Виктор Геращенко: Я назначил себе отпуск до 1 апреля

Столичное жилище Виктора Владимировича оказалось просторным, но не огромным. все стены увешаны картинами и семейными фотографиями… Уютно и не помпезно. Видно, что это дом, а не витрина достижений. На одном из диванов остался плед, Геращенко складывает его и объясняет:
– Эта квартира – все, что мне досталось от нынешней власти. Управделами президента построило дом, часть квартир продали, остальные передали ряду госслужащих.
Тут послышался шум – кто-то топотал в квартире наверху.
– Да, видимо, строители сэкономили: надо было второй пол в доме класть, – вздыхает Виктор Владимирович. – У нас идеальная слышимость. Причем справа и слева шумоизоляция хорошая, а вот сверху…
Нас с фотокором, жителей панельных домов, это обстоятельство как-то сразу сблизило с экс-главой ЦБ.

Надоело быть примером…

Банкир любит живопись, одни картины в семье уже давно, достались от родителей, другие подарены лично ему.
– Это Никас Сафронов, а вот с этим маленьким пейзажем Похитонова произошла такая история. На одном из приемов подходит ко мне банкир Александр Смоленский (а у него была склонность собирать живопись): у вас скоро юбилей, что вам подарить? Картину, отвечаю. А вы ее не продадите? Нет, говорю. И вот на юбилей мне присылают этот мрачноватый пейзаж. Я попросил свою сестру Ирину (она работает в центре Грабаря) проверить полотно: вдруг оно очень дорогое и это можно расценить как взятку? Ирина успокоила – картина недорогая, к тому же копия, хотя довольно хорошая. Думаю, Смоленский и сам не знал об этом. А чуть позже, тоже на каком-то банкете, подходит ко мне Михаил Ходорковский и спрашивает: Ирина Геращенко из центра Грабаря вам кто? Однофамилица, отвечаю. А вы не можете ее попросить проверить одну картину – мы собираемся покупать Коровина… Проверила – тоже оказалась копия.
– Почему вы взялись за спасение ЮКОСа? Авантюра? Эпатаж? Захотелось совершить подвиг Геракла?
– Никакого эпатажа или подвигов. И уж точно не авантюра – я этого не люблю. У меня был брат-двойняшка, он родился на полчаса раньше меня. Так вот он вечно влипал во всякие истории. А наказывали нас совсем не по-современному – ремнем. И мне доставалось. За что, спрашиваю, я же был в соседнем дворе? За то, что ты не был с братом, не удержал его. Потом, когда он пошел в мореходное училище, я наконец оторвался – надоело быть примером. А в совет директоров ЮКОСа я пошел потому, что это было интересно. В Думе я скучал – в банковский комитет меня не взяли, а ничего лучше этой сферы я не знаю, там от меня была бы реальная польза… Юкосовцы со своей стороны, видимо, думали, что со мной будут разговаривать в Кремле. Я считал, что компанию не надо уничтожать, за два года мы бы расплатились со всеми долгами (а потом могли бы уже доказывать в суде незаконность их требований). Но, видимо, все уже было решено. История известная. Приведу только два примера. Когда в июле 2004 года нам предъявили иск на
3,8 млрд $ к оплате налогов за 2000 год, мы предлагали продать акции «Сибнефти», купленные еще до всех историй возможного объединения ЮКОСа и этой компании. Они стоили 4 млрд $. Но их у нас не взяли, а продали «Юганскнефтегаз» – актив третьей очереди – производство, что по всем законам неверно. Второй пример. Оценивала предприятие немецкая фирма, а руководитель ее из Дрезднер-банка в Москве – немецкий друг Путина еще по его работе в ГДР. Причем близкий друг – когда жена Владимира Владимировича лежала на операции, супруга этого человека сидела с его дочерьми… В общем, я не жалею о трех годах работы в совете директоров ЮКОСа – мне там было интересно, я наблюдал, как это делалось  и что не надо делать, если вести речь о пользе для экономики. Зато была достигнута другая цель: все олигархи в стране прижали хвосты и уши.
– Показательная порка…
– Да… Знаете, я учился в обычной школе и очень рад – у нас не было показательных наказаний, отчасти популярных в то время.

