Елена Осипова: «Больше всего убивает равнодушие общества»

Она – «совесть Петербурга», а также почетный гражданин Милана (вполне официально). Художник и педагог Елена Осипова больше 20 лет выходит в родном Санкт-Петербурге с плакатами, которые пишет сама. На них – вся боль, всё горе, все трагедии нашей страны. А еще идеалы мира и пацифизма.

Первый раз она вышла с таким посланием в 2002-м – во время теракта на Дубровке. А последний – в 2023 году, в День России. «России нужна реабилитация после тяжелой болезни», – написала Елена Андреевна на своем полотне. Она стояла у Казанского собора одна-одинешенька через две недели после перенесенного в 77 лет инсульта.

С тех пор активистка на улицу не выходит: очень тяжело дался тот пикет, до сих пор восстанавливается. По телефону в интервью отказала – нет сил. Рискнула заглянуть к ней в гости наудачу, без предупреждения. Дверь Елена Андреевна открыла минут через десять. Все это время шла, чтобы открыть, из занимаемой ею в коммуналке самой дальней комнаты, где живет одна.

«Каждый день мясо!»

– О-о-ох, – тяжело вздохнула хозяйка. – Ну проходите, раз уж пришли. Я только не накрашена – извините...

– Елена Андреевна, вы красавица! – Пока Осипова смущается и поправляет блузу, озираюсь по сторонам. Вся ее крохотная комнатка сплошь – нет, не в плакатах (их она рисует акрилом), а в картинах (а их – маслом). Последние висят от пола до потолка, а на полу стоят в несколько рядов, частично загораживая друг друга. Портреты мальчика и мужчины – ее покойного сына и его отца, и очень много сирени – любимый цветок активистки. Плакаты – те, что остались от акций – сложены отдельно в коридоре. – Как ваше здоровье?

– В больницу с инсультом попала в начале мая, а еще раньше упала в ванной и пролежала два часа – не могла подняться. Это было предынсультное состояние... В больнице долго лежала в реанимации, потом в отделении реабилитации. Там меня научили заново ходить – забыла и это, и многое другое.

– Скорейшего вам выздоровления! Вы продолжаете свои протестные акции?

– Я все-таки на День России решила устроить пикет ради людей, с которыми лежала в больнице, ради чудесных докторов, которым нелегко приходится. Вызвала такси, и меня привезли прямо к Казанскому собору, так что мне не пришлось никуда идти. Сделала несколько шагов с помощью специальной палочки, которую мне подарили врачи, и развернула свой призыв на отрезе простыни «России нужна реабилитация после тяжелой болезни», который прятала в сумочке. Но полицейских почти не было, и никто из них меня не прогнал. Напротив, подходило много прохожих, благодарили, желали здоровья, говорили хорошие слова. Большинство соглашались с моей позицией, особенно пожилые.

– У вас вся комната в картинах. Это все ваши работы?

– Да, многие участвовали в выставках. Тут и старые работы, и новые. Последняя картина антивоенная – с черной рябиной, которая понижает давление и является успокоительным. Я решила увязать ее с искалеченными судьбами военных – вот они ее собирают, кто без ноги, кто без руки, и им предстоит жить с этим. Сколько их сейчас!

– Что еще хотите донести до своего зрителя?

– После болезни мой главный посыл: люди, помогайте друг другу, как это делают люди в больнице. Меня там, кстати, очень хорошо кормили – каждый день мясо! Сейчас там много чего не хватает, и даже душ некому починить, потому что почти всех их мужчин мобилизовали... Меня за целый месяц так ни разу и не помыли, и все волосы на голове слиплись так, что приходилось выстригать их.

«Уже ни на что не надеюсь»

– В следующем году президентские выборы. Есть достойные кандидаты на этот пост, по-вашему?

– Ну уж не менять шило на мыло вроде Пригожина, который непонятно зачем на Кремль пошел, да не дошел. Мой любимый Яшин* сидит. Навальный** тоже сидит, и я не могу простить ему его национализм в начале пути. Ходорковский* также отпадает – судим, но он и как олигарх не близок народу. Хороший мой Явлинский постарел, не потянет. Есть умнейшие люди, но их не показывают по ТВ.

– То есть очередное продление Путина неизбежно?

– Я ему давно советовала уйти на пенсию, но он не послушался.

– Вы лично общались?

– Да нет, вышла с соответствующим плакатом (смеется).

– Многие верят, что пока есть и выходят такие люди, как вы, что-то может измениться.

– А я уже ни на что не надеюсь и ни к чему не призываю. Опоздали.

– Когда было еще не поздно?

– Когда только СВО на Украине началась! Сегодня ко мне подходят петербуржцы и говорят, что рады были бы протестовать вместе со мной, но тогда лишатся работы, учебы...

Картины в обмен на памперсы

– Не было ни одной беды в России, на которую вы бы не откликнулись. Защищали фигурантов «болотного дела» и депортированных мигрантов, напоминали об убийстве Бориса Немцова... Что из пережитого более чем за два десятка лет причинило боль сильнее всего?

– Больше всего меня убивало и убивает равнодушие общества, когда я стою после очередной катастрофы совсем одна... Но постепенно стали появляться молодежные организации, которые не такие уж безучастные. И это лечит раны. И личные тоже. Мой единственный ребенок ушел совсем молодым. Ваня скончался в 28 лет от туберкулеза. Пока я живу, он тоже живет во мне. Сын был музыкантом, его знал весь район, он исполнял песни Егора Летова и свои, но при этом был очень застенчивым. Когда я предложила познакомить его с Шевчуком, отказался...

– Кто-то заботится о вас сегодня?

– Со мной жила моя внучка Полина, потом она стала жить со своей матерью. Сейчас Поле 18 лет, но она много помогала и помогает мне. Надеюсь, скоро навестит и поможет наконец помыться, так как я после падения боюсь одна принимать ванну. Есть и другие родственники, друзья. Я не хочу расширять круг общения, потому что мало кому доверяю. Одна журналистка даже предлагала мне дорогой перстень за право написать, что я прекращаю свою борьбу! Для ее издания я с самого начала была «бабушкой с наивными плакатами».

– Про вас пишут, что вы из принципа не берете деньги за свои произведения.

– Наоборот! Я и выживаю только благодаря этому. Продала пару работ – купила памперсы. А вообще мечтаю оставить после себя домашний музей, чтобы мои работы были доступны для всех. Я нуждаюсь в помощи, но предпочитаю что-то предлагать людям в обмен – например, натюрморты или копии моих главных картин и плакатов, предназначенных для будущего музея. Порой их не только воруют, но и вырывают из рук и рвут, а я в ответ просто реву. Однажды от такого нападения меня спас ОМОН...

– Правда, что при задержании вас везут уже не в отдел полиции, а сразу домой?

– Так было до января 2023-го, пока в питерском отделении «Яблока» не устроили мою выставку. Первыми ее посетили полицейские – «с осмотром помещения». Они изъяли 19 картин и плакатов на экспертизу на предмет возможной дискредитации ВС РФ. Работы так и не вернули, о результатах проверки не сообщили. Но врачи в больнице шепнули, что на меня уже заведено дело.

*Выполняет функции иноагента в РФ

**Власти РФ считают террористом и экстремистом