Владимир Кара-Мурза*: Я первый со времен Сталина – по сроку

Оппозиционного политика, историка и журналиста 17 апреля приговорили к 25 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима (по обвинениям: в госизмене, фейках об армии РФ, сотрудничестве с нежелательной организацией).

Такое решение приняла тройка судей Московского городского суда – Виталий Белицкий, Екатерина Дорохина, председательствующий Сергей Подопригоров. Вел это дело следователь по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета РФ майор юстиции Андрей Задачин. Государственным обвинителем на процессе выступал сотрудник Генеральной прокуратуры РФ Борис Локтионов. Защищали подсудимого адвокаты Вадим Прохоров и Мария Эйсмонт.

Свое первое интервью после приговора Владимир Кара-Мурза* дал газете «Собеседник».

Владимир Кара-Мурза – младший* прислал мне из московского СИЗО № 5 «Водник» письмо, которое начал так: «Елена, здравствуйте! Спасибо большое за Ваши теплые слова, за Ваши молитвы и за Ваши вопросы. Ответил почти на все – их номера указываю в соответствии с Вашим списком. И отдельное спасибо Вам и Вашим коллегам – за «Собеседник». Получаю его здесь каждую неделю – и это невероятно важное для меня окно в настоящий мир. Не знаю, как Вам удается в нынешних условиях продолжать работу, но это очень дорогого стоит. Спасибо Вам».

Даты

1981 – родился 7 сентября в Москве

2000 – стал советником Бориса Немцова в Госдуме

2012 – избран в Координационный совет российской оппозиции

2015 – был отравлен

2017 – был отравлен

2022 – стал иноагентом и лауреатом премии имени Вацлава Гавела

2023 – приговорен к 25 годам колонии строгого режима

«Падать духом – последнее дело»

– Самый главный вопрос – как вы себя чувствуете? Ваши адвокаты сообщали нам, что вы похудели почти на 25 кг, а также утратили чувствительность обеих ступней и левой руки. Удалось врачам вам хоть чем-то помочь? И как удается не впасть в депрессию?

– Как говорят в таких случаях – «не дождутся». Понятно, что тюрьма – не лучшее место для самого здорового человека, а для человека, пережившего два отравления, тем более. Когда меня посадили в карцер, начался рецидив полинейропатии (это следствие еще первого отравления в 2015 году) – поражение нервов и нервных окончаний в ногах и руках, которое приводит к онемению, потере движений и чувствительности. После отравления я восстанавливался больше года, пришлось заново учиться ходить. Сейчас все относительно под контролем, насколько это возможно в моих нынешних условиях: врачи СИЗО-5 провели необходимые лекарственные процедуры, за что им огромное спасибо. Но главное лечение от этого состояния – прогулки, плавание, велосипед, лечебная физкультура, а с этим в тюрьме – сами понимаете. Значит, буду восстанавливаться, когда выйду. Мне не привыкать.

Падать духом – вообще последнее дело, а в тюрьме особенно. Ничего нового не скажу, арестантский опыт проверен столетиями. Помогают хорошие книги, молитва, физические упражнения. Очень поддерживают письма, которые приходят со всей России и из других стран. Огромное спасибо всем, кто пишет политзаключенным. Это важно. Ну и, конечно, помогает историческое образование. Ведь все ЭТО в нашей стране уже было – и все заканчивалось. И ЭТО тоже закончится. И мы даже примерно знаем, как.

– В один день с вами, 15 марта 2022-го, на депутатском собрании в российской столице свою речь, вошедшую в историю, произнес и муниципальный депутат Красносельского района города Москвы Алексей Горинов. Его арестовали на несколько дней позже вас, но осудили значительно раньше – в июле прошлого года, на 7 лет колонии общего режима. Следили ли вы за его делом? Повлияло ли это как-то на вас? Не было сомнений?

