При полном параде

Главный военный прокурор Сергей Фридинский напугал призывников ростом дедовщины. Всему виной реформа, из-за которой в этом году в казармах встретятся призванные на 2 года и на год. Что ожидает новое пополнение, отправились изучить на месте Екатерина Барова и Александр Алешкин.

«Парадная рота»

В 27-й отдельной гвардейской мотострелковой Севастопольской Краснознаменной бригаде нам выделили в сопровождающие майора-воспитателя Антона Ионичева. Он начал экскурсию с казармы «парадной роты». В спальнях чисто и хорошо натоплено, из окон не дует. Но оно и понятно – рота «парадная», на Красной площади 9 мая будет маршировать – не зря нас сюда привели на экскурсию.

– Да нет, у нас везде так, просто в других казармах сейчас ремонт, – оправдывается майор. – Теперь родительские комитеты существуют, приезжают, смотрят, как живут бойцы, приходят на занятия, проверяют, чему мы их учим.

Воспитатель обстоятельно нам объясняет, что «парадная» – это не качественный показатель. Что бойцы в бригаде, которую по праву считают одной из лучших, не блатные – призывников привозят в основном из Центральной России, Архангельска, Петрозаводска, Карелии: «Ну чего скрывать, у нас рабоче-крестьянская армия». 

В комнате отдыха стоят шахматы и столик с «Библиотекой роты». Рядом с подшивкой «Красной звезды» красуется несколько детективов Марининой. «В гарнизонном Доме офицеров шикарная библиотека, ребята могут читать все что угодно», – реагирует на мою ухмылку воспитатель.
Мы тем временем зорко рассматриваем «гардеробную». В два этажа висят новенькие кители и пятнистые куртки: парадную форму выдают на весь срок службы, а камуфляж на 8 месяцев. Почти «дед» Максим из Тамбовской области хвастает, что скоро портянки канут в Лету – на смену кирзачам придут ботинки-берцы и носки.

Сержант Серега

На плацу солдаты отчаянно расчищают сугробы во время снегопада. Майор объяснил, что все совпало удачно: в бригаде как раз «парковая неделя». Вот и отправляю воспитателя с фотографом снимать этот сизифов труд, а сама прошу оставить меня наедине с кем-то из ребят. Для откровенного разговора Ионичев выделяет «сержанта Серегу», который оказался Сергеем Изотовым из Брянска.

– Служу уже 16 месяцев. До армии учился в Cовременной гуманитарной академии на юриста. Это платный вуз, и все равно в армию идти пришлось бы. Я после 1-го курса взял академку и пошел. Лучше так, чем в 23 года, – рассказывает сержант, все больше распаляясь. – Мне мои дядьки сказали, что потом бизнесу помешает.

– Не смогли закосить?

– У нас не бегают от армии, боятся, что люди скажут. Была возможность служить в Брянске, но дома – это не служба.

– А как же дедовщина?

– Сейчас не 90-е. Да, в наряде молодые чистят туалеты. Но, во-первых, это делают все солдаты, а во-вторых, никаких ужасов с зубной щеткой, как в кино показывают, давно нет. Говорю же: у нас служат почти все, ни от кого такого не слышал. А вот землячества еще существуют. Есть у нас московская рота, конечно, им и покушать привозят, подшивки, иголки, нитки. Еще были случаи, когда пытались у кого-то деньги отнимать, но их моментально угомонили.

Сергей увлекся разговором и перестал опасаться реакции командиров на свои откровения. А когда начал нахваливать армейскую кухню, даже слегка причмокивал:
– У нас экспериментальное питание. Я очень боялся, что будут давать кашу-размазню и сухой хлеб. А тут хорошо! Всем тяжело первые 3–4 месяца, не хватает сладкого. А через полгода уже даже не доедаешь свою порцию. И бытовые условия нормальные, всегда можно постираться, умыться, побриться. Даже если у кого-то заканчивается зубная паста, каптерщик всегда выдаст – мы каждый месяц в резерв скидываемся по 20–30 рублей. Напрягали  только водные процедуры. Сначала было диковато раз в неделю мыться. Сейчас в некоторых ротах уже есть душ, остальным еще строят. Но когда приезжаем с полигона, мы на кран шланг надеваем – и вперед.

