«Убьют же мальчика». Мама солдата, оказавшегося на СВО, поделилась с «Собеседником» своей драмой
18-летнему рядовому Кириллу Воронко предложили службу по контракту. Его родственники утверждают, что он отказался, хотя на документах на контрактную службу стоит его подпись
Записать в контрактники
С мамой и сестрой Кариной Кирилл проживал в тихом городе Петрозаводске до осени прошлого года. Кирилл – парень ответственный и после окончания 9-го класса в техникум не пошёл, отправился работать: семье был нужен кормилец, детишек много, всех одеть-обуть надо. У мамы двое 4-летних ребят (его сводные братья) подрастают, у сестры дочь родилась. Рассчитывал Кирилл, что позже поступит в колледж, получит хорошую специальность, а там женится и своих детей растить будет.
Вот только не тут-то было. По призыву парня забрали в армию. Нет, по словам его мамы, «он не стал «гаситься» – был совсем не против. Решил, что отслужит положенное как срочник, а потом приедет домой, подпишет контракт и станет профессиональным военным. Деньги семье всё-таки очень нужны, да и специальность военного – основательная и стабильная.
Но всё сложилось совсем по-другому.
Сестра Карина, которая старше Кирилла всего на год, всегда была ему лучшим другом. Вместе в школу ходили, уроки учили. Вместе хулиганили, а потом отвечали. И на этот раз, когда Кирилла забрали, он ей раньше мамы рассказал о проблеме: уговаривают подписать контракт на военную службу. И ежу было понятно, для чего – на СВО нужны люди. Срочно.
Карина – в слёзы. Сестра отслеживала каждый шаг передвижения брата и очень за него переживает: «Его призвали из Петрозаводска, он поехал в город Богучар Воронежской области, там принял присягу, и его отправили в Белгородскую область. В части пробыл два дня, потом его закинули в поля. Брат пять месяцев службы сидел в поле! При этом туда прилетали снаряды. Не раз мне звонил и говорил, что был взрыв в километре от него. А что ты успеешь сделать, когда снаряд летит в тебя?!» Даже после таких тревог их оставили сидеть «в полях».
А 27 апреля к срочникам приехали уговаривать на контракт. Во всех частях проходили эти беседы. По рассказам Кирилла, первоначально в зале было около 30 срочников, 23 человека после беседы сразу встали и ушли. Ещё пятерых уговорить и после этого не удалось. В конце концов остались только Кирилл с товарищем Михаилом. Их убеждали в том, что подписать контракт стоит, ведь больше всего сейчас они нужны Родине, говорили о деньгах.
А ещё говорили, что в данный момент от них требуется только подписать рапорт о контрактной службе, и всё. «Рапорт – это ведь как заявление о смене паспорта. Он нужен для того, чтобы выдали документ – контракт», – объяснили призывнику. Если передумает, достаточно будет просто подойти к младшему лейтенанту. «Не откажешься, то будем считать, что ты согласился на контракт», – сказали Кириллу.
В результате парень подписал этот рапорт – документ, по которому военнообязанный просит завести на него контракт, но сам контракт, как уверены родственники, Кирилл не подписывал!
Не трогать деньги
Кириллу неожиданно пришли деньги – 200 тысяч рублей. За что такая огромная сумма? Парень вспомнил, что за контракт обещали 290. Но как же так? Ведь контракт он не подписывал. Сестра категорически запретила брать даже копейку: «Пойми, возьмёшь ты хоть рубль, это будет расценено как согласие на контракт». На вопрос, заданный начальству, Кириллу показали копию контракта. Он сделал фото и переслал сестре: подпись на документе, как утверждает семья солдата, не похожа.
Если эти жалобы получат огласку, особенно в СМИ, думаю, отправить на СВО его побоятся. Особенно если подпись кто-то подделал. Обязательно нужно обратиться с жалобой в органы Военной прокуратуры. Если действия военных незаконны, прокурор, вероятнее всего, внесёт представление об устранении нарушений закона: контракт – это дело добровольное. Если они считают, что контракт вступил в силу, то прокурор выступит с протестом об отмене данного приказа, если был такой приказ. А молодой человек правильную позицию занял: если он такого желания не изъявлял, то никто заставлять его подписывать контракт не вправе. То, что дали оружие, поставили на довольствие – все это нужно использовать в жалобе в прокуратуру. Деньги он правильно не тратит, и в заявлении стоит сообщить, что деньги он готов вернуть.
Парень рассказал, что в тот же день, когда написал рапорт, он подошёл к младшему лейтенанту и сообщил о своём окончательном решении: служить по контракту не хочет. И получил ответ: «Хорошо, твой рапорт аннулирован, ты по спискам контрактников не пойдёшь, иди дослуживай свою срочную службу». Кирилл тогда горячо поблагодарил командира за сдержанное обещание. А 3 мая за Кириллом и его товарищем приехали и отвезли в часть к майору. Он как ни в чем не бывало снова попросил подписать контракт. Кирилл объяснил, что отказался, на что майор заявил: «Ничего об этом не знаю, никто не докладывал». Парень тогда в очередной раз отказался подписывать контракт.
– Интересно, что документ с подписью, которую переслал мне Кирилл, датирован 1 мая, – вспоминает Карина. – Как он физически мог подписать эту бумагу? Тогда он был «в полях». Потом его отправили в командировку в Ельню, а потом без документов в Белоруссию. Он не понимал, куда едет, зачем, притом что у него было оружие. Причём у всех парней в военном билете наличие оружия было отмечено, а у него печати не было. Они не имели права давать ему оружие. Печать должна стоять у него в военном билете, – возмущается Карина, которая во все тонкости оформления воинской документации погрузилась уже основательно.
«Сынок, беги оттуда»
Сейчас Кирилл, по словам родных, находится с парнями, которые скоро отправляются на СВО. По словам матери Кирилла, генерал, который принимал её в своём кабинете, на вопрос: «Что же делать? Убьют же мальчика!» – ответил: «Убивают только тех, которые пьют». Кстати, этот же генерал сестру Карину в свой кабинет просто не пустил.
– По его словам, я «злобно к нему зашла». Ему не понравилось выражение моего лица. Он даже не выслушал моё мнение по поводу ситуации с братом, – рассказала Карина «Собеседнику».
Эмоциями ничего не решить, все обращения должны быть в рамках закона. Любое обращение необходимо оформлять в письменной форме. А если он сбежит – это дезертирство, достаточно жестко наказуемое уголовное преступление. Есть вышестоящее начальство, прокуратура, суды; когда в отношении военнослужащего нарушается закон, это не значит, что он тоже должен ответить нарушением закона. Если не ответил генерал, не отреагировал должным образом, следует помнить, что и над ним есть вышестоящие структуры, в них нужно обращаться. Но только правовой путь приводит к надлежащему результату.
Мама Кирилла Яна Кузнецова в телефонных разговорах с сыном советует: «Сынок, садись в первый попавшийся поезд, беги оттуда». Сын отвечает: «Нельзя, мама, это неправильно, я же на службе!»
Сегодня мама и сестра Кирилла пишут письма в Военную прокуратуру, президенту, общаются с адвокатами. Они готовы биться за своего мальчика и в любом случае намерены искать правду, поскольку уверены: их сын и брат контракт не подписывал.