– С Алексеем Гориновым мы познакомились в апреле 2022 года в полицейском воронке – его везли в «Матросскую тишину», меня – в «Капотню». Так знакомятся оппозиционные политики в России после 24 февраля 2022 года – своего рода примета времени. Алексей – принципиальный, мужественный и последовательный человек. А еще – настоящий депутат, представляющий интересы своих избирателей. Хочу обратить Ваше внимание, что даже по официальным опросам ВЦИОМа 20 процентов российских граждан выступают против <…> (запрещенное в РФ слово. – Авт.) На самом деле, конечно, значительно больше. При этом в Госдуме против <…> проголосовало, прописью, ноль человек. То есть представительская функция парламента в нашей стране уничтожена полностью.

Слава Богу, что еще остались настоящие депутаты на региональном и муниципальном уровне – такие, как Алексей Горинов. Я уверен, что мы еще услышим его голос в будущем российском парламенте. Никакие семь лет он, разумеется, не просидит. Перемены в нашей стране начнутся гораздо раньше.

Вторую часть Вашего вопроса, если честно, не очень понимаю. Купить свою личную свободу ценой совести, ценой предательства убеждений? Такая цена неприемлема.

– Говорят, надежда есть всегда. Была ли она у вас на оправдательный вердикт?

– Я знал свой приговор еще год назад, в апреле 2022-го, когда увидел в зеркале бегущих за моей машиной людей в черной форме и черных масках. Такая сейчас в нашей стране цена за немолчание. Поэтому исход этого «суда» был известен заранее. Но должен признаться, что меня все же удивило, как он проходил – и что в политических процессах мы вернулись даже не в 1970-е, а в 1930-е годы. И по степени закрытости, и по риторике прокурора («Перед вами враг, который должен быть наказан» – его последняя фраза в обвинительной речи), и, конечно, по сроку. «Четвертные» политическим заключенным в нашей стране не давали со времен Сталина – я с тех пор первый. Как писал Овод в письме к Джемме: «Свою долю работы я выполнил, а мой (в оригинале – смертный. – Авт.) приговор – лишь свидетельство того, что она была выполнена добросовестно». Судя по их оценке, за мою работу мне должно быть не стыдно.

Этот показательный сталинский приговор – не только за <…> (запрещенное в РФ слово. – Авт.) позицию, но и за мое активное участие в продвижении «законов Магнитского», которые ввели в демократических странах персональные и финансовые санкции против нарушителей прав российских граждан. За это же меня дважды травили. Они сами показывают, чего больше всего боятся.

Несмотря на то, что мой «суд» был полностью закрытым и даже на оглашении приговора все зрительские скамьи заполнили сотрудники аппарата Мосгорсуда и пропагандисты из государственных СМИ (а нам, желающим пройти, сказали, что все места заняли студенты-практиканты. – Авт.), пока мои родные, друзья и соратники ждали в коридоре (на приговор пустили только маму. – Авт.).

Этот прием тоже из советского прошлого, так проходили «суды» над диссидентами. Я чувствую поддержку и солидарность огромного количества людей – и в нашей стране, и во всем мире. Хочу сказать всем огромное спасибо. И напомнить любимую диссидентскую фразу: «темнее всего перед рассветом» (это сказал премьер-министр Великобритании конца XIX века Бенджамин Дизраэли, данное наблюдение подтверждают и ученые. – Авт.). Когда диссиденты говорили это, например, в начале 1980-х, во времена Андропова (афганская война, сбитый «Боинг», Сахаров в ссылке, новая волна политических арестов, чудовищная конфронтация с Западом), над ними смеялись – но они оказались правы.

Я не сомневаюсь, что мрак над нашей страной рассеется. И произойдет это гораздо раньше, чем может казаться людям, которые сегодня дают за слово бОльшие тюремные сроки, чем за убийства. Поверьте историку.

В зале трансляций за финальным судебным заседанием наблюдали десятки дипломатов и сотни журналистов, в том числе посол США в России Линн Трейси (в голубом пиджаке) и специальный корреспондент газеты «Собеседник» Елена Мильчановска (в фиолетовой кофте)

«Молчание перед лицом зла – форма соучастия»

– Уголовную ответственность за фейки об армии РФ ввели 4 марта 2022-го – за 11 дней до вашего выступления в США, в Аризоне. Выступая там, вы понимали, что вас может ждать уголовное преследование или еще нет, поскольку закон только-только приняли и известных, громких дел по нему еще не было?

