Цискаридзе собирается на пенсию
Танцор готовится к бенефису в Большом театре, а между делом выпустил фотоальбом «Мгновения».
…Вот он за чтением «Евгения Онегина» (как утверждает сам Николай, это его настольная книга) в компании игрушечного жирафа, на шею которого артист повесил свои награды. А вот стремительной походкой идет по любимому городу – Парижу (в его жилах течет и французская кровь, доставшаяся ему от бабушки).
– Николай, почему именно сейчас вышел этот фотоальбом, посвященный вашему творчеству?
– С уходом артиста балета со сцены не остается ничего, кроме сумбурных свидетельств очевидцев и фотографий…
– Я знаю, что этой весной в Большом театре впервые за вашу карьеру у вас состоится творческий вечер. Кто его инициатор?
– Как ни странно, я сам. Большой – мой главный дом, и я прекрасно понимаю, что оставаться в этом доме в роли классического танцовщика мне осталось совсем недолго, на днях я справил свое 34-летие. И я прямо сказал руководству театра, что хочу устроить бенефис. Как мне кажется, я вовремя почувствовал тот час, когда надо сказать спасибо моим учителям.
– Вы производите впечатление уверенного в себе человека. Или это только видимость?
– Без железной воли, без силы духа, без мужества на сцене Большого театра делать нечего. Но к счастью, мне уже ничего никому доказывать не надо. Для меня наступила счастливая пора, когда можно танцевать в свое удовольствие.
– Вы неоднократно входили в жюри телепрограммы «Танцы на льду». А у самого не возникало желания встать на коньки?
– Многие фигуристы, ставшие моими друзьями – Маша Бутырская, Оксана Грищук и другие, – уговаривали меня встать на коньки, но я не поддался. Для артиста балета катание на коньках может стать роковым. Вот перестану быть солистом Большого театра, тогда, возможно, и покатаюсь.
