Максиму Галкину воздвигли памятник
Для Шифрина самое страшное – это бревно в постели
«Женщин после тридцати украшает косметика, а мужчин чувство юмора!» С этой милой шутки начался Московский фестиваль юмора и эстрады. Организаторы четырехдневного мероприятия всеми силами пытались бороться с пошлостью, прочно прижившейся на российских телеэкранах.
Арканов удалил пошлость на хрен
В первый день фестиваля старшее поколение юмористов продемонстрировали широкой публике памятник пошлости (об открытии «мемориала» мы писали в прошлом номере «ЖГ»). Фигура с глуповато-улыбчивым лицом, по словам президента фестиваля Аркадия Арканова, олицетворяет «шутки ниже колена». Число последних на наших экранах, по мнению мэтров юмористического жанра, превысило все допустимые нормы.
На фестивале памятник предполагалось демонстративно уничтожить.
– Ух ты, на Галкина похож, – шептались в толпе одни зрители.
– Да нет. Вылитый Киркоров, – возражали им другие.
– А Киркоров-то тут при чем? Он же не юморист, – пожимали плечами третьи. – На самом деле есть что-то неуловимое в улыбке от Петросяна. Интересно, как он сам – Петросян в смысле – отреагирует?
– Символ пошлости удалить на хрен! – зычно крикнул меж тем Арканов.
Студенты факультета искусств поднесли спички к основанию постамента. Пламя охватило ноги «пошлого человечка».
– Ур-ра!!! – закричали юмористы.
Но памятник так и не сгорел. Едва последний гость мероприятия скрылся в концертном зале, как студенты тут же принялись тушить огонь.
Примерно через час «ЖГ» наблюдала, как с символом пошлости играют окрестные детишки.
У Измайлова все старое, даже жена
Второй фестивальный день ознаменовался празднованием дня рождения самого Арканова. Вообще-то 75 лет мэтру исполнилось еще в июне. Но тогда никаких торжеств по случаю юбиляр не устраивал. Перенес праздник на осень. Время года, когда «уже не жарко, но еще и не холодно», самому серьезному сатирику отечественной эстрады нравится намного больше, чем лето.
На аркановский день рождения пришли все его друзья-юмористы, которые уже вернулись с гастролей и из отпусков.
– У меня все в жизни по-прежнему. Телефон прежний, домашний адрес, что и раньше. И жена та же самая, что и была, – объявил на всю гримерку Лион Измайлов.
Коллеги поинтересовались, что нового происходит в его жизни, вот он и ответил – ничего особенного. Но самые внимательные заметили любопытный факт. Измайлов пристально изучал листок, сверху которого крупным шрифтом было написано «Диета».
– Лиончик, у тебя проблемы? Чем же ты таким питался? И сколько килограммов прибавил? Три? Пять? Да нет, ради такой мелочи на диету не садятся. Наверное, сразу десять. Или больше? – монологом, почти сам с собой рассуждал флегматичный Виктор Коклюшкин.
– И что, помогает? – заинтересовался Ефим Шифрин.
– Да что вы, какие килограммы, какая диета? – прервал мои размышления Измайлов.
Оказалось, что «Диета» называется номер, с которым юморист должен был выйти на сцену. Ну а Лион просто повторял слова.
– Я и так себе нравлюсь, зачем мне худеть? – пожал плечами телешутник.
Бабкина чуть не набила морду баянисту
Зрители веселились, наблюдая за выступлениями юмористов со сцены. А сами юмористы хохотали за кулисами, подшучивая друг над другом.
– Наденька, зажгите публику! – требовал конферансье у Надежды Бабкиной, выступавшей со своим ансамблем «Русская песня». – Покажите что-нибудь наше, душевное – русское, как только вы и умеете.
– Если показать что-то «наше русское», то я должна выпить перед публикой водки, а потом набить морду баянисту! – громогласно рассмеялась Бабкина и поспешила на сцену.
А вот Ефим Шифрин на нас обиделся.
– Реально ли сегодня молодежи пробиться на сцену? – поинтересовались мы у мэтра сатиры и юмора.
– Ну ничего себе! – огорченно хмыкнул любимец публики. – Вы так спрашиваете, как будто я старик. А ведь я молодой и вполне симпатичный мужчина, разве нет?
Помимо мужской красоты, поговорили мы с Ефимом и о провалах, которые, по его мнению, составляющая любой профессии.
– Бывало так, что я после концерта понимал, что сделал что-то не так, – тоном философа признался Ефим. – Внутри играла гробовая музыка неприятия, музыка первых тактов Пятой симфонии Бетховена. Но провалы для любого артиста – это как ребенок болеет. Вы видели малыша, который бы никогда не болел? Вот и я не видел ни одного артиста, не знакомого с неуспехом. Именно провалами лечится актерское тщеславие.
– Провал – это когда зрители не смеются? – уточнила я.
– Не смеются, это если речь идет о вечере юмора. В драматическом спектакле это когда зрители кашляют, уходят… Это все равно что в постели с бревном. Самое страшное, что только может быть, – поставил точку юморист, который, кстати, в этот вечер выступил с успехом.
