А вас, Исаев, я попрошу остаться...

Косил под Бакунина

Мало кто знает, что один из лидеров правящей партии в молодости отрицал власть как таковую. Партбосс «ЕдРа» – из махровых анархистов, и в Москве еще осталось достаточно людей, которые об этом помнят.

Андрей Исаев родился в советской семье московских интеллигентов, а взрослел уже под фанфары гласности и перестройки. Школа №734, где учился Исаев, была не совсем обычной – позже именно ее переименовали в «Школу самоопределения», в ней отменили школьную форму и обязательное посещение уроков.

В пединституте, где Исаев учился на истфаке, беспокойного студента помнят до сих пор. Студенты-историки вдруг решили делать историю сами. Исаев перешел из комсомольцев в критики комсомола и социализма, начал выпускать газету, по институту поползли слухи о полуподпольном обществе «Община», члены которого шутливо называли Исаева – «пророк Исайя». Несмотря на революционный флёр, Исаев умудрялся сидеть на трех идеологических стульях одновременно.

– Он входил в Демократическую фракцию ВЛКСМ, Сургутскую инициативу (объединение передовых комсомольцев) и «Общину», из которой позже выросла Конфедерация анархо-синдикалистов (КАС), которую Исаев создал вместе со своим другом, ныне историком Александром Шубиным, – рассказал «Собеседнику» президент информационно-исследовательского центра «Панорама» Владимир Прибыловский.

– На последних курсах Андрей Исаев косил под своего кумира, теоретика анархизма Михаила Бакунина, – вспоминает редактор газеты «Солидарность» Александр Шершуков. – Отрастил буйную шевелюру, копировал его экспрессивную ораторскую манеру.

К последним курсам института неформал в Исаеве окончательно победил комсомольца. Он умудрялся даже в школе, где проводил уроки истории, параллельно вести съезды анархистов с развешиванием черных знамен по классам и коридорам, а нескольких учеников даже вовлек в свою организацию.

– Он был ненамного старше своих учеников. Кому-то очень нравились его уроки, но были и такие школьники, которые предпочли учить историю заочно, отдельно от неформального педагога, – рассказала бывшая ученица Исаева.

В одном из поздних интервью Исаев рассказал, что случайно услышал, как ученики обсуждают, идти ли на его урок: «Конечно, это же маппет-шоу!» «Мне не хотелось быть героем маппет-шоу, и я ушел из преподавания», – признался Исаев позже. Но со своими учениками, как говорят, встречается до сих пор, а одна из учениц стала его женой. Сейчас у них двое детей, супруга работает в православном журнале, а в школьные годы она, по воспоминаниям одноклассников, была тоже из неформальной среды – ездила в школу на роликах и не была ни отличницей, ни «ботаничкой».


Играл Ленина

– В конце 1980-х начались активные действия, Конфедерация анархо-синдикалистов стала участвовать в уличных акциях и выступлениях, – вспомнил знакомый Исаева, историк Ярослав Леонтьев. – Однажды Исаева даже забрали в кутузку. Но потом, конечно, отпустили.
– Я помню, как мы провели ночь в подъезде рядом с отделением милиции, куда забрали нашего товарища, – рассказал Александр Шершуков. – Но в целом Исаев, конечно, не был уличным бойцом.

В среде бывших анархистов ходят байки, как Андрей Исаев мог приехать на съезд анархистов в Питер в вагоне СВ, в то время как рядовые члены движения ютились в плацкарте. Как он любил выступать и поражать аудиторию своим красноречием, а к одному из съездов даже выпустили спички с портретом Исаева на этикетках. Или как Исаева с Шубиным вдруг не оказалось в момент нападения люберов на анархистов: позже предводители объясняли, что срочно отбыли за подмогой.

