Вялотекущий кризис – в головах

Стоики и паникеры

– В 98-м году все случилось в один день: люди утром проснулись, а доллар уже стоил не шесть рублей, а двадцать, вклады не были застрахованы. Это был большой, неожидаемый стресс. Многих охватила депрессия, а через несколько месяцев стали расти суициды. Нынешний кризис был ожидаемым, власти его, что важно, признают и населению о нем говорят. Вот по этому критерию – внезапности и ожидаемости – нынешний кризис легче переносится психикой, – убежден Зураб Кекелидзе.

Но зато в 98-м году в социально-экономические отношения в стране не было вовлечено такое количество людей, как сейчас, к тому же большинство граждан работали не в частном, а в государственном секторе. Не было массовых сокращений. И еще не образовалась большая прослойка людей с высоким уровнем жизни и потребления.

– Поэтому пострадавших от кризиса было заметно меньше, он не охватил все слои общества, – продолжает Зураб Ильич. – Под удар попали в основном те, кто имел какие-то капиталы и накопления. Сейчас кризис накрыл волной. Люди даже ездили отдыхать, взяв в банке заем, не говоря уж о кредитах на квартиры и машины. А чем больше людей вовлечено в экономические механизмы, тем больше потерь при чрезвычайных ситуациях. Кризис – это именно чрезвычайная социальная ситуация. Нетрудно представить состояние человека, который прошел треть пути, если не половину, к лучшему будущему – поднялся на несколько ступенек на работе, отдал ребенка в престижную языковую школу, поменял квартиру на более просторную, переехал в хороший район… И вдруг сбой: потеря социального статуса, привычного ритма и образа жизни. Это, конечно, травмирует психику.

– Кто легче переживает стрессовые ситуации, вызванные кризисом: люди с положением или простые, с деньгами или без?
– Зависит от типа нервной системы. Один человек остался без работы, но знает, что делать дальше. Он будет меньше переживать, чем тот, кто по своей природе паникер. Те просто теряют самообладание. Есть еще тип людей, которые считают, что никакого кризиса нет и их просто хотят обмануть. Рыбаки, что ездят рыбачить под Петербург на Ладогу и которых без конца спасают – из этой категории. А самый тяжелый для окружающих тип – я бы посоветовал избегать с ними общения – это те, кто абсолютно никаких действий не предпринимает, слушает только отрицательную информацию, а потом распространяет ее дальше. Не потому, что враги и ведут подрывную деятельность, а просто они заранее считают, что все пропало, все погибли.

Выпьем с горя?

Недавно я получила письмо от нашей американской знакомой. Она работает учительницей в коррекционной школе, ездит на «Мицубиси» за 36 тысяч долларов, взятом в кредит, живет в доме, купленном в кредит. Но панических настроений из-за того, что в долгах как в шелках, а тут кризис, у нее нет. «Пастор учит, – пишет она, – что надо
10 процентов от зарплаты отдавать в церковь, 10 – откладывать, на остальные жить. И тогда все будет хорошо. Я так и делаю». Но Терри на то и американка, чтобы не только на пастора уповать. Она уже решила: если прижмет еще круче, тогда надо будет вернуть дом банку и переехать в городскую квартиру. Это сэкономит ее средства.

– Все правильно, – говорит Зураб Кекелидзе. – Надо быть внутренне готовым к тому, что может быть хуже. Почему у нас сейчас столько переживаний из-за непогашенных кредитов? Да потому, что примерно треть заемщиков неправильно оценили свои возможности. Они честно хотели бы отдать деньги банку, но по своим психологическим чертам относятся не к стайерам, а к спринтерам. Глава семьи рассуждал примерно так: я работаю, жена работает, уж отдадим этот кредит. Но он не задумался: а вдруг я заболею или останусь без работы? Ведь тогда жить придется только на деньги жены. Давать кредиты надо было тем, кто может выдержать ощущение должника в течение долгих лет. А сейчас – стресс у заемщиков, стресс у кредиторов…