А вот Максим Галкин, Сергей Дроботенко, Елена Воробей, Евгений Петросян и иже с ними так и не пожаловали на фестиваль юмора.
Арканов удалил пошлость на хрен
В первый день фестиваля старшее поколение юмористов продемонстрировали широкой публике памятник пошлости (об открытии «мемориала» мы писали в прошлом номере «ЖГ»). Фигура с глуповато-улыбчивым лицом, по словам президента фестиваля Аркадия Арканова, олицетворяет «шутки ниже колена». Число последних на наших экранах, по мнению мэтров юмористического жанра, превысило все допустимые нормы.
На фестивале памятник предполагалось демонстративно уничтожить.
– Ух ты, на Галкина похож, – шептались в толпе одни зрители.
– Да нет. Вылитый Киркоров, – возражали им другие.
– А Киркоров-то тут при чем? Он же не юморист, – пожимали плечами третьи. – На самом деле есть что-то неуловимое в улыбке от Петросяна. Интересно, как он сам – Петросян в смысле – отреагирует?
– Символ пошлости удалить на хрен! – зычно крикнул меж тем Арканов.
Студенты факультета искусств поднесли спички к основанию постамента. Пламя охватило ноги «пошлого человечка».
– Ур-ра!!! – закричали юмористы.
Но памятник так и не сгорел. Едва последний гость мероприятия скрылся в концертном зале, как студенты тут же принялись тушить огонь.
Примерно через час «ЖГ» наблюдала, как с символом пошлости играют окрестные детишки.
У Измайлова все старое, даже жена
Второй фестивальный день ознаменовался празднованием дня рождения самого Арканова. Вообще-то 75 лет мэтру исполнилось еще в июне. Но тогда никаких торжеств по случаю юбиляр не устраивал. Перенес праздник на осень. Время года, когда «уже не жарко, но еще и не холодно», самому серьезному сатирику отечественной эстрады нравится намного больше, чем лето.
На аркановский день рождения пришли все его друзья-юмористы, которые уже вернулись с гастролей и из отпусков.
– У меня все в жизни по-прежнему. Телефон прежний, домашний адрес, что и раньше. И жена та же самая, что и была, – объявил на всю гримерку Лион Измайлов.
Коллеги поинтересовались, что нового происходит в его жизни, вот он и ответил – ничего особенного. Но самые внимательные заметили любопытный факт. Измайлов пристально изучал листок, сверху которого крупным шрифтом было написано «Диета».
– Лиончик, у тебя проблемы? Чем же ты таким питался? И сколько килограммов прибавил? Три? Пять? Да нет, ради такой мелочи на диету не садятся. Наверное, сразу десять. Или больше? – монологом, почти сам с собой рассуждал флегматичный Виктор Коклюшкин.
– И что, помогает? – заинтересовался Ефим Шифрин.
– Да что вы, какие килограммы, какая диета? – прервал мои размышления Измайлов.
Оказалось, что «Диета» называется номер, с которым юморист должен был выйти на сцену. Ну а Лион просто повторял слова.
– Я и так себе нравлюсь, зачем мне худеть? – пожал плечами телешутник.
Бабкина чуть не набила морду баянисту
Зрители веселились, наблюдая за выступлениями юмористов со сцены. А сами юмористы хохотали за кулисами, подшучивая друг над другом.
– Наденька, зажгите публику! – требовал конферансье у Надежды Бабкиной, выступавшей со своим ансамблем «Русская песня». – Покажите что-нибудь наше, душевное – русское, как только вы и умеете.
– Если показать что-то «наше русское», то я должна выпить перед публикой водки, а потом набить морду баянисту! – громогласно рассмеялась Бабкина и поспешила на сцену.
А вот Ефим Шифрин на нас обиделся.
– Реально ли сегодня молодежи пробиться на сцену? – поинтересовались мы у мэтра сатиры и юмора.
– Ну ничего себе! – огорченно хмыкнул любимец публики. – Вы так спрашиваете, как будто я старик. А ведь я молодой и вполне симпатичный мужчина, разве нет?
Помимо мужской красоты, поговорили мы с Ефимом и о провалах, которые, по его мнению, составляющая любой профессии.
– Бывало так, что я после концерта понимал, что сделал что-то не так, – тоном философа признался Ефим. – Внутри играла гробовая музыка неприятия, музыка первых тактов Пятой симфонии Бетховена. Но провалы для любого артиста – это как ребенок болеет. Вы видели малыша, который бы никогда не болел? Вот и я не видел ни одного артиста, не знакомого с неуспехом. Именно провалами лечится актерское тщеславие.
– Провал – это когда зрители не смеются? – уточнила я.
– Не смеются, это если речь идет о вечере юмора. В драматическом спектакле это когда зрители кашляют, уходят… Это все равно что в постели с бревном. Самое страшное, что только может быть, – поставил точку юморист, который, кстати, в этот вечер выступил с успехом.
А вот Максим Галкин, Сергей Дроботенко, Елена Воробей, Евгений Петросян и иже с ними так и не пожаловали на фестиваль юмора.
