Ростов «пыточный»

– В Ростове-на Дону в полицейском спецприёмнике умер 40-летний рок-музыкант Анатолий Березиков, арестованный в мае по административной статье «Мелкое хулиганство» – за расклеивание антивоенных листовок, – рассказывает «Собеседнику» известная правозащитница Марина ЛИТВИНОВИЧ. – Держать там активиста по закону могли не более 15 суток, но на него раз за разом составляли новые протоколы под выдуманными предлогами (например, ему вменяли, что сразу на выходе он якобы матерился или якобы хватал стражей порядка за форму).

Его адвокат Ирина Гак заявила, что к Березикову в заключении приходили силовики, которые готовились «повесить» на мужчину уголовное дело с наказанием вплоть до пожизненного, а самого Анатолия пытали, чем довели до самоубийства – мужчину нашли повешенным в камере. После этого с обыском (официально это было обследование помещения) пришли к самой Гак, а также к местной правозащитнице Татьяне Спорышевой, которые придали факт смерти огласке.

Этот случай – ужасный, но, увы, не уникальный. Первое, на что нужно обратить внимание: полиция, органы следствия фактически в нарушении закона удерживают человека в спецприемнике в разы дольше, чем это позволяет КоАП РФ. И, к сожалению, никто не останавливает их вот в этом манипулировании законом, а суд послушно продлевает арест.

Далее: человек расклеивал антивоенные листовки. Допустим. Но проблема в том, что его обвинили и арестовали фактически не за то, что он делал, а за что-то другое. Закон не запрещает гражданам расклеивать листовки, но из этого факта «лепят» сначала три раза «мелкое хулиганство», а затем пытаются слепить уголовку о «страшном экстремизме». Это тоже манипулирование законом. И мы видим, как тут срабатывает «круговая порука»: оперативники, следователи, судьи – все участвуют в этом процессе, прикрывая друг друга. Те, кто должен следить за законностью и пресекать нарушения, сами нарушают закон!

Если вы думаете, что так происходит только в политических делах, то это не так. Это повторяется и в любых других – уголовных, по «экономическим» и  другим статьям. У сложившейся практики манипулирования законом уже есть много жертв – обычных людей, но главная жертва тут – само государство, потому что все это приводит к разрушению и внутренней коррозии государства, его правовых основ. И вот это и есть самый настоящий экстремизм.

Еще одна причина этой трагедии – целенаправленное уничтожение общественного контроля в спецприемниках, СИЗО и колониях. Зачем вообще был придуман общественный контроль? Вот, например, есть человек. Он что-то совершил и суд его изолирует от общества, от нас с вами. Суд от лица государства нам как бы говорит: он опасный, он должен быть изолирован. Человека закрывают, прячут от общества, родных. И тут в дело должен вступать общественный контроль: общество в лице правозащитников должно убедиться, что человека содержат в нормальных условиях, что он имеет доступ к юридической и медицинской помощи, что его не пытают.

Но сейчас общественный контроль целенаправленно разрушен! И никто из настоящих, а не карманных правозащитников таких задержанных не навещают. Сегодня в общественные наблюдательные комиссии (ОНК) назначают только удобных для самой системы людей: бывших сотрудников силовых структур, ФСИН, людей, связанных с охранным бизнесом, и тому подобных. Никаких настоящих правозащитников там нет.

И собственно, отсутствие контроля и приводит к тому, что с арестованными и задержанными в спецприемниках, СИЗО, колониях происходит все, что угодно. В последние годы все эти случаи становятся известны: людей бьют, пытают ударами тока, насилуют разными предметами или угрожают это сделать. Неудивительно, что даже самый физически крепкий человек может такое не выдержать, а человека даже с самой устойчивой психикой можно довести до самоубийства.

И еще один фактор – это «палочная система». Она в этом чудовищном случае виновата не меньше, чем применение пыток. Местные полицейские и следователи работают на определенный результат. Сверху им спускают какую-то норму и, чтобы получить премии, норму надо выполнить. Начальство сказало, что надо ловить диверсантов. Вот что хочешь сделай, но поймай, даже если их нет. Поэтому на местах и возникает идея – никого не искать, а взять того, кто подвернулся под руку и по-быстрому сварганить уголовное дело.