Очень личный вопрос

– На выборы ходили?
– Это очень личный вопрос.
– Извините. Я, например, не скрываю, что не ходила.
– Я в итоге тоже. Сейчас больше живу за городом – нам там провели газ, и сначала были перебои с ним, приходилось туда часто ездить, вот я и перебрался. А жена с детьми и внуками приезжают на выходные. Так вот я думал: ехать, не ехать… В Москву по пробкам – займет часа полтора. Столько же назад. Решил, что выберут кого надо и без меня.
– Как же вы так – все-таки сами возможный кандидат в президенты…
– Интриги не было. Особенно после того, как Медведев сказал, что он не будет участвовать в дебатах. Даже если бы Касьянова допустили, и то было бы поживее, хотя он был премьером 4 года и не так уж много сделал… Впрочем, Жириновский опять подрался… Все это, конечно, выглядит немножко фарсом.
– А вы зачем смущаете умы и дважды уже объявляли, что будете баллотироваться? В этот раз, впрочем, в виде общей декларации…
– Я не смущаю умы. Про первый мой поход в президенты все известно, хотя там была смешная ситуация. Глазьев очень хотел, чтобы выдвинули его. Он ко мне даже подходил и просил, чтобы я отказался в его пользу… Но как это возможно? Люди из Кремля просили меня, и как я им откажу? Вот он и отправился создавать свой кусок «Родины». А в этот раз у меня была «мысля», что оппозиция сможет объединиться. Если бы ей это удалось, если бы они отсекли все крайние правые и левые лозунги… Короче, мне казалось, что единый кандидат (и необязательно я) имел бы шансы 50 на 50 – можно рискнуть. В конце концов Ельцин же пришел фактически ниоткуда, на скандалах. Но я понял, что быть просто и постоянно в оппозиции удобнее. Ведь если бы она пришла к власти, надо было бы что-то делать и нести за это ответственность.

Ключи от сейфа, где деньги лежат

– Вам не обидно? С вашим опытом и весом оказаться без дела?
– Меня хорошо закалила работа за границей, причем в восточных странах. На Западе было легче. Поэтому, наверное, я довольно легко перенес, что три раза меня из ЦБ «уходили» по разным причинам, а на четвертый я сам ушел… Первый раз был даже забавный момент. Это случилось в августе, незадолго до Беловежской Пущи. Приходит ко мне Андрей Зверев из Минфина России, бумагу показывает: Горбачев дал согласие на замену ряда руководителей ведомств, в том числе и меня, тогда председателя Госбанка СССР. Когда секретари печатали отставные бумаги, Зверев спрашивает: а где ключи? Видимо, молодой человек насмотрелся фильмов (помните, есть такой – «Выборгская сторона», где новый назначенец требует ключи?) Я спрашиваю: ключи от сейфа, где деньги лежат? Да, отвечает, не понимая, что я подсмеиваюсь над ним. Объясняю ему – есть ключ от туалета и от личного сейфа, но там одни документы, завтра с утра разберем их, и я вам все передам. Прихожу утром, и секретарша (у нас они всегда дежурили круглосуточно) мне рассказывает – пришлые всю ночь что-то искали… А буквально через пару месяцев – соглашение в Беловежской Пуще. И остался только один банк – ЦБ России. Но новые банкиры долго не продержались. Команда Матюхина не смогла сделать баланс за 1991 год, и нас попросили вернуться.
Второй раз меня увольнял Ельцин. А до этого его команда искала кандидатуру на пост министра финансов, хотели назначить Дубинина (он был и.о.), но с ним произошел конфуз. Ельцин приказал ему срочно выехать в регионы, где были большие неплатежи. А он спросил президента: можно я пошлю своего зама, мы с женой завтра в Сочи вылетаем в отпуск… Его кандидатуру больше не рассматривали, как мне рассказал Черномырдин. Я понимаю, если бы он на форум за границу летел, а то в наш Сочи, да еще в отпуск... Какая разница – приехать туда на неделю позже? А меня Ельцин уволил за «черный вторник», хотя это прискорбное событие имело отношение не только к ЦБ. Вызывает к себе, говорит: пиши заявление. Хорошо, отвечаю, сейчас в приемной напишу на имя Рыбкина (он был спикером, по закону меня мог освободить от должности только парламент). Зачем Рыбкину, пиши мне, я с ним договорюсь. Написал, но попросил сообщить Орехову (правовое управление АП). Тот мне потом звонит: перепиши заявление на имя Рыбкина. Не буду, отвечаю, я же Ельцину это предлагал. Последующие увольнения обошлись без особых историй. Только вот мое заявление об уходе из ЦБ в 2002 году вызвало опасения – Путин спросил, не собрался ли я к олигархам за большими деньгами. Но я не собирался. Занялся политикой, а ЮКОС, когда я туда пришел, уже не считался олигархическим. Кстати, забавная деталь. Когда Путин стал президентом, он первое время ездил на машине ЦБ – «Мерседесе» Дубинина. Ельцин-то укатил на президентском автомобиле, его, видимо, постеснялись вернуть… И у Путина подходящей машины не оказалось. Мы отдали в бесплатную аренду Управделами наше авто – пока президенту не купили новый автомобиль.

Убийцы не знали Козлова в лицо?