– Но кредит уже взят, а кризис углубляется, везде сокращения. Что делать – напиться, пойти в церковь?
– Надо внутренне быть готовым к тому, что вы можете остаться без работы, и следить за рынком труда, читать объявления в газетах о вакансиях. В конце концов всегда можно найти работу ниже своей социальной ступени. А можно пойти на курсы и переучиться. Надо сесть с семьей и подумать, что вы будете делать, если станет еще хуже. То есть составить оптимистические и пессимистические прогнозы. Насчет напиться... «Выпьем с горя, где же кружка» – это ни в коем случае, потому что тогда алкоголь включается в обменный процесс, и в этом случае люди лезут или в бутылку еще глубже, или в петлю. Алкоголь надо принимать, когда настроение спокойное или уравновешенное.

Таблетка от стресса

Мы обзвонили психиатрические больницы в Туле, Рязани и Владимире – там пока осторожно связывают кризис с жалобами пациентов. «Сейчас эту связь сложно установить, – сказали в приемном покое тульского диспансера. – В осенне-зимний период все болячки у людей обостряются. Но последствия, конечно, будут. Пусть не с психическими болезнями вроде депрессии, но с психосоматическими – инфарктом, инсультом, гипертонией – станут обращаться к врачам гораздо чаще».

– Зураб Ильич, человек не может смириться с потерей своего уровня жизни. В петлю он не лезет, но постоянно просыпается утром с чувством, что все плохо, не может избавиться от тревоги.
– Для начала надо обратиться к врачу и выяснить, может, это депрессия – синдром болезненно сниженного настроения. Сама по себе депрессия не пройдет. Во многих поликлиниках есть психотерапевты. Есть психоневрологические диспансеры, их боятся, потому что там-де поставят на учет – и прощай. Не ставят. Там можно консультироваться даже анонимно. Ночные и дневные стационары при диспансерах и больницах – это все существует. Позвоните, в конце концов, в службу психологической помощи.
И незачем, считает Кекелидзе, много говорить и слушать про кризис. С одной стороны, эти разговоры человека психологически готовят, а с другой – подавляют, выбивают из равновесия.

У каждого может быть свой личный рецепт, как в этой ситуации уравновеситься. Мои знакомые, например, совершенно перестали смотреть новостные программы. «Я смотрю только канал «Домашний», а муж – «Спорт», – говорит приятельница. – И никаких переживательных фильмов и книг. Теперь хоть спать стали нормально».

– Утешьтесь в конце концов тем, что с голоду реально никто не умрет и без куска хлеба не останется, – успокаивает Кекелидзе. – И так далеко, что вам надеть будет нечего, дела явно не зайдут. Это самое главное. А все остальное можно преодолеть. Да, хотелось бы поесть и одеться получше, но если это сейчас невозможно, значит, будем обходиться тем, что дано.


Досье

Только в первые три дня после краха американской экономики в 1929 году (великая депрессия) сразу 210 человек решили свести счеты с жизнью. Тогда из-за падения платежеспособности фермеры лишались земли, домовладений, пострадавшие граждане селились на окраинах городов в трущобы, построенные из тары и отходов. Имевшие бизнес оказывались на бирже труда, широкий размах приняло бродяжничество, беспризорность.

Одна из самых громких жертв сегодняшнего финансового кризиса – немецкий миллиардер Адольф Меркле, бросившийся в начале января этого года под поезд. История семейной фирмы Меркле началась в 1881 году, с тех пор она превратилась в одно из крупнейших предприятий не только немецкой, но и мировой фармацевтики. Подвело Меркле решение вложить сотни миллионов евро в акции Volkswagen. Осенью акции автоконцерна сначала резко выросли в цене, а затем столь же стремительно упали. В итоге он потерял около миллиарда евро.

Именно кризис вынудил покончить с собой и жителя Новокузнецка, работавшего на руководящей должности на одном из заводов. По крайней мере, так считают его родные. По словам матери, 2 декабря ее 45-летнему сыну позвонили с работы и сообщили о сокращении. После этого он впал в депрессию, а 6 декабря уехал на дачу. Там он выстрелил себе в голову из ружья.

В Воронеже мужчина нанес себе проникающее ранение ножом в живот. Врачам удалось спасти его, и он признался, что сделал это от невозможности выплатить долги.