Самое простое – если человек сам сознается. Надо его немного попытать и он черта лысого родным отцом признает! И, вместо того чтобы заниматься делом, в Ростовской области сотрудники полиции ловят расклеивателя листовок и делают из него «страшного экстремиста». Страшнее даже тех, кто на самом деле с боевым оружием ездил туда-сюда по области. Полиция поймала, следователь сшил дело, суд утвердил – все довольны, все получили премии, повышения и звездочки на погоны. Ну кроме того, кто отправился в колонию или, как в случае с Березиковым, погиб.

Как член ОНК я несколько лет почти каждый день посещала отделы полиции, спецприемники, СИЗО. Мы даже в Москве сталкивались с тем, что людей пытают, особенно в отделах полиции. А в регионах и особенно в Ростовской области пытки вообще в порядке вещей и довольно давно. Пытают там гораздо больше, чем в столице.

И это существует не только в политических делах, связанных сейчас с Украиной. Это применяется и когда надо раскрыть обычное бытовое преступление – убийство или кражу. Если следователи не могут поймать настоящего преступника, они зачастую просто находят того, кто недавно освободился из места лишения свободы и, с помощью пыток или угроз, заставляют взять на себя вину в том преступлении, которое человек даже не совершал. И вот уже «дело раскрыто», а «преступник» отправляется отбывать наказание.

Березиков перед смертью успел передать, что ему в том числе переломали ребра. Что еще с ним там происходило, доподлинно никому неизвестно, как и то, оказали ли ему медицинскую помощь. И мне хочется спросить – где же была местная ОНК? Почему они не помогли человеку? Почему не предотвратили эту смерть? Где были прокуроры, который тоже должны надзирать за местами принудительного содержания?

Получается – это черная дыра: человек попал в спецприемник, и все – пиши пропало. Это прям вот такой, знаете, 37-й год, когда человек пропадает, и ты не знаешь, что с ним, жив он, умер ли, здоров, бьют его, насилуют или что. И это катастрофа! А Березиков – только один ставший известным общественности ее пример.

После того как стало известно о том, что Березиков умер, полиция пришла с обыском к его адвокату и общественному защитнику – это обе, обращу внимание, женщины. Не в спецприемник пришли, не к полиции, а к защитницам! Зачем? Затем, чтобы, как говорится, «прикрыть свою задницу» и доказать начальству, что тут действовал не один экстремист и страшный враг – Березиков, а целая организованная группа! Ведь за раскрытие заговора «организованной группы» дают больше звездочек и премий.

Это правило тоже действует и в обычных, не политических делах. Следователи очень любят не раскрыть преступную группу, а – сколотить ее сами. Даже если не было на самом деле никакой группы, следователь «сошьет дело» так, чтобы она была, представив тех людей, которые ни при чем как злонамеренных соучастников преступления. Потому что в этом случае и обвинение тяжелее, то есть большее количество лет человек будет сидеть. А им соответственно больше привилегий за раскрытие такого дела. Лично я неоднократно сталкивалась с уголовными делами, где за экономическое преступление директора фирмы в места не столь отдаленные шли все – от секретарши до водителя и курьера. Даже если они ничего не знали и просто работали по найму.

Когда уголовное дело слеплено на коленке, у следователей обычно не хватает доказательств. И вот несколько лет назад следователи взяли новую моду – они проводят обыски в домах не потому, что есть информация о наличии в доме каких-то предметов, относящихся к преступлению, а потому что – «а вдруг что-нибудь найдем?». Вот и ходят они по всем адресам – и к защитникам! И копаются там в личных вещах, отбирая компьютеры и телефоны даже у детей.

Когда от имени государства начинают действовать фактически бандитскими методами – это приговор самому государству. Зачем оно гражданам, если оно не безопасно для них самих? Если оно несправедливо и действует незаконно? Сегодня на месте Березикова может оказаться каждый. И не надо ждать, пока ты там окажешься.