Егор Кончаловский: Умственно напрягаться полезно

– Чем вас привлекло это предложение?
– Из всех российских каналов «Культура» – единственный, который не вызывает у меня отрицательных эмоций. И если уж присутствовать каким-то образом в телевизионном пространстве, то приятно, что предложение пришло с «Культуры», и приятно, что это передача о кино. Мне такая комбинация показалась очень привлекательной.

  – А я думала, причина в том, что у вас накопились некие знания о кино, которые хочется передать другим.
– Вести такую программу, как «Магия кино», – это не делиться знаниями, а скорее приобретать их. Приезжает, например, режиссер Фолькер Шлендорф. И поскольку тебе надо с ним встречаться, ты – хочешь не хочешь – посмотришь его фильмы. Но смотреть великих – чаще всего усилие, и в обычной жизни, как-нибудь за ужином, ты не будешь стараться напрягаться умственно. А тут появляется веский повод познакомиться с очень хорошим серьезным кино.

– То есть ваша программа – для киноманов. Вы будете стараться приблизить ее к народу?
– А мне кажется, что она не только для искушенного зрителя. Она, так сказать, научно-популярная. Что касается пресловутого принципа «давайте будем поближе к народу», довлеющего на телевидении... Если по этому пути идти, то у самого народа не будет никакого стимула развиваться. Все юмористические передачи в телевизоре беспредельно приближены к народу, однако это приближение – не на пользу зрителю, а во вред, потому что оно потакает его очень несложным умственным потребностям. Зритель должен делать усилие. Я, конечно, понимаю, что он не хочет этого делать. И если принуждать его к какому-то невероятному напряжению… ну, не знаю, например, говорить с ним о метафизическом смысле птицы в кинематографе японских неореалистов, то это может кончиться плохо – он выключит телевизор или переключится на другую программу. Но чуть-чуть, небольшое усилие – и каким-то образом человек развивается.

– Расскажите о своих собственных зрительских предпочтениях. Какие фильмы смотрите?
– Совершенно разные и по жанрам, и по эстетике. Если говорить о моих любимых режиссерах в нашем кино, то очень нравится Алексей Учитель. Люблю пересматривать некоторые фильмы моего отца. Например, «Сибириаду», «Романс о влюбленных». Очень нравится его американская картина «Поезд-беглец». У Никиты Сергеевича Михалкова очень люблю «Ургу», понравился его фильм «12». А, скажем, «Сибирский цирюльник» меня оставляет спокойным. Если говорить про ненаших, обязательно смотрю все фильмы Такеши Китано, братьев Коэнов, Скорсезе, Тома Тыквера.

– Не могу не спросить о финансовом кризисе, который стал темой №1 в нашей жизни. Он как-то затронул ваши личные планы? Может, вы собирались поехать на Новый год в Куршевель, а теперь решили отложить поездку?
– Вы знаете, я в Куршевеле никогда не был, и если честно, отношусь к этому месту с большим предубеждением. К тому же люблю встречать Новый год дома. Надеюсь, что и в этот раз все будет так же.

  – А на кинопроцесс кризис повлиял?
– Лично мне пока везет. Из тех проектов, что у меня сейчас в работе, ни один не остановился. Но в то же время еще совсем недавно у меня было четыре предложения на будущее, а теперь осталось только одно, остальные «подвисли». То есть выбора уже нет. Вернее, выбор сейчас такой: снимать или не снимать, а не как раньше было – что снимать и с кем. Как будет завтра – трудно сказать.

– То, что премьера вашего полнометражного мультфильма «Наша Маша в Земляничной стране» перенесена с декабря этого года на март будущего – тоже кризис?
– Нет, это было решение продюсеров и прокатчиков, поскольку им не захотелось хоронить ленту в братской могиле премьер, которые ожидаются перед Новым годом. Хотя, думаю, и тут кризис сыграл свою роль, ведь те действия, которые ты можешь осуществить в стабильной ситуации, в условиях кризиса даются труднее.

– Задам, может быть, неприятный вопрос по поводу другого вашего проекта – киноальманаха «Москва, я люблю тебя!» Вас когда-то упрекали, что ваш фильм «Побег» с Евгением Мироновым и Алексеем Серебряковым – это американский «Беглец» с Харрисоном Фордом и Томми Ли Джонсом на русский лад. Когда выйдет «Москва, я люблю тебя!», тут же вспомнят чудный альманах «Париж, я люблю тебя!», в котором участвовали режиссеры с мировым именем. Это же не случайное совпадение идей?
– Тут все очень просто: кто-то снимает фильм о войне 1812 года, а кто-то о Крымской, кто-то снимает о Гималаях, а кто-то об Альпах. Есть фильм, где несколько известных режиссеров снимают свои парижские истории о любви, а я решил сделать проект, в котором несколько русских режиссеров будут снимать свои московские истории. И если про «Побег» еще можно сказать, что он похож на «Беглеца» (хотя я считаю, что «Побег» лучше, по актерской игре хотя бы), то в случае с картиной «Москва, я люблю тебя!» никаких творческих параллелей возникнуть не может.

– Почему же?
– Там двадцать короткометражных фильмов, снятых разными режиссерами – Аллой Суриковой, Георгием Натансоном, Иваном Охлобыстиным, Верой Сторожевой… И я снял свой сюжет. Вы считаете, это возможно, чтобы двадцать российских режиссеров одновременно украли идеи фильма о Париже? Кстати, «Париж, я люблю тебя!» я так и не посмотрел. Хотя мне предлагали в нем участвовать, снять свою историю. Но я отказался.