Эвелина Блёданс: Если придется есть сусликов – съем
Сексапильная красотка Эвелина Блёданс готовится принять участие в громком проекте «Первого канала» «Звезды в тайге»...
Сексапильная красотка Эвелина Блёданс готовится принять участие в громком проекте «Первого канала» «Звезды в тайге», съемки которого еще не начались, но разговоров уже вполне достаточно. Хотя, может, снимать будут и не в тайге вовсе... Эвелина уверена в одном: и в тайге, и на необитаемом острове она точно выживет. А если станет совсем невмоготу – приедет муж Дмитрий и спасет замерзшую или обгоревшую на солнце супругу.
Вы не умеете готовить тараканов
– Вы действительно готовы ехать в тайгу?
– Я знаю, что ангажирована на этот проект, знаю, что съемки запланированы на конец лета. Но куда именно мы поедем – вопрос пока висит в воздухе. Кто-то из ваших коллег написал, что в тайгу. Эта тайга всех сбила с панталыку. Потому что вначале нам было сказано: съемки пройдут на острове в районе Филиппин. Я уже настолько настроилась ехать, что мне все равно: хоть в тайгу, хоть на Северный полюс.
– Так тянет на экстрим?
– Еще год назад говорила, что в «Последнем герое» не приму участие никогда в жизни. А зачем? Люди там голодают, обгорают на солнце, комары-мошки их кусают… Но почему-то, когда в начале лета мне предложили этот проект, решила, что безумно хочу в нем участвовать. Несмотря на самое суровое для меня испытание – отсутствие еды. Я очень люблю поесть.
– Представьте, что придется питаться тараканчиками…
– Вы просто не умеете их готовить! Со специями можно, наверное, и тараканчиков употребить.
– А если вас забросят на Северный полюс?
– Да хоть на Северный, хоть на Южный. А в тайге вообще благодать! Там есть грибы и ягоды. Вода пресная. И зверей много. Можно ловить каких-нибудь сусликов. Ужасно звучит, но, возможно, от безысходности придется их есть.
Из девочек остались только я и Мельникова
– Как считаете, яркая внешность поможет вам победить в проекте?
– Внешность не будет иметь значения. Я вообще никогда не считала себя красавицей, но всегда позиционировала как человека, которого все обязательно должны запомнить. Носила вызывающе короткие юбки и туфли на высоком каблуке, красила губы яркой помадой (задумывается). Нет, красота на острове совсем не решающий фактор. Там нужно обладать знаниями проживания в общежитии. Съемочная площадка на острове хотя и под открытым небом, но похожа на огромную коммунальную квартиру. Все рядом спят, едят, ходят в туалет… Все покусанные, обгоревшие, злые, голодные… До красоты ли тут?
– Хотя бы навыки выживания в коллективе у вас есть?
– В детстве была обделена коллективами. Не ходила в детский сад, меня воспитывала бабушка. Я никогда не была в пионерском лагере. Родители меня туда не отпускали, считая, что там грязно, голодно и вообще ужасно. Так что моя мечта сбылась несколько позже, когда поступила в питерский театральный институт и нас послали в колхоз на картошку. Сначала было весело, но совсем не так романтично, как я себе представляла. Длинные комнаты бараков, где все жили вместе. Ранние подъемы. Мылись в ведрах возле печки. Грубый хлеб, который был вкусней любого пирожного… А в последние сентябрьские денечки ударили заморозки, и мы – «оставшиеся в живых» – не собирали картошку, а с трудом выковыривали ее из насквозь промерзшей земли. Из девочек остались только двое: я и Настя Мельникова. И гордо продержались до конца! Но все равно – трудности только закаляют. Хотя нравятся не всегда.
– Ваш муж Дмитрий спокойно отпускает вас в опасные поездки?
– Сейчас уже спокойно. Он понял, что другого выхода нет. Я не могу сидеть на месте (смеется).
Муж не позволяет мне худеть
– Говорят, когда-то супруг за вами потрясающе красиво ухаживал, чтобы только вы вышли за него замуж.
