Муж сбежал, узнав о ребенке
Самая сексапильная экс-«ВИА Гра» возвращается на сцену! 26-летняя Надежда Грановская сменила имидж, переодевшись в скромные платья а-ля 80-е.
Самая сексапильная экс-«ВИА Гра» возвращается на сцену! 26-летняя Надежда Грановская сменила имидж, переодевшись в скромные платья а-ля 80-е. Певица уверяет, что ее утомили эротические фотосессии и напряженный график работы. Любимый человек, сын и спокойная счастливая жизнь – вот главные приоритеты ее нынешней жизни.
Я боялась… летать
– Надя, говорят, из «ВИА Гры» ты ушла из-за накопившейся усталости.
– (Вздыхает.) Я расскажу, что побудило меня уйти на самом деле… Наверное, за год до ухода из «ВИА Гры» у меня началась сильнейшая аэрофобия. Мы к тому времени уже были вип-клиентами аэрокомпаний, иногда совершали по 15 перелетов в месяц, шутили, что нам уже пора на пенсию, как стюардессам. И вдруг я начала бояться летать – причем внезапно, без всякого повода. Причиной было мое стрессовое состояние. Я постоянно чувствовала ответственность: за группу, за ребенка, за родных… Все это давило на меня, мое состояние с каждым днем усугублялось и однажды привело вот к такой фобии. Были и другие ее проявления – например, проходя мимо зеркала, я пугалась своего отражения. Я уже боялась ехать в аэропорт, по дороге я 100 раз падала – мысленно. Знакомые посоветовали транквилизаторы, но невропатолог отговорил: «Надь, это очень серьезная вещь, по сути легкий наркотик. Ты впадешь в зависимость». И я побоялась – извините, у меня еще ребенок, я молодая (смеется). И тогда я обратилась к психологу. Прошло недели две, не больше, и я перестала бояться летать. Вы не представляете это ощущение, оно настолько острое – ты как будто выходишь из комы! Начинаешь различать краски, запахи, природу, у тебя светятся глаза, появляется смысл жизни. Причем даже если этого смысла, цели не существует, это неважно: ты просто радуешься тому дню, который проживаешь. На протяжении 2,5 лет у меня этого ощущения не было. Я просто потихоньку, по чуть-чуть входила в состояние комы. И тут я из него вышла. И поняла: обратно пути нет.
– С другими участницами «ВИА Гры» общаешься?
– Наверное, самые теплые отношения у меня с Альбиной. Мы с ней, кстати, недавно виделись. Она была в Киеве, позвонила мне, я говорю: «Как хорошо, что ты позвонила!» Мы встретились, обняли друг друга и просто плакали. Между нами существует какая-то связь на уровне чувства притяжения. Даже когда я ее не вижу, часто о ней думаю. А прохладные отношения, наверное, были с Аленой. У нее уже тогда была своя среда общения, а я была в Киеве совершенно новым человеком, который только адаптировался, у меня ни друзей, ни знакомых… Конечно, наши отношения были немного отчужденными. Тем более она старше. Хотя мы часто болтали смеялись, я ей истории свои рассказывала деревенские – я же росла в деревне до четырех лет, а потом на летние каникулы каждый год приезжала. Мы там и клубнику с огородов крали, и ламбаду танцевали в разрушенном клубе, а пацаны под окнами подглядывали и со старшими девчонками гадости друг другу делали. Алена смеялась до упаду, а я еще это с украинским говором пересказывала – я же до 18 лет на украинском разговаривала, мой «русский» понимали разве что в родном Хмельницком (смеется).
Хотела сбежать в Индию
– После ухода из группы, наверное, хотела заняться домашним хозяйством, посвятить себя семье?
– У меня и правда была мысль, что я больше никогда не вернусь на сцену (смеется)! Настолько я устала – прежде всего эмоционально. Мне так надоело летать, эти вещи собирать, заводить будильники, просыпаться рано утром. Я стала отключать телефон на ночь, оставляла его в другой комнате. Я понимала, что мне никто не позвонит в три часа ночи и будильник не зазвенит в 5. Еще я всерьез задумывалась о том, чтобы куда-нибудь убежать… Было даже желание уехать куда-нибудь в Индию и остаться там навсегда. Но все изменилось. Мне необходимо было время для восстановления. Когда я почувствовала, что вновь обретаю себя, у меня появилось желание снова заниматься творчеством – мне стало не хватать сцены…
– И ты записала сольную пластинку…
– Песни на дебютном альбоме в очень оригинальном жанре: микс фолка и этно. Это направление можно сравнить с творчеством Горана Бреговича и Gogol Bordello. Красивая музыка.
– Планируешь переезжать в Москву из Киева?
– Да, конечно! Думаю, мой переезд случится сразу после презентации пластинки, которая, естественно, пройдет в Москве, в одном из популярнейших клубов. Это очень важное событие в моей жизни, можно сказать, первое сольное появление перед публикой. Я готовлю масштабную шоу-программу для этого мероприятия – уверяю, это будет очень оригинальный вечер (смеется). Сейчас все свои силы я бросаю на подготовку к этому событию.
