Александр Любимов: Прохоров - физрук, а Путин - просто перец!

Бывший «взглядовец» Александр Любимов вступил в партию Михаила Прохорова «Правое дело». Ради нее он даже оставил пост заместителя гендиректора ВГТРК, к которому иные идут всю жизнь и в том же кресле умирают. Почему Любимов решил так резко изменить свою жизнь именно сейчас?

– Ваше вступление в партию совпало с 20-летием последнего выпуска классического «Взгляда», где появилось обращение Горбачева из Фороса. Символично?

– Не думал про это… Да, символично, согласен. Ощущения реально похожи, я с этими ощущениями «Взгляда» в политику и иду. Просто тогда перемены можно было осуществить только по телевизору, а сейчас – и в реальной политике. Я даже себе представляю, как.

– Не могли бы просветить насчет плана действий будущей партии? Что вы делать-то будете?

– Поверьте, мы знаем, что делать. У нас цель одна – создание гражданского общества, создание системной гражданской позиции снизу. Но будет странно, если наши соратники узнают программу партии не на съезде, а из газеты «Собеседник».

– Думаете, дадут вам в Думу пройти?

– А я никого не спрашиваю. Если по закону, то по закону. А если не по закону, мы тоже не слабее их. Выживали здесь при разных режимах – и ничего. Пусть попробуют. Мы закусились и отступать не собираемся.

– Вдруг посадят?

– В принципе такую возможность я исключаю, но тюрьма меня не пугает. Не считаю, что жизнь за решеткой ужасна. А что? Трехразовое питание, попрошусь ближе к природе. Может быть, мне это будет полезно. Чернышевский ведь лучший свой роман в заключении написал…

Телевидение закалило

– Анатолий Лысенко, комментируя в «Собеседнике» ваш уход в политику, сказал, что «у Сани может получиться. Он прошел хорошую школу политшлифовки. После нее человека просто так не схватишь – выскальзывает». А я все-таки попробую за вас ухватиться.

– А это хорошо или плохо, что «выскальзывает»?.. (Показалось, что на мгновение Любимов растерялся. Но тут же сориентировался и продолжил.) Политик, мне кажется, не камень-голыш, который выскальзывает из мокрых рук. Политик – это окно возможностей, ресурсы, которые могут быть использованы для того, чтобы жизнь в стране стала лучше.

– Рассуждаете по-партийному. Уже ощутили себя политиком?

– Я как в анекдоте про сварщика – ненастоящий. Я сейчас начинаю. Естественно, верю, что у меня получится.

– Мне показалось, что на пресс-конференции, где вы впервые предстали в новом качестве и рассказывали, как друзья отговаривали идти в политику: «Все равно разочаруешься!», ваша наивность была наигранная. На самом деле вы прекрасно понимаете, чем все кончится.

– В окружении скепсиса я живу всю свою жизнь. Это вообще состояние русской души, которое, возможно, является главным тормозом изменений в России. Люди в принципе не верят в себя, не верят в свою страну. Любую новость они воспринимают под знаком минус. Я к этому уже привык.

Когда мы с Толей Лысенко начинали делать программу «Взгляд», нам каждый день говорили: «Да вы что творите? Вас же всех замочат!» Я столько раз слышал, что меня ждет провал! «Имя «Россия» не получится, потому что неинтересно». «Последний герой» будет ужасное бесчеловечное шоу». «Жди меня» оттолкнет своей циничностью: как можно снимать людей в момент встречи?» Ну и так далее. Профессия меня закалила. Телевидение в этом смысле очень жестокий мир: надо каждый день доказывать, чего ты стоишь. Меня это всегда радовало, этот мир меня бодрил. Политика, наверное, бодрить б­удет тоже.

Миша помог, не дав мне денег

– Почему вы до этого в партию не вступали? Прохорова не было?

– Комплекс причин. Стать коммунистом никогда не стремился. Жестко сказать «нет» было нельзя – тогда пришлось бы поставить крест на работе на радио. Но изображать из себя дохлую лису («Посмотрим, я еще молодой, в комсомоле побуду») мне удавалось. Потом появился «Взгляд», и вопрос снялся. ЛДПР? Политического смысла существования этой организации я вообще не понимаю. По-моему, это пиар-проект, как телешоу. Жириновский мог бы быть отличным ведущим. Думаю, если бы на НТВ начали с ним шоу по типу «Пусть говорят» Малахова, рейтинг был бы выше.

Конечно, меня привлекла личность Миши. Понятно, что конспирология в России – развитая наука. Говорят, что Прохоров с властью договорился, что «Правое дело» – сурковский проект… Вот я представляю себе человека, у которого есть 22 млрд долларов… То есть я, конечно, не могу себе представить такие деньги и никогда столько не заработаю (смеется), но, допустим, сидит Прохоров. Как я понимаю, жизнь сотен тысяч людей, которые работают в его компании, он уже сделал более счастливой и сытой. И в принципе он может и дальше продолжать этим заниматься. Но почему-то делает другой выбор. Меня это убеждает. Я понимаю, что он идет в политику, чтобы работать, а не деньги в Думе получать. Я очень рад, что он появился… даже не за него, не за себя, не за «Правое дело», а за страну. Сегодня, когда никто никому не верит, звучит, конечно, ужасно, но я рад, что такие люди появляются. Неважно, пройдет партия в Думу или нет. Сам факт, что такие люди находятся в общественном пространстве, раньше занятом Вольфовичем на «Майбахе», дядей Геной, который всё про Ленина, и «Единой Россией», состоящей из людей с согнутыми позвоночниками («Чего изволите?»), дает надежду.