– Есть такая известная фраза из французской литературы (в наш дискурс ее ввел Толстой): «Делай, что должно, и будь, что будет» (а первым ее произнес древнеримский император Марк Аврелий. – Авт.). Эту фразу очень любил Борис Немцов – и сам жил по этому принципу, и нас, соратников и членов своей команды, учил жить так же. Я публично выступил против этой <…>, с первого дня, с 24 февраля 2022 года, – и моя позиция никак не зависела от каких-то репрессивных нововведений или, добавлю, заведомо неконституционных поправок в Уголовный кодекс. Я всегда считал, что молчание перед лицом зла – форма соучастия, особенно для публичного политика. Поэтому, какой бы ни была сегодня в нашей стране цена немолчания, цена молчаливого соучастия – неприемлема. Кремль пытается делать вид, что все граждане России поддерживают то, что совершается в Украине от имени всего российского общества.

И тем более важно для нас, российских граждан (и, опять же, особенно – для публичных фигур) – не молчать. 25 августа 1968 года на Красную площадь с протестом против вторжения в Чехословакию вышли восемь человек (Константин Бабицкий, Татьяна Баева, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов, Виктор Файнберг. – Авт.) – и спасли честь и достоинство всего нашего общества. Сегодня, даже если смотреть только официальную статистику уголовных и административных дел о «дискредитации» и «фейках» (в нашей оруэлловской реальности все ровно наоборот) и полицейских задержаниях на <…> акциях, немолчащих в нашей стране – тысячи. И каждый такой голос очень важен.

– В итоге вашу «аризонскую» речь трактовали не только как фейк, но и по 275-й статье Уголовного кодекса. Госизмена – это не только срок больше чем в половину вашей жизни, но и, должно быть, еще и просто очень обидно. Кто-то из ваших предков подвергался подобным клейму и репрессиям?

– Здесь ничего нового: любая диктатура, любой авторитарный режим отождествляет патриотизм с лояльностью лично себе – и, соответственно, своих оппонентов с «изменниками Родине». Еще Салтыков-Щедрин отмечал, что у нас часто путают понятия «Отечество» и «Ваше Превосходительство». В нацистской Германии «изменниками» объявляли антифашистов, в Южной Африке – борцов с апартеидом. В Советском Союзе обвинение в «измене Родине» в феврале 1974 года было предъявлено одному из наших величайших соотечественников, лауреату Нобелевской премии по литературе Александру Солженицыну – за книгу «Архипелаг ГУЛАГ». Разве обидно быть в такой компании? По-моему, почетно. А история, как мы знаем, все расставила на свои места. И всегда расставляет.

В нашей семье, увы, через такое уже проходили. Два моих прадеда (родной и двоюродный) были расстреляны при Сталине по печально известной 58-й статье. Мой дед, историк и журналист Алексей Сергеевич Кара-Мурза, был арестован по ней же в 1937 году – сидел в Таганской тюрьме, потом в Амурлаге и БАМлаге, вместе с другими заключенными строил Байкало-Амурскую магистраль. Пару лет назад я читал в архиве его следственное дело. В обвинительном заключении 1937 года было написано: «Высказывал враждебность к руководителям партии и правительства». А вот цитата из моего обвинительного заключения, 2023 год: «Употребил высказывания, содержащие негативную оценку и выражающие враждебное отношение к группе лиц, представляющих государственную власть, высшие органы управления в Российской Федерации, включая Президента Российской Федерации». Моя бабушка, которой недавно исполнилось 90 лет (она значительно моложе деда), позвонила адвокату и сказала: «Какими же кругами ходит страна – внук сидит по такому же обвинению, как муж». Но я верю, что мы вырвемся из этого порочного круга.