Секретный объект

Впечатленные рассказом сержанта, просим отвести нас на кухню. Так сказать, лично ознакомиться с ассортиментом. Столы еще пустые, дежурные только-только принялись расставлять тарелки. Старший повар смены Марина Евглевская принялась нам  нахваливать новые пайковые нормы. И мяса больше, и муку дали, чтобы булочками баловать ребят, и каждое утро натуральный кофе с молоком бойцам положен. Соки через день по 100 г. Салатный ассортимент: морковный, свекольный, картофельный, капустный, винегрет. С марта начнут помидоры-огурцы в рацион добавлять. Осенью – обязательно яблоки, бананы, апельсины. Есть и так называемое праздничное меню: старшина получает на всех выпечку, конфеты, фрукты.

– Но самое главное, заменили все жиры маслами. Я сама мать, и мой сын сейчас тоже служит, могу сказать, что это очень хорошо – не будет столько гастритов! – В это время восторженный рассказ повара и мамы прерывает начальник продовольственной службы. Он категорически запрещает журналистам что-то смотреть и тем более фотографировать в его ведомстве. Расстроенная Марина пытается сгладить неловкость ситуации.

– Я 15 лет служу, всякое видала. Сейчас лучше всего! А захотят, как дома, перекусить, есть чайная. Там можно купить и мороженое, и выпечку, и конфеты, и кофе. Ребятам ведь дают денежное довольствие: мой сын получает по минимуму – 500 рэ, а кто дольше служит, тем по 700–800 выдают.

В солдатской чайной, которая работает с 10 до 22, действительно выбор богатый. Сюда нас, кстати, сопровождал не только майор, но и его начальник подполковник Гарвардт. Конфликтовать с продслужбой они не рекомендовали. Такое впечатление, что сегодня в  армии самый секретный объект – это именно кухня.

В чайной – демократия. Тут тебе и платежный терминал для пополнения счета на мобильнике, и сигареты, книги, погоны, бритвы – все, что душа желает. Правда, бармен нам признался, что в основном есть бюджетные пельмени по 18.30 и яичницу за 10 рублей прибегают офицеры…

Давайте без обобщений

Инцидент в столовой испор-тил настроение всем. Воспитатели спешат переключить наше внимание на учебные классы, в которых стоят почти настоящие БМП, куча всяких тренажеров для меткости. Пока специально приведенные бойцы показывают, как они на этом обучаются, пытаюсь разговорить главного воспитателя бригады.

– Да не надо обобщать! Что же вы всю армию под одну гребенку! Сычева еще вспомните. Нет у нас никакой дедовщины, – распаляется подполковник.

– Может, вы их плохо кормите? Почему на кухню не пустили посмотреть?

– О Господи! Да вы знаете, что к нам приезжают и такие ребята, которые только в армии впервые мясо попробовали и простыни для них в новинку! Для них уже хорошо, что горячая вода круглосуточно есть… Мы же их и в театры возим – МХТ, Горького, эстрады. И на спортивные соревнования. Недавно даже на чемпионат мира среди юношей по баскетболу возили.

Выяснилось, что гуманизм в бригаде процветает. Например, солдатам по выходным крутят не только присланные из штаба военно-патриотические картины, а еще и новинки с гражданки. Последнее, что было показано на воскресном сеансе – «Самый лучший фильм». И даже телевизор можно ежедневно смотреть. Правда, только с 20 до 21 и преимущественно новости по «России».

Но самое главное, что нам удалось узнать у офицеров – это режим службы одногодичников. Как рассказали воспитатели, сегодняшний учебный график фактически рассчитан на год службы: «Год солдат учится, год совершенствуется». Так что круглосуточно муштровать призывников никто не начнет. Ну а в остальном… Побывали мы все-таки в гвардейской подмосковной части. Что творится в далеких от столицы и скрытых от глаз журналистов гарнизонах, знают только дембеля.