– Вы, похоже, не столько партией очарованы, сколько ее л­идером.

– Я знаю Мишу 20 лет. Он очень неординарный, сильный парень. Бизнесом мы с ним никогда не занимались, а вот на отдых вместе ездили. Знаете, что мне в нем симпатично? Он много занимается спортом, причем немножко экстремальным. Миша в этом плане человек воли. Вспомните хотя бы, что он вытворял на «Селигере» на аквабайке! Я больше виндсерфер, но если потренируюсь, то тоже так смогу. А вот чего я точно не смогу повторить, так это одно его упражнение. Миша ложится на пол лицом вниз. Две ноги носками ставит на футбольный мячик, две руки – на другой мячик. И делает 20 отжиманий. Я когда это увидел, обалдел. Он это делает каждый день. Он не пьет. Ну, бокал вина если только. Я в этом плане более распущенный. Могу и бутылку выпить, и две…

С Мишей клёво проводить время. Обычно как на отдыхе: пляж, байк, коктейль, ужин, водка. Это ужасно. А Миша – такой физрук, все время заставляет активно двигаться: «Позанимались виндсерфингом – теперь начинаем отжимания». За неделю столько сил набираешься… Я очень ценю наши совместные поездки. Плюс разговоры, он очень умный парень, с ним интересно общаться… Еще он мне однажды сильно помог тем, что не дал денег. Сказал: «У тебя получится. Но если уж совсем будет плохо, приходи». И у меня получилось.

Кроме нас, опереться не на кого

– Вы тоже человек не бедный. Сидите тут в офисе на дебаркадере. Ездите пусть не на «Майбахе», но наверняка и не на «Калине».

– На БМВ езжу.

– Что вы с Михаилом можете знать о бедах страны? Где вы ее вообще видите?

– Вы, конечно, можете рассуждать, что богатые сидят на своих виллах и ничего не замечают. А альтернатива? Пусть бедные идут в политику. Но им сложнее, у них возможностей меньше, опыта нет, их легко соблазнить, обмануть. Я скорее верю в таких, как мы с Мишей… с Михаилом Дмитриевичем. У нас есть выработанные свободной жизнью принципы. И я считаю, что мы в политике принесем больше пользы.

А по поводу знания страны… У меня с 1987 года журналистские командировки каждую неделю. Я объехал столько, с такими людьми общался, что ни один политик не видел и пяти процентов из того, что я.

Например, как вам заключенные женской колонии в Перми? Опуститься ниже уже очень тяжело. Год назад мы начали строить там фабрику по производству мульт­фильмов. Их себестоимость очень высока, поэтому многие в целях экономии выполняют техническую работу в Китае. У нас она будет даже дешевле, чем в Китае. Качество при этом высокое, с января эти мультфильмы пойдут в эфире. А делают их несчастные девочки из провинциальных городов. У рожденных там нет вообще никаких шансов достичь чего-то в жизни. Родители-алкоголики выдают ее замуж за какого-то дядьку, который бьет ее 4 раза в день и заставляет торговать героином. Потом в состоянии бреда он бросается на нее, она успевает отмахнуться – и в результате на ней убийство и наркосбыт. Отсидит она свою пятнашку, выйдет и попадет обратно в Соликамск, где 85 процентов населения – бывшие осужденные…

– Прониклись вы слезливыми историями.

– Я не проникся слезливыми историями. Я создаю этим женщинам будущее. Когда они вый­дут, то будут получать высокую зарплату. У них будет возможность изменить свою жизнь.

Дело не в слезливых историях. Цинизм вашего вопроса я бы понизил. Есть вещи, которые в России очень важны – соучастие, солидарность, содействие. Ими не надо шутить. Мы не страна индивидуалистов, как Норвегия. Там только чеченские мальчики отбивались от Брейвика, а остальные стояли, и их убивали. Вы этого хотите?

Я знаю, что мне скажут: «Разве не Путин довел страну до такой безнадёги?» Во-первых, не надо делать вид, что до него было по-другому. Кое в чем он виноват, и мы скажем ему об этом. А во-вторых, надо отдать Путину должное. Он вытащил страну из хаоса, остановил войну в Чечне. Вопрос жизни и смерти главный. Я считаю, что в этом отношении Путин – просто перец.

– Как думаете, «Правое дело» его напрягает?

– Пока нет. Но если мы проведем сильную избирательную кампанию, если люди поверят в нас, то он это напряжение почувствует. У него будет тяжелый выбор. Ему придется опираться на нас. Мы намного лучше, чем эти его ребята, которые, как чуть начнет что-то дрожать, поставят свои самолеты друг за другом во Внуково-3 (центр бизнес-авиации) и улетят. Кроме нас, ему опереться не на кого.