– Как вы думаете, сможет ли мировая история когда-нибудь забыть имя Путина? Или оно, как в случае, например, со Сталиным, в ней навсегда?

– Владимир Путин в истории навсегда. С таким же знаком, как Сталин. Хочется верить, что его четвертьвековое правление станет для нашей страны окончательной прививкой от повторения чего-либо подобного в будущем. Есть хорошая книга социолога Алексея Юрчака о позднем Советском Союзе – «Это было навсегда, пока не кончилось». Каждый диктатор считает свою власть вечной – но, как мы знаем, история часто вносит в их планы коррективы. А в нашей стране это происходит обычно резко и неожиданно. И царская империя в марте 1917-го, и советский режим в августе 1991-го обрушились за три дня – в буквальном смысле. Так что рассчитывать на вечную власть в России – опасное занятие.

– Президентские выборы уже меньше чем через год – 17 марта 2024-го. Кто, по вашему мнению, достоин стать нашим следующим президентом?

– Слова «выборы» и «избраться» в нашей стране нужно ставить в кавычки. Когда все основные СМИ много лет в руках государства; когда вся избирательная система полностью контролируется властью – а с ДЭГ (дистанционное электронное голосование. – Авт.) уже и контролировать ничего не нужно; наконец, когда одного лидера оппозиции расстреливают у стен Кремля, а другого сначала травят, а потом сажают в тюрьму – о каких выборах можно говорить? Власть в нашей стране поменяется иначе. В странах, где власть невозможно поменять на избирательных участках, она меняется на улицах. Это не призыв – оценка историка. А потом, конечно, обязательно будут выборы – в Учредительное собрание, которое примет новую Конституцию и заложит основы новой демократической государственности в России.

– Чем закончится для нас и мира эта СВО и закончится ли она вообще?

– Эта <…> закончится серьезными внутриполитическими изменениями в нашей стране – как это уже не раз случалось в нашей истории после так называемых «маленьких победоносных <…>», которые в нашей стране всегда становились катализатором перемен и приводили к обратным результатам для тех, кто их начинал. Именно поражением в Крымской войне были обусловлены многие великие реформы Александра II. Позорная Русско-японская война привела к первой российской Конституции, парламенту и свободе печати. А афганская авантюра в 1980-е стала одним из основных факторов ослабления и в конечном счете краха советской власти. Итоги <…> будут такими же. Цели Кремля в феврале 2022 года, очевидно, предполагали совсем другой результат. А что бывает, когда «Акела промахивается», мы знаем из Киплинга.

– Григорий Явлинский сказал в интервью вам, что чувствует коллективную ответственность за СВО. А вы?

– Безусловно, главная ответственность лежит на режиме и на президенте лично. Но нынешняя власть очень старается переложить ответственность за свои действия на всю страну, на всех граждан России. Именно поэтому так важно не молчать. Показывать, что не все российские граждане согласны с <…>, которые совершаются как бы от нашего имени. А свою ответственность я, безусловно, чувствую. Прежде всего – за то, что за годы своей политической деятельности не сумел убедить достаточно моих соотечественников и политиков демократических стран в том, какую опасность несет для России и для мира нынешний режим в Кремле. Сегодня это очевидно всем, но страшной ценой.

«Настоящая жена декабриста»

– Где сейчас ваша супруга и ваши дети? Что с ними?

– Голосов жены и детей я не слышал уже больше года – звонить семье мне запрещают. Сначала Следственный комитет, а теперь Московский городской суд. Еще один штрих к портрету нашей власти, любящей рассказывать о «защите семейных ценностей». Опять же ничего нового – все это в нашей истории уже было – наказывать не только «врагов народа», но и их семьи. Слава Богу, мои сейчас за рубежом и, по крайней мере, в физической безопасности.

