Ирина Ясина: А Бог с вами! Будьте овцами…

С ней можно разговаривать часами. О женщинах в политике и любимых поэтах, об исканиях Бога и острых нравственных вопросах. Журналист, публицист, правозащитник, в 2008–2011 годах Ирина входила в совет по развитию гражданского общества и правам человека при президенте Дмитрии Медведеве.

А ещё она дочь министра экономики России (1994–1997 гг.) Евгения Ясина. И автор нашумевшей книги «История болезни», в которой честно и откровенно рассказала о своём страшном недуге – рассеянном склерозе. А главное – о своей жизни вопреки болезни.

Даты

1986 – с отличием окончила экономический факультет МГУ им. Ломоносова

1993 –1996 – работала в газете «Московские новости» 

1997 –1998 – начальник департамента по связям с общественностью Центробанка РФ

2008 – назначена членом президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека

2011 – вместе с тележурналисткой Светланой Сорокиной объявила о выходе из состава президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека в знак протеста против фальсификации выборов в Госдуму РФ 4 декабря 2011 г.

«Элита – это животноводческий термин»

– Ирина, как себя чувствуете?

– Несколько лет назад было гораздо хуже. С одной стороны, конечно, помогают лекарства, а с другой – у меня есть увлечение, которое сильно поддерживает. Я учу стихи – для того, чтобы развивать память. Великий актёр Сергей Юрский научил меня, что память – это мышца. А значит, все в «спортзал» – качаться. Стихи отлично наполняют память. Кроме того, их можно декламировать и тем тренировать дыхание, что при моём диагнозе тоже важно.

– В вашей книге есть фотография с однокурсницей по экономическому факультету МГУ Эльвирой Набиуллиной, ныне председателем Центробанка РФ. Вы поддерживаете с ней отношения?

– Эльвира сейчас очень занята. Но отношения все равно поддерживаем. Это случается ровно три раза в год – на Новый год и на наши дни рождения.

– Может ли Центробанк в нынешних условиях проводить относительно независимую политику? Вам не жаль, что сегодня Эльвира Сахипзадовна, по сути, находится на расстрельной должности?

– Каждый человек, какую бы должность ни занимал, должен отдавать себе отчёт в собственных поступках. Если она решила остаться на этой должности в такое тяжёлое время – это её выбор, её решение. И дай Бог ей сил. Жалеть или осуждать её я не имею права. В любом случае занимать такой пост в сложное время явно не для среднего человека. Во всяком случае, с поддержанием финансового порядка в стране Эльвира успешно справляется.

– В недавнем интервью «Собеседнику» Андрей Кураев для понимания сути нашего смутного времени посоветовал больше читать литературы об истории Германии первой половины XX века. А какие книги вы бы посоветовали прочесть в наше непростое время?

– У меня нет на этот случай дополнительных хороших советов. Я полностью согласна с рекомендацией Андрея Кураева. Так, в данный момент передо мной раскрыта книга историка и философа Николаса Старгардта, которая называется «Мобилизованная нация». Эта книга о немцах того периода, когда у власти в стране был Гитлер. Она не художественная – научно-популярная. Кроме того, у меня всегда лежат в раскрытом виде книги Ремарка, они тоже о Германии между мировыми вой-нами и во время войны. Ну и, как я уже сказала, читаю много стихов, а они вне времени. Во всяком случае, большинство из них. Книги меня здорово выдёргивают из трясины. Становится немножко спокойнее. Так что я солидарна с Кураевым. Интересно, насколько мы с ним похожи!

– Для подавляющего большинства граждан России, рождённых в 50–60-х годах прошлого века, Егор Гайдар – это тот человек, который сделал их бедными. «Гайдар украл наши советские сбережения!» – один из самых живучих мифов. Никакие аргументы, разоблачающие этот миф, на них совершенно не действуют. Что делать с этими людьми? Можно ли считать их потерянным поколением?

– С какой-то точки зрения да. Но «потерялись» эти люди не по своей вине. Конечно, нужно было объяснять, что деньги из сберкасс обесценились намного раньше того времени, когда к власти пришёл Ельцин, а экономический блок возглавил Гайдар. Бюджет начал брать деньги населения «взаймы» начиная с 1967 года. Несмотря на то, что все факты были налицо, все цифры были известны, никто из ведущих экономистов тогда не смог внятно и доступно обо всем этом рассказать. А потом уже было слишком поздно. Проблема ещё и в том, что это поколение крайне многочисленно, в силу происходивших в стране демографических процессов. Эти люди родились в 50–60-х годах, и их активный возраст пришёлся на время позднего СССР. Они же сегодня самые активные избиратели.

– Кого вы считаете интеллектуальной элитой современной России?

