Но Бубу можно уважать

Как он смел, как мог! Мы его любили! (Как будто наша любовь сама по себе – сверхценный приз.) Он встал на сторону этого людоеда Саакашвили! Он, который обязан России всем – славой, деньгами, репутацией! Он, который никому в мире не нужен, кроме нас.
Почему попса все это повторяет – понятно: ей нужны преференции, ей нравится петь на кремлевских концертах, она у нас самый верный, рекрутирующийся по первому свистку отряд творческой интеллигенции, хотя ни к творчеству, ни к интеллигенции отношения не имеет. Но почему это пишут журналисты, в том числе серьезные? Почему это же повторяют аналитики, в том числе адекватные? Вы что, дорогие друзья, всерьез можете хоть на секунду допустить, что Кикабидзе, уважая себя и оставаясь мужчиной, мог бы взять этот орден из рук президента вою­ющей с грузинами страны?
Даже если эта война десять раз справедлива и сто раз благородна со стороны России – а я допускаю, что это в самом деле так, – Кикабидзе этого признавать не обязан. Идеологи отечественного гламурного патриотизма бьются в истерике, повторяя: «Моя страна может ошибаться, но это моя страна!» Так почему непременно надо отказывать в праве на патриотизм всем, кроме себя? Почему Кикабидзе обязан отрекаться от своей страны, которая, чего уж там, опозорена и деморализована? Есть у него право любить свою Родину или нет? Неужели те же самые записные патриоты не осудили бы его, если бы он из любви к России предал Грузию?
Нет, дорогие друзья. Если мы действительно уважаем патриотизм – не только свой, но и чужой, – давайте признаем, что Кикабидзе ведет себя последовательно и мужественно. Это не он сделал Грузию нашим врагом. Но уж если так получилось – не требуйте предательства. Умейте уважать в противнике твердость и достоинство. Это и есть главный залог того, что когда-нибудь он перестанет быть противником и снова станет другом. А с тем, кто сломался, дружить нельзя: предал своих, предаст и ваших.
Кикабидзе отлично понимает, кто проиграл. И остается на проигравшей стороне. Это не повод любить его прежней, несколько снисходительной любовью. Это повод уважать его выбор. Он имеет право не только потешать северного соседа неизменным «Ларису Ивановну хочу!», но и опечалить его твердым «орден не хочу».