– «Когда-то» – это неверно сказано. Он и сейчас продолжает красиво ухаживать. И красиво удивлять. Недавно поехал на Камчатку, когда вернулся, задавал странные вопросы об объеме моей талии, бедер и ширине плеч, втихаря куда-то звонил. Я терялась в догадках. А через пару недель к моим ногам упала соболиная шуба. Нереально красивая, до пола, с огромными рукавами и воротником. И вся из спинок! «Дима, – закапризничала я, – ну нельзя же так. В конце концов, у меня должны быть какие-то мечты! Вот мечтала я о соболях. Ну помечтала бы еще годик-другой. А ты только что купил мне одну шубу и через полгода покупаешь следующую…» Ну не дает мне муж мечтать! Он сразу все осуществляет. И каждый раз что-то новое придумывает. Сам ищет мне черный жемчуг, сам рисует эскизы, и ювелиры по его эскизам делают эксклюзивные украшения. Из каждой поездки привозит мне дизайнерские вещи – туфли, сумки, все, что только можно себе представить. А когда без меня обедает в ресторане, звонит мне на съемки или в театр: «Ой, тут такие помидорки! Маленькие, с хвостиками, как ты любишь. Мы обязательно должны сюда с тобой пойти». Знает: я люблю пирожки с вишней, и специально едет за ними в пекарню на другой конец Москвы, чтобы я, не дай Бог, не похудела…
– У вас абсолютное счастье?
– Я скажу и даже не боюсь, что меня сглазят: да, я счастливый человек. У меня есть хорошая семья – муж, любящий меня и подтверждающий это каждый день, и сын, который меня радует. Есть работа, которую очень люблю и которая, что немаловажно, любит меня.
– Как же общепринятое в киношных кругах мнение: актер обязательно должен страдать, иначе не сможет сыграть страдание на экране или на сцене?
– Я не выношу на публику свои беды. Было много в моей жизни того, о чем никто не знает. Но я уже свое отстрадала. А сыграть горе – это не проблема. Есть мастерство, есть метод наблюдения и подглядывания за другими людьми. Можно посмотреть на виртуозную игру Мерил Стрип и у нее поучиться. Для того чтобы сыграть трагедию, не обязательно смотреть на реальные страдания своих близких.
Вы не умеете готовить тараканов
– Вы действительно готовы ехать в тайгу?
– Я знаю, что ангажирована на этот проект, знаю, что съемки запланированы на конец лета. Но куда именно мы поедем – вопрос пока висит в воздухе. Кто-то из ваших коллег написал, что в тайгу. Эта тайга всех сбила с панталыку. Потому что вначале нам было сказано: съемки пройдут на острове в районе Филиппин. Я уже настолько настроилась ехать, что мне все равно: хоть в тайгу, хоть на Северный полюс.
– Так тянет на экстрим?
– Еще год назад говорила, что в «Последнем герое» не приму участие никогда в жизни. А зачем? Люди там голодают, обгорают на солнце, комары-мошки их кусают… Но почему-то, когда в начале лета мне предложили этот проект, решила, что безумно хочу в нем участвовать. Несмотря на самое суровое для меня испытание – отсутствие еды. Я очень люблю поесть.
– Представьте, что придется питаться тараканчиками…
– Вы просто не умеете их готовить! Со специями можно, наверное, и тараканчиков употребить.
– А если вас забросят на Северный полюс?
– Да хоть на Северный, хоть на Южный. А в тайге вообще благодать! Там есть грибы и ягоды. Вода пресная. И зверей много. Можно ловить каких-нибудь сусликов. Ужасно звучит, но, возможно, от безысходности придется их есть.
Из девочек остались только я и Мельникова
– Как считаете, яркая внешность поможет вам победить в проекте?