– Лидер Демсоюза Валерия Новодворская даже заклеймила Исаева как конформиста за отказ принять участие в одном из митингов, – вспомнил случай историк Алексей Пятковский.
– Однажды в знак протеста съезд КАС покинули делегации из Саратова, Казани, Санкт-Петербурга. Это был раскол – и во многом из-за несогласия с Исаевым, который, даже будучи анархистом, умудрялся внедрять какой-то бюрократический порядок, – считает бывший член КАС, а сейчас член Общественной палаты Саратовской области Ольга Пицунова.
– Без дисциплины не может существовать ни одна организация, – выразил другое мнение Ярослав Леонтьев. – На наши загородные сборы мы, например, собирались по всем законам конспирации – скажем, знали только железнодорожную станцию, где нас должны были встретить проводники. Чтобы все не превращалось в вакханалию, пришлось даже в один год ввести сухой закон, и люди Исаева ходили по палаткам и пытались изымать алкоголь. Но их чаще всего посылали.
– Мало кто знает, что Исаев очень артистичен. Как-то в одном из летних лагерей Исаев ставил сатирическую пьесу «Ленин и Красная Шапочка», где сам сыграл Ленина, – вспомнил Александр Шершуков.

В конце той пьесы были всегда актуальные слова: «Мораль у этой сказки и в снег, и под дождем: все пирожки для бабки съедаются вождем». Говорят, Исаеву долго аплодировали.


Анархо-карьерист

Видимо, со временем повзрослевшим Исаеву и нескольким его товарищам надоело прятаться по лесам, получать от люберов и рисковать быть забранными в кутузку. Опасная приставка «анархо» отвалилась. Остался синдикализм – борьба за права трудящихся. Перед экс-анархистами открылись двери официальных партий, а в левых кругах их сразу назвали не анархо-синдикалистами, а «анархо-карьеристами».

– За теплое место, власть и деньги они продали свои идеалы, – резко выразился бывший коллега Исаева Александр Тарасов.
Исаев и компания твердо пошли по легальному пути: вошли сначала в Социал-демократический союз, потом и в Партию труда.
– Они хотели вступить в объединение профсоюзов «Соцпроф», – вспоминает глава организации Сергей Храмов, – но при этом сразу поставили условие – занять несколько мест в правлении, и мы им отказали.

Зато другая организация – Федерация независимых проф-союзов приняла энергичную молодежь с удовольствием. Новое поколение оживило газету «Солидарность» и придало «проф-союзным мастодонтам» осовремененный вид. Казалось бы, пролетариям всей страны страшно повезло, но их новые защитники повели себя странно.

– Бывший революционер Исаев назвал себя консерватором и провозгласил, что надо уметь идти на уступки, чтобы хоть что-то получить, – рассказал секретарь альтернативного профсоюза «Защита труда» Олег Бабич.

«Хоть что-то» – это вся бывшая советская профсоюзная собственность, которую сегодня оценивают в 6–7 млрд $. Это 1500 гостиниц, санаториев и клубов по всей стране.


Все 1990-е годы шел процесс акционирования и продажи профсоюзных объектов по всей стране. Критики обвиняли профсоюзы в имитации народного протеста и соглашательской позиции на деле. Исаев остался в ФНПР, а от лица профсоюзов выдвинулся сначала в блок «Оте-чество – Вся Россия», а затем органично вписался и в «Единую Россию», где он проводит социально значимые поправки о повышении пенсий, минимальных зарплат и частенько по старой памяти громит чиновников.

– Исаев выступает с критикой правительства, но на деле никогда ему не противоречит, – считает Сергей Храмов. – Он участвовал в создании нового Трудового кодекса, после принятия которого работники могут выражать свое недовольство только с разрешения работодателя, с шариками и улыбками. Монетизация льгот тоже разрабатывалась с участием Исаева и была исключительно выгодна профсоюзам: они получают заполняемость своих санаториев и не платят за путевки – деньги-то идут из Фонда социального страхования.

7 октября – Всемирный день действий профсоюзов, то есть стачек и забастовок. Но в этот же день родился Владимир Путин. Альтернативные профсоюзы считают, что именно из-за этой накладки День действий решено провести в спокойной форме заседаний на предприятиях в интервале с 5 по 9 октября. Кроме 7‑го, разумеется. Потому что права таких трудящихся, как Путин, у нас очень хорошо охраняются.