Юрий Грымов: Я не хотел быть провидцем

Казус Кукоцкого» продаю до сих пор

- Сами вы назвали «Чужих» фильмом о человеческой подлости. Как думаете, почему американцы, попытавшись запретить его в прокате (такую инициативу приписывали Кондолизе Райс), приняли это определение на свой счет?
– Не мучайте меня! Это полный бред. СМИ сами друг от друга возбуждаются, печатая всякую глупость. Не понимаю, зачем кому-то в Америке запрещать «Чужих»? В самой Америке вышел миллион фильмов еще более жестких по отношению к Америке…

– То есть «Чужие» не был подарочком американцам к выборам?
– Да мы для них – укус комара. Но меньше всего я хотел бы говорить о политике. Каждый видит на экране то, что хочет видеть. Одни – политику, другие – то, как строится современная семья, третьи – проблему влияния культур… Политики в прямом смысле этого слова я в своем фильме не вижу. Это житейская история о людях – группе американских врачей, приехавших с благотворительной миссией в горячую точку на Востоке. Там они попали в переплет и проявили свои, как мне кажется, не самые лучшие качества.
Я снимал свое кино два года назад. И провидческим оно получилось против моей воли. Когда работа над фильмом уже заканчивалась, случилась война в Южной Осетии, американцы там не вовремя возникли в связи с конфликтом… Вообще же я хотел снять современное, актуальное кино.

– Верите, что «самое актуальное кино года» (слоган фильма Грымова. – Авт.) станет и самым прибыльным?
– Это не связанные понятия. География проката у картины очень большая: сейчас ее показывают у нас, в декабре «Чужих» увидят арабские страны, весной – в Америке. Проблема национального кино иногда бывает в том, что его не очень понимают в других странах. Мне легко было найти сопродюсеров в Америке, Египте – тема понравилась людям своей актуальностью. «Чужие» – кино абсолютно зрительское, хотя, безусловно, это все-таки русский взгляд на проблему.
Уверен, что мой новый фильм будет работать долго. Шумные картины зарабатывают деньги в первые дни проката. А «Казус Кукоцкого», «Коллекционера» я продаю до сих пор. «Чужие» – это тоже «длинные деньги». Конфликт, затронутый в картине, в ближайшее время, к сожалению, не исчезнет, и актуальности мой фильм не утратит.

Звезды не всегда хорошие актеры

– Почему в «Чужих» непривычно мало звезд? Одного Бычкова российскому зрителю вряд ли покажется достаточно. А арабов и американцев у нас вообще не знают.
– Российский зритель мне вообще непонятен. Кто он? Тот, кто смотрит хи-хи, ха-ха в «Камеди Клабе»? Или тот, кто жрет попкорн и плюет прямо в зале? Это все не мой зритель.
И почему в кино должны сниматься звезды? Мне нужны хорошие актеры. А звезды не всегда являются таковыми. У нас сегодня звездой называется девушка, у которой большой бюст. Для меня это не звезда.
– А зачем было терпеть сорокаградусную жару на съемках в Египте, если сейчас все можно сделать с помощью компьютера? Вы как будто ищете сложности.
– Мне очень хотелось сделать эту картину максимально реалистичной, честной. Я знал, на что иду. Сложности меня не смущают. Когда вы увидите на экране заброшенную арабскую деревушку – знайте, что это не плоские фанерные фасады, а настоящие дома, в которых можно жить и которые съемочная группа строила в течение года. Когда действие будет разворачиваться в пустыне – помните, что мы снимали эти сцены не в прохладном павильоне киностудии, где песок насыпали перед большим плакатом голубого неба, а в настоящей пустыне, где температура переваливала за 40 градусов. Грязь, копоть, пот на лицах актеров – настоящие.

Макса Покровского сделаю домовым

– Почему вы пожалели отдать свой фильм в конкурсы фестивалей?
– Не хотел, чтобы кино на такую жесткую тему вызывало в жюри разговоры. Критики, чтобы потявкать, две минуты пишут статью. А я снимал свое кино два года.
К тому же мне кажется, что фестивальная жизнь в нашей стране умирает. А еще она (это скажет вам практически любой режиссер) всегда вредит русскому прокату.
– Вы благодарите «Справедливую Россию» за помощь в создании фильма. В чем заключалось это содействие?
– Мы делали «Чужих» силами студии, которую создали при «Справедливой России». Благодаря партии я мог получить реальные консультации по восточной тематике. Не так-то легко снять кино о межнациональных конфликтах. Мне помогли с военными, которые смотрели у нас за соблюдением точности деталей. Помощь партии была очень активной.
Я никак не политик, но посильно помогаю чем могу. Для меня крайне важно, с кем общаться. Вступил в СР и увидел, что люди здесь глубоко порядочные, интеллигентные. Поверьте, мне есть с чем сравнивать. Я, конечно, не всех знаю, но про Миронова и Левичева это могу сказать стопроцентно. Для меня важно, что они держат слово.
– Вижу у вас в шкафу папку «Год белого слона». Это сценарий будущего фильма?
– Да, собираемся снимать детскую картину по неопубликованной пьесе Людмилы Улицкой. Актеров уже выбрали. Домовых сыграют Маша Аронова и Макс Покровский из «Ногу свело», а кота Батона – Александр Семчев. Это милая новогодняя сказка для детей 9–12 лет.
Мой ребенок пересмотрел все наши сказки, а потом за отсутствием новых перекинулся на американские. Я очень уважаю американский кинематограф, но считаю, что и свой, национальный у нас тоже должен быть.