Муж оказался трусом
– С творчеством все понятно. А в личной жизни что-то изменилось?
– Cейчас у меня есть мужчина, к которому я очень тепло отношусь. Не хочу называть имен – я суеверный человек, поэтому боюсь сглазить или, лучше сказать – боюсь спугнуть счастье…
– Видно, трудностей на пути к счастью было немало?
– Ой, самой серьезной личной травмой было расставание с бывшим супругом. У нас была та самая «настоящая» любовь: обоим по 17 лет, и кажется, что мы вместе навсегда. Но прошло время, и я поняла, что это был всего лишь самообман… Наша «любовь» закончилась в тот момент, когда я сообщила мужу, что жду от него ребенка. На следующий день он сказал, что нам нужно расстаться. Наверное, это характерная черта мужчин – они очень трусливо себя ведут, когда дело касается детей. Им кажется, что их поймали, приковали наручниками к батарее, захомутали окончательно… Ну и юный возраст, наверное, тоже дал о себе знать. Я осталась одна. Без всяческой поддержки. В тот момент мне было 20 лет. Мне на плечи свалились сразу две проблемы: как выжить и как мне одной растить ребенка.
– Но все же ты выжила? И выглядишь при этом прекрасно!
– Сейчас я чувствую себя абсолютно счастливой: занимаюсь тем, чем хочу, у меня есть ребенок и близкие люди. Кстати, мой сын – это мой стимул в жизни. Когда Игорек был совсем маленький, у меня не было возможности уделять ему много внимания. Гастролируя в составе «ВИА Гры», я не могла позволить себе уйти в декрет: мне казалось, что я предам Меладзе и Костюка. Они мне еще внушили, что если я уйду, то уже не вернусь – останусь сидеть с ребенком. Но мне так хотелось его родить! И я вернулась месяца через четыре. При этом еще выступала до 3,5 месяцев беременности – пела, когда сын уже был в животике. Сейчас Игорю шесть. Он пошел в первый класс. У нас великолепные отношения: мы вместе отдыхаем, вместе ходим по магазинам, я даже беру его на всякие светские мероприятия, и ему это безумно нравится.
Я – не аналог Памелы Андерсон!
– Так говоришь, как будто не было этого сексуально-агрессивного образа на эстраде. Просто добропорядочная женщина. А ведь поклонники ждут от тебя чего-то горяченького!
– О, Боже мой!.. (смеется). Я совершенно не претендую на роль аналога Памелы Андерсон! Да, у меня был определенный имидж в «ВИА гре», но я безумно устала от всяческих фотосессий в мужском глянце.
Думаю, что сексуальность должна исходить изнутри. Поверьте, откровенные наряды и много голого тела – это еще не все: гораздо важнее внутренняя красота и обаяние.
Я боялась… летать
– Надя, говорят, из «ВИА Гры» ты ушла из-за накопившейся усталости.
– (Вздыхает.) Я расскажу, что побудило меня уйти на самом деле… Наверное, за год до ухода из «ВИА Гры» у меня началась сильнейшая аэрофобия. Мы к тому времени уже были вип-клиентами аэрокомпаний, иногда совершали по 15 перелетов в месяц, шутили, что нам уже пора на пенсию, как стюардессам. И вдруг я начала бояться летать – причем внезапно, без всякого повода. Причиной было мое стрессовое состояние. Я постоянно чувствовала ответственность: за группу, за ребенка, за родных… Все это давило на меня, мое состояние с каждым днем усугублялось и однажды привело вот к такой фобии. Были и другие ее проявления – например, проходя мимо зеркала, я пугалась своего отражения. Я уже боялась ехать в аэропорт, по дороге я 100 раз падала – мысленно. Знакомые посоветовали транквилизаторы, но невропатолог отговорил: «Надь, это очень серьезная вещь, по сути легкий наркотик. Ты впадешь в зависимость». И я побоялась – извините, у меня еще ребенок, я молодая (смеется). И тогда я обратилась к психологу. Прошло недели две, не больше, и я перестала бояться летать. Вы не представляете это ощущение, оно настолько острое – ты как будто выходишь из комы! Начинаешь различать краски, запахи, природу, у тебя светятся глаза, появляется смысл жизни. Причем даже если этого смысла, цели не существует, это неважно: ты просто радуешься тому дню, который проживаешь. На протяжении 2,5 лет у меня этого ощущения не было. Я просто потихоньку, по чуть-чуть входила в состояние комы. И тут я из него вышла. И поняла: обратно пути нет.
– С другими участницами «ВИА Гры» общаешься?