– Вам кажется правдоподобной версия, что Козлова убили по заказу Френкеля? Сейчас как раз начался процесс по этому делу…
– Я здесь не копенгаген. В мое время, правда, зампредов ЦБ не убивали. У меня на этот счет есть только одно замечание. Видите ли, Козлов вышел из спорткомплекса первым и стал ждать водителя. Тот тоже играл в футбол, поэтому перед дорогой зашел в душ. Козлов пошел за ним, и только потом они вы-шли уже вместе. Зачем убийцам было ждать водителя, зачем его убивать? Они не знали Козлова в лицо? Ведь он в течение какого-то времени был легкой и единственной мишенью…
– Могу добавить свои сомнения. Если верить следствию, убийцы следили за ним на стареньких «Жигулях». Едва ли это возможно…
– А почему? Козлов ездил без мигалки, правда, с блатными номерами, но водители ЦБ правил движения особо не нарушают…
– Вы тоже без мигалки. А сегодня, когда нас встретили, сразу повернули под «кирпич». Я бы на своих «Жигулях», предположим, рванула за вами и сразу бы лишилась прав на 4 месяца – сама видела гаишника в этом переулке.
– Ну и что – под «кирпич»? Я ведь здесь живу. Но возможно, вы и правы насчет слежки.

Заботы о пенсии

– Что вы сейчас делаете?
– С вами разговариваю.
– А глобально?
– Как офис ЮКОСа летом прошлого года ушел с молотка, я там не появлялся. Устроил себе отпуск – у меня давно его не было. Решил, что он про-длится до 1 апреля. Дата, конечно, не слишком серьезная… Есть кое-какие предложения, я выбираю. Еще поторгуюсь. Прохожу обследование в медицинском центре ЦБ, занимаюсь домашними делами… Собираюсь судиться с Банком России по поводу моей пенсии.
– Я думала, это дело закончено…
– Нет. Мне Игнатьев прислал письмо, что они готовы платить 35% от оклада. Это очень приличная сумма, но ведь не по указу президента страны. Я отказался. Есть указ Ельцина о том, что служащим, занимавшим госдолжности, положено получать 75% от денежного содержания. Это все – и оклад, и премиальные, и бонусы и т.д. Я согласен без премиальных, только от оклада, но по закону – 75%. Ведь единственный госслужащий в ЦБ – это его председатель. Не понимаю, почему глава ЦБ так не хочет выполнять закон.

В метро быстрее

Перебираемся на кухню, где Виктор Владимирович колдует над чаем. Тут много гжели – ею увлекается жена Геращенко Нина Александровна. Банкир показывает фигурки животных – супруга у него Тигр, сам он Бык, среди детей и внуков много Быков, но попадаются и другие звери из китайского календаря… Тут есть еще и голубые гжельские птицы – совы. Они «живут» повсюду в квартире, причем самые разнообразные – изящные серебряные, гротескные, из ткани, деревянные…
– Кто у вас собирает сов?
– Да как-то все. Нам подарили одну, а потом мы стали покупать: симпатичная и мудрая птица. Днем спит, ночью работает. Я, впрочем, филинов больше люблю – у них есть уши, и они выглядят красивее сов.
– А что за домашние дела? Вы, говорят, на мини-тракторе чистите снег на своем участке.
– Иногда бывает. Это не мини-трактор, а нечто похожее – так называемый Bob-Cat. Были такие машинки в ЦБ, потом их списали, и сотрудники смогли купить по остаточной стоимости. Вот я и приобрел один. Очень удобно для дачи.
– Еще слышала, сами по магазинам ходите и краску покупаете…
– Ага, приношу корзину яблок, раздаю соседским мальчишкам, они с удовольствием красят забор, как в «Томе Сойере». Я вообще-то и в метро бываю, правда, редко. Иногда по центру так удобнее передвигаться. Первый раз было стыдно: я не знал, сколько стоит билет на метро.
– Узнают?
– Да. На вопрос: это вы?   – обычно отвечаю: нет, его брат. А иногда признаюсь: да, я. Ну и что? А почему в метро? – спрашивают. Так быстрее, объясняю. Один пожилой мужчина как-то поинтересовался: как же вы без охраны? Я ему ответил: я же ничего ни у кого не украл, зачем мне охрана?
– Кто придумал вам прозвище Геракл?
– Это после Ливана случилось. Тогда на ТВ был популярен «Кабачок «13 стульев», и все в банке имели прозвища. А я приехал, у меня не было, вот и стал Гераклом – его произвели от моей фамилии.
– Вы свои подвиги уже подсчитали?
– Я и его-то подвигов толком не помню. Только один – когда он бесконечно расчищал конюшни, а дерьма все прибавлялось.