Евгений Евтушенко: Я – как подводная лодка

Красный флаг над рейхстагом и ГУЛАГом

– Чем отметите официальный юбилей?
– Выходом первого тома моей антологии – о тысяче лет русской поэзии. Начиная с устного творчества, со «Слова о полку Игореве», до XXI века. Называется том «В начале было слово». В антологию я включил стихи Башлачева, Цоя, Макаревича, Высоцкого… Я очень много сил вложил в сборник. Работу начал еще в 62-м году!
– А новые стихи вы сейчас о чем пишете?
– Они посвящены журналистам. Вспоминаю тех, кого убили в последние годы. Вот знаете, в столице еще говорят о погибших, их знают: Анна Политковская, Артем Боровик. А сколько неизвестных погибает в провинции! Власти перекрывают им кислород, журналисты, расследующие дела о коррупции, неожиданно попадают под машины. Потом констатируют: несчастный случай…
– Вы, гастролируя с рок-оперой «Идут белые снеги», наверное, уже хорошо провинцию новой России изучили?
– Да не только России. Вчера утром выехал из Севастополя. Мне жаль, что некоторые люди в последнее время делят его и ссорят украинский и русский народы.
– На Тимошенко и Лужкова намекаете?
– Юлия Владимировна критикует нашу бюрократию, но есть у нее претензии и к американцам. Она, кстати, большая любительница русской поэзии. Даже написала предисловие к сборнику моих стихов. О необходимости культуры, о нужности наших народов друг другу. От чистого сердца написала. Это редкий случай, когда премьер-министр составляет предисловие к сборнику стихов поэта из страны, с которой у его державы не все так гладко. Мне кажется, за души людей нужно бороться. Иногда бывший противник может стать хорошим другом.
– Симпатизируете какой-то из нынешних партий? Правда, их не так много…
– Я беспартийный, мне никогда не нравилось деление на красных и белых. Я думаю, что партии – уже анахронизм. Не навязываю свою точку зрения, просто я так считаю. Меня несколько раз настойчиво приглашали к себе коммунисты, демократы: «Ничего говорить не надо будет. Просто в списках значиться». Я не согласился.
Хотя многие из коммунистов – честные люди, искренне верные своей мечте. Поэтому я никогда не писал антикоммунистических стихов.
– Многие плакали, когда вы на своих выступлениях читали «Прощай, мой красный флаг».
– Причем не только коммунисты, но и беспартийные рыдали. Нельзя забывать того, что этот флаг был над рейхстагом. Но он был и над ГУЛАГом!

Мне не дали сыграть де Бержерака

– Почему о вас фильмов по ТВ не показывают?
– Сам не знаю. Все надеюсь, что пойдет когда-нибудь документальная лента, которую снял 5 лет назад «Первый канал». Фильм замечательный. Съемочная группа тогда ездила со мной к друзьям в Тбилиси, в Казахстан. Если его не показали, какого черта я разрешал, чтобы свита целая за мной тогда ходила?!
– Чего ждут? Чем объяс­няют?
– А ничего не объясняют! Кстати, уничтожение фильма у меня в жизни уже было. На «Мосфильме» я прошел пробы на роль Сирано де Бержерака. И кого я победил?! Смоктуновский, Миронов, Высоцкий пробовались… Все они звонили, поздравляли меня, когда выяснилось, что я буду играть эту роль. Дело было в конце 60-х.
И почти сразу после первых съемочных дней я выступил против ввода наших танков в Чехословакию. Там даже не было яростного протеста. Я просто выразил свое мнение, хотел, чтобы власти поняли, что совершили огромную ошибку. Ничем не оскорбил наше правительство…
– Но оно наверняка обиделось…
– Ну да, Рязанова вызывали  на ковер. Потом взломали дверь студии и уничтожили химикатами все отснятые материалы. А Рязанову полтора года не давали работать. Я узнал позже, что он оказался в бедственном положении и даже книги свои сдавал в букинистические магазины, чтобы как-то прожить. А он ведь книги очень любит!
Меня долго потом не пускало в Чехословакию марионеточное правительство. Но чехи пригласили меня на фотовыставку, и за неделю на ней побывали около ста тысяч человек! Помню, подошла ко мне женщина с короной седых волос и сказала: «Всю жизнь я преподавала русский язык и русскую литературу в Праге. Когда ваши танки нарушили границу, я пришла в школу и сказала, что больше не буду учить этим предметам. Через несколько дней услышала ваши стихи:
Танки идут по Праге.
В закатной крови рассвета.
Танки идут по правде,
Которая не газета.
Танки идут по соблазнам
Жить не во власти
штампов.
Танки идут по солдатам,
Сидящим внутри этих
танков.
Она прочитала эти строки детям и сообщила руководству, что остается. И еще она сказала тогда: «Спасибо, что спасли меня от ненависти к вашему народу».
– Как по-вашему, сейчас в России борются с диссиден­тами?
– Конечно! Но я уверен, что нужно спорить с властью делами, а не грубыми фразами и хулиганством. Выражать свое несогласие надо, не впадая в крайности.
– А где легче доказывать правоту – в России или в Америке?
– Это везде и всегда тя­жело.
– Сейчас я вам задам вопрос, какие в глянцевых журналах любят. Вам вот 75 лет исполнилось, а выглядите отлично…
– Надо просто любить жизнь – вот и всё. Я люблю свою работу: сочинять и читать стихи. Я окружен молодежью, преподаю здесь и за границей…
Эрнст Неизвестный про меня сказал как-то: «Женя Евтушенко – как подводная лодка. Если в одном из отсеков пожар, то второй работает на полную мощность».