– Интеллектуалы все уехали. Сейчас элитой стали чиновники, военные, силовики. Те, кто управляет всем в России. Если честно, я само понятие «элита» не люблю. Как говорил мой приятель Миша Шевелев в ту пору, когда работали в газете «Московские новости»: «Элита – это животноводческий термин, выбранный в качестве самоназвания группой лиц, укравшей слишком много денег». Это было сказано в 90-е годы. Но определение обожаю до сих пор!

– Не хочется вам вслед за Цветаевой бросить всем: «А Бог с вами! Будьте овцами! Ходите стадами, стаями без меты, без мысли собственной»?

– А так всё и происходит. Можно, конечно, говорить, что «я не такая». Но общая картинка довольно неприглядная.

«Женщины во власти поступают так же, как и мужчины»

– Кажется, вашей любимой поэтессой когда-то была Ахматова…

– Уже всё поменялось. Мне трудно сказать, кто именно сейчас мой любимый поэт. У каждого открываю что-то новое. В юности даже у одного любимого автора мы читаем что-то одно, в зрелом возрасте – другое. Например, у Цветаевой в молодые годы мною больше всего был востребован её ранний период, «любовь-морковь» и все прочее. Гораздо сложнее понять её произведения пражского и парижского периода – они совсем другие. Тем более что в советское время мы практически были незнакомы с её стихами эмигрантских лет. То, что читали – это сборники, изданные в 50–70-е годы, которые были жёстко цензурированы. Многие замечательные авторы издавались, скажем так, в очень скукоженном виде.

– Ваши любимые строчки можете процитировать?

– Это не Цветаева и не Ахматова.

Пустота. Но при мысли о ней

видишь вдруг как бы свет ниоткуда.

Знал бы Ирод, что чем он сильней,

тем верней, неизбежнее чудо.

Постоянство такого родства –

Основной механизм Рождества.

Бродский.

– Здорово и, главное, злободневно…

– Об этом лучше промолчим.

– Вы написали замечательную книгу о своей болезни. Людей с таким диагнозом порой ждут тяжёлые испытания, которые многих из них делают лучше.

– Безусловно. Это зависит в меньшей степени от болезни, а в большей – от самого человека. Готов он или нет осуществить сложнейшую работу над своими ошибками. Если готов – тогда вперёд!

– Болезнь – повод совершить работу над ошибками?

– Конечно! Ты хочешь не хочешь, но перестаёшь задавать себе вопрос «За что?» и переключаешься на вопрос «Для чего?» Очень помогает.

– В последнее время в русский язык довольно активно внедряются современные феминитивы, такие, как режиссёрка, авторка, психологиня. Это не раздражает? Например, о вас написали бы так: была директоркой программ «Открытой России» и обозревательницей РИА «Новости».

– Конечно, это точно не раздражает, но немножко, что называется, улыбает. Как любое новое. Но у меня хватает мозгов, чтобы не демонстрировать молодым людям, что мне это непривычно. Просто таково время, оно диктует новую моду. Возможно, это войдёт в обиход и будет нормальной формой русского языка. Этого не избежать. Если пошло движение – его уже не остановишь. Поэтому не нужно ёрничать и зубоскалить. Конечно же в разговоре со своей сверстницей я не назвала бы её «авторкой». Но если бы так сказали обо мне – не расстроилась бы точно!

– На бытовом уровне существует мнение, что если бы у власти в нашей стране было больше женщин, то внешняя политика была бы более миролюбивой. Согласны с этим?

– В России очень разные женщины. Те, которые не во власти, как ни странно, более самостоятельны, чем те, которые наверху. Женщины во власти поступают точно так же, как и мужчины. Проблема ведь не половая, или, как сейчас говорят, не гендерная.

– Вы всё-таки изучили полностью Библию, как хотели?

– Я прочла Евангелие. Одно время пыталась читать Ветхий Завет. Но он был в неадаптированном варианте, поэтому у меня, увы, не получилось. Я читала книги Александра Меня об истории христианства. Вообще Евангелие стоит прочесть каждому, обязательно.

– Можно сказать, что вы верующий человек?

– У меня всегда было ощущение, что мне до Бога далеко. Но уже во взрослом возрасте я узнала, что, когда мне было 2 года, меня крестила моя бабушка… И подумала, что, если бабушка на это отважилась в те атеистические времена, когда на церковь были гонения, значит, это имеет какой-то особый смысл. Потом я много читала хороших книг и много смотрела хороших картин. «Начитанность» и «насмотренность» все равно рано или поздно приводят к христианству и убеждают в том, что не стоит отрицать того, что явно. Сказать, что я обратилась к Богу, нельзя, поскольку никогда не отрицала Его существование, не была атеисткой. Я была агностиком. Мне не дано было понять: существует Бог или нет? Но в конце концов стало очевидно Его присутствие в моей жизни.

– Вы верите в судьбу, в некую неизбежность, в следование заранее обозначенному пути?