– Наверное, самые теплые отношения у меня с Альбиной. Мы с ней, кстати, недавно виделись. Она была в Киеве, позвонила мне, я говорю: «Как хорошо, что ты позвонила!» Мы встретились, обняли друг друга и просто плакали. Между нами существует какая-то связь на уровне чувства притяжения. Даже когда я ее не вижу, часто о ней думаю. А прохладные отношения, наверное, были с Аленой. У нее уже тогда была своя среда общения, а я была в Киеве совершенно новым человеком, который только адаптировался, у меня ни друзей, ни знакомых… Конечно, наши отношения были немного отчужденными. Тем более она старше. Хотя мы часто болтали смеялись, я ей истории свои рассказывала деревенские – я же росла в деревне до четырех лет, а потом на летние каникулы каждый год приезжала. Мы там и клубнику с огородов крали, и ламбаду танцевали в разрушенном клубе, а пацаны под окнами подглядывали и со старшими девчонками гадости друг другу делали. Алена смеялась до упаду, а я еще это с украинским говором пересказывала – я же до 18 лет на украинском разговаривала, мой «русский» понимали разве что в родном Хмельницком (смеется).
Хотела сбежать в Индию
– После ухода из группы, наверное, хотела заняться домашним хозяйством, посвятить себя семье?
– У меня и правда была мысль, что я больше никогда не вернусь на сцену (смеется)! Настолько я устала – прежде всего эмоционально. Мне так надоело летать, эти вещи собирать, заводить будильники, просыпаться рано утром. Я стала отключать телефон на ночь, оставляла его в другой комнате. Я понимала, что мне никто не позвонит в три часа ночи и будильник не зазвенит в 5. Еще я всерьез задумывалась о том, чтобы куда-нибудь убежать… Было даже желание уехать куда-нибудь в Индию и остаться там навсегда. Но все изменилось. Мне необходимо было время для восстановления. Когда я почувствовала, что вновь обретаю себя, у меня появилось желание снова заниматься творчеством – мне стало не хватать сцены…
– И ты записала сольную пластинку…
– Песни на дебютном альбоме в очень оригинальном жанре: микс фолка и этно. Это направление можно сравнить с творчеством Горана Бреговича и Gogol Bordello. Красивая музыка.
– Планируешь переезжать в Москву из Киева?
– Да, конечно! Думаю, мой переезд случится сразу после презентации пластинки, которая, естественно, пройдет в Москве, в одном из популярнейших клубов. Это очень важное событие в моей жизни, можно сказать, первое сольное появление перед публикой. Я готовлю масштабную шоу-программу для этого мероприятия – уверяю, это будет очень оригинальный вечер (смеется). Сейчас все свои силы я бросаю на подготовку к этому событию.
Муж оказался трусом
– С творчеством все понятно. А в личной жизни что-то изменилось?
– Cейчас у меня есть мужчина, к которому я очень тепло отношусь. Не хочу называть имен – я суеверный человек, поэтому боюсь сглазить или, лучше сказать – боюсь спугнуть счастье…
– Видно, трудностей на пути к счастью было немало?
– Ой, самой серьезной личной травмой было расставание с бывшим супругом. У нас была та самая «настоящая» любовь: обоим по 17 лет, и кажется, что мы вместе навсегда. Но прошло время, и я поняла, что это был всего лишь самообман… Наша «любовь» закончилась в тот момент, когда я сообщила мужу, что жду от него ребенка. На следующий день он сказал, что нам нужно расстаться. Наверное, это характерная черта мужчин – они очень трусливо себя ведут, когда дело касается детей. Им кажется, что их поймали, приковали наручниками к батарее, захомутали окончательно… Ну и юный возраст, наверное, тоже дал о себе знать. Я осталась одна. Без всяческой поддержки. В тот момент мне было 20 лет. Мне на плечи свалились сразу две проблемы: как выжить и как мне одной растить ребенка.
– Но все же ты выжила? И выглядишь при этом прекрасно!
– Сейчас я чувствую себя абсолютно счастливой: занимаюсь тем, чем хочу, у меня есть ребенок и близкие люди. Кстати, мой сын – это мой стимул в жизни. Когда Игорек был совсем маленький, у меня не было возможности уделять ему много внимания. Гастролируя в составе «ВИА Гры», я не могла позволить себе уйти в декрет: мне казалось, что я предам Меладзе и Костюка. Они мне еще внушили, что если я уйду, то уже не вернусь – останусь сидеть с ребенком. Но мне так хотелось его родить! И я вернулась месяца через четыре. При этом еще выступала до 3,5 месяцев беременности – пела, когда сын уже был в животике. Сейчас Игорю шесть. Он пошел в первый класс. У нас великолепные отношения: мы вместе отдыхаем, вместе ходим по магазинам, я даже беру его на всякие светские мероприятия, и ему это безумно нравится.
Я – не аналог Памелы Андерсон!
– Так говоришь, как будто не было этого сексуально-агрессивного образа на эстраде. Просто добропорядочная женщина. А ведь поклонники ждут от тебя чего-то горяченького!
– О, Боже мой!.. (смеется). Я совершенно не претендую на роль аналога Памелы Андерсон! Да, у меня был определенный имидж в «ВИА гре», но я безумно устала от всяческих фотосессий в мужском глянце.
Думаю, что сексуальность должна исходить изнутри. Поверьте, откровенные наряды и много голого тела – это еще не все: гораздо важнее внутренняя красота и обаяние.