Все наши дети еще школьники. Но старшая дочка уже работает, водит машину – я ее начинал учить еще до ареста, и вот недавно сдала на права. Младшая профессионально танцует (чечетка, хип-хоп), берет первые призы на выступлениях. Сын (он у нас самый маленький, 11 лет) занимается игрой на гитаре, уже играет с листа, а недавно написал мне, что начал разучивать песню Виктора Цоя. Гитара у него от деда, моего отца.

Ну а жена – жена сейчас делает все вместо меня, как настоящая жена декабриста. Она – мой ближайший соратник и лучший друг. Мы вместе больше двадцати лет, а знаем друг друга больше тридцати лет – учились в одном классе. Я знаю, что мы все выдержим и справимся. И не такое переживали.

– О тюремном быте сегодня знаем немало. Что впечатлило лично вас?

– Мое самое яркое впечатление – насколько ничего не изменилось со времен, когда сидели советские диссиденты. Все, как описано у Буковского, Подрабинека, Щаранского и других – вплоть до мельчайших деталей. Настолько актуально, что ощущаю себя в буквальном смысле внутри книги. Но ведь и концовку мы тоже знаем. К политическим отношение такое же – уважительное со стороны арестантов и, скажем так, особенное со стороны администрации. Я сижу в самом изолированном коридоре, «тюрьме в тюрьме». Здесь сидят (подозреваемые и обвиняемые. – Авт.) воры в законе, убийцы, вымогатели и я. По коридорам и лестницам меня водят как «особо опасного», у них такая инструкция. Забавно, конечно. Хотя, может, они и правы – для любой авторитарной власти опаснее всего люди, которые говорят правду.

– В изоляторе вы все время чем-то заняты или есть время подумать о будущем?

– В тюрьме я много читаю и еще больше – пишу. Пишу почти все время. Сокамерники – ровесники или старше, кто тоже застал советскую школу, смеются, что я как Ленин, который в тюрьме писал молоком между строк (все эту ерунду на всю жизнь запомнили).

А что касается будущего нашей страны – опять же, историку в этом отношении проще. Законы истории еще никому не удалось отменить – и никому не удастся. В очень обозримом будущем в России откроется окно возможностей для серьезных изменений – и важно правильно его использовать, не упустить, как в начале 90-х. Тогда демократическая власть допустила огромную, исторических масштабов ошибку – не открыла полностью архивы; не осудила на государственном уровне преступления прежнего режима; не ввела люстрацию в отношении тех, кто эти преступления совершал; не распустила карательные органы. Тем, кто тогда это требовал – самым дальновидным, таким как Владимир Буковский и Галина Старовойтова – говорили, что это будет «охота на ведьм». «Значит, ведьмы вернутся и начнут охотиться на нас», – отвечал Буковский. И оказался прав. Нельзя повторить эту ошибку на следующем историческом повороте. Если зло не осмыслено, не осуждено и не наказано, оно обязательно возвращается.

А если мы все сделаем правильно – я не сомневаюсь, что у России свободное, достойное, европейское будущее. Множество стран проходили этот путь от диктатуры к развитой либеральной демократии – и Германия после 1945-го, и страны Латинской Америки после военных диктатур, и Южная Африка после апартеида, и Центральная и Восточная Европа после падения коммунизма. И мы тоже пройдем. Я верю в это и буду делать для этого все в моих силах.

– Да, если бы вы могли прямо сейчас изменить всего одну вещь, что бы это было?

– На этот вопрос мне ответить проще всего. Я бы сделал так, чтобы в России была законно избранная демократическая власть, которая бы уважала как права и свободы собственных граждан, так и цивилизованные нормы международного поведения. Мы бы тогда жили в совершенно другом мире.

– А что могут сделать в текущей ситуации обычные граждане РФ – не нарушая КоАП и УК РФ?

– На этот вопрос давно ответил Солженицын: «Не участвовать во лжи, не поддерживать ложных действий!» «Пусть это приходит в мир и даже царит в мире, – но не через меня». И тогда система, стоящая на лжи и насилии – а она стоит только на них, – будет обречена. Потому что правда в конечном итоге всегда сильнее.

*Признан в РФ иностранным агентом.

Избранные отрывки из письма