– Если честно – нет. Современный мир развивается очень стремительно. Всё происходит с такой фантасмагорической непредсказуемой быстротой! Ещё 20–25 лет назад никакой фантаст не смог бы представить, каким будет мир в XXI веке. Каждый человек действует в соответствии со своим внутренним императивом. И в конце жизни каждый же неизбежно подходит к осмыслению собственных ошибок, и очень важно проделать работу над ошибками. Такой человек в конце своего пути обязательно станет лучше.

Немцов мост, бульвар Новодворской

– Кого вы можете назвать своим идеальным собеседником?

– Это Александр Александрович Аузан, декан экономического факультета МГУ. Мы когда-то вместе учились и в какой-то момент стали друзьями. Так вот, назвать диалогом наше общение можно очень условно, поскольку я люблю просто его слушать. Конечно, иногда задаю ему вопросы, чтобы получить ответы, большие и развёрнутые. С Александром Александровичем действительно хочется проводить много времени. Мы иногда бываем в гостях друг у друга. И потом, он часто приезжает к моему батюшке, и мне очень приятно слушать, как они беседуют. Это большое, ни с чем не сравнимое удовольствие!

– Что вы считаете своим самым главным достижением в жизни?

– Очень сложный вопрос... На каждом этапе самыми важными кажутся разные достижения. Я сейчас крайне скептически отношусь почти к каждому такому «достижению». То есть то, что казалось таковым раньше, уже не кажется теперь. Поэтому самое лучшее моё достижение – моя дочь. Второе главное достижение – оно, поверьте, не менее важное, чем первое. Когда я лечу куда-то из аэропорта Шереметьево, полностью оборудованного для нужд инвалидов, думаю с потаённой радостью, что и я к этому приложила руку и сердце.

– Расскажите поподробнее.

– Просто я летала гораздо чаще других людей в инвалидной коляске. И однажды устроила в Шереметьево сидячую забастовку. Отказывалась от любезного предложения сильного мужчины поднять меня по трапу на руках. Меня с моими 50 килограммами поднимет каждый, но я не одна тогда была. А что делать колясочнику с весом под 100 килограммов? Для этого в любом аэропорту должны быть специальные приспособления. У меня тогда были особые отношения с главой «Аэрофлота», мы были, скажем так, на постоянной связи. И слава Богу, у нас всё получилось!

– Вы верите в то, что наступит время, когда в Москве вполне официально появятся проспект Егора Гайдара, Немцов мост, бульвар Новодворской, улица Сергея Ковалева?

– Я думаю, что это несбыточная мечта. Сейчас, во всяком случае, в этом уверена. Хотя… Немцов мост всё-таки будет. Ковалев, Новодворская и Гайдар вполне могут обойтись без топонимики. А Борис Немцов погиб на этом месте, и в народном сознании мост уже давно называется «Немцов». Я в Москве живу в Гагаринском переулке. Все думают, что он назван в честь первого советского космонавта, а переулок назван в честь князей Гагариных. В советские времена он носил имя декабриста Рылеева. В 90-х годах всем улицам в пределах Садового кольца были возвращены старые названия. В общем, поживём – увидим.

– С Егором Гайдаром вас, помимо всего прочего, объединяет то, что вы носите фамилии, которые на самом деле являются псевдонимами ваших дедов. О происхождении слова «гайдар» до сих пор спорят специалисты. Одна из самых популярных версий – это производная от хакасского «хайдар», переводится как «куда едем?» А что означает «Ясин»?

– В раннее советское время многие партийные деятели вслед за Лениным и Сталиным выбирали себе псевдонимы, особо не задумываясь над тем, какую смысловую нагрузку они несут. Мне кажется, что и мой дедушка не думал при этом ни о чем, кроме самоназвания. Мне говорил один мой приятель, большой специалист по арабскому языку, что «Ясин», с ударением на втором слоге, это название 36-й суры Корана. Кстати, когда я приезжала на арабский Восток, то при одном упоминании моей фамилии возникал жуткий ажиотаж. Собственно, главный мой «однофамилец» – это шейх Ахмед Исмаил Ясин (с ударением на втором слоге), один из основателей и духовный лидер палестинского движения «Хамас». Он был убит в марте 2004 года в секторе Газа, после того как на инвалидной коляске выехал из мечети. Но арабские корни моей фамилии – всего лишь одна из версий, правда, очень красивая.

– С вами постоянно живут представители семейства кошачьих. Чему можно у них научиться? И согласны ли вы с утверждением, что собака в доме – это послушный подневольный инструмент для своего хозяина, а кошка – равноправный партнёр, и её наличие подразумевает заключение с ней некоего общественного договора.

– Со мной сейчас живёт один кот, его зовут Семён Семёныч – толстый, красивый. Научиться у него абсолютно ничему нельзя, поскольку это хитрая подлюка, которая все делает исключительно из своей корысти. Иногда даже кажется, что он тебя очень любит, но это обманчивое чувство. Однако Семён Семёнычу все прощается, поскольку он умеет мурчать, принимает очаровательные позы и постоянно требует, чтобы его гладили.