– Внешность не будет иметь значения. Я вообще никогда не считала себя красавицей, но всегда позиционировала как человека, которого все обязательно должны запомнить. Носила вызывающе короткие юбки и туфли на высоком каблуке, красила губы яркой помадой (задумывается). Нет, красота на острове совсем не решающий фактор. Там нужно обладать знаниями проживания в общежитии. Съемочная площадка на острове хотя и под открытым небом, но похожа на огромную коммунальную квартиру. Все рядом спят, едят, ходят в туалет… Все покусанные, обгоревшие, злые, голодные… До красоты ли тут?
– Хотя бы навыки выживания в коллективе у вас есть?
– В детстве была обделена коллективами. Не ходила в детский сад, меня воспитывала бабушка. Я никогда не была в пионерском лагере. Родители меня туда не отпускали, считая, что там грязно, голодно и вообще ужасно. Так что моя мечта сбылась несколько позже, когда поступила в питерский театральный институт и нас послали в колхоз на картошку. Сначала было весело, но совсем не так романтично, как я себе представляла. Длинные комнаты бараков, где все жили вместе. Ранние подъемы. Мылись в ведрах возле печки. Грубый хлеб, который был вкусней любого пирожного… А в последние сентябрьские денечки ударили заморозки, и мы – «оставшиеся в живых» – не собирали картошку, а с трудом выковыривали ее из насквозь промерзшей земли. Из девочек остались только двое: я и Настя Мельникова. И гордо продержались до конца! Но все равно – трудности только закаляют. Хотя нравятся не всегда.
– Ваш муж Дмитрий спокойно отпускает вас в опасные поездки?
– Сейчас уже спокойно. Он понял, что другого выхода нет. Я не могу сидеть на месте (смеется).
Муж не позволяет мне худеть
– Говорят, когда-то супруг за вами потрясающе красиво ухаживал, чтобы только вы вышли за него замуж.
– «Когда-то» – это неверно сказано. Он и сейчас продолжает красиво ухаживать. И красиво удивлять. Недавно поехал на Камчатку, когда вернулся, задавал странные вопросы об объеме моей талии, бедер и ширине плеч, втихаря куда-то звонил. Я терялась в догадках. А через пару недель к моим ногам упала соболиная шуба. Нереально красивая, до пола, с огромными рукавами и воротником. И вся из спинок! «Дима, – закапризничала я, – ну нельзя же так. В конце концов, у меня должны быть какие-то мечты! Вот мечтала я о соболях. Ну помечтала бы еще годик-другой. А ты только что купил мне одну шубу и через полгода покупаешь следующую…» Ну не дает мне муж мечтать! Он сразу все осуществляет. И каждый раз что-то новое придумывает. Сам ищет мне черный жемчуг, сам рисует эскизы, и ювелиры по его эскизам делают эксклюзивные украшения. Из каждой поездки привозит мне дизайнерские вещи – туфли, сумки, все, что только можно себе представить. А когда без меня обедает в ресторане, звонит мне на съемки или в театр: «Ой, тут такие помидорки! Маленькие, с хвостиками, как ты любишь. Мы обязательно должны сюда с тобой пойти». Знает: я люблю пирожки с вишней, и специально едет за ними в пекарню на другой конец Москвы, чтобы я, не дай Бог, не похудела…
– У вас абсолютное счастье?
– Я скажу и даже не боюсь, что меня сглазят: да, я счастливый человек. У меня есть хорошая семья – муж, любящий меня и подтверждающий это каждый день, и сын, который меня радует. Есть работа, которую очень люблю и которая, что немаловажно, любит меня.
– Как же общепринятое в киношных кругах мнение: актер обязательно должен страдать, иначе не сможет сыграть страдание на экране или на сцене?
– Я не выношу на публику свои беды. Было много в моей жизни того, о чем никто не знает. Но я уже свое отстрадала. А сыграть горе – это не проблема. Есть мастерство, есть метод наблюдения и подглядывания за другими людьми. Можно посмотреть на виртуозную игру Мерил Стрип и у нее поучиться. Для того чтобы сыграть трагедию, не обязательно смотреть на реальные страдания своих близких.
