Адвокат Ивана Сафронова: «В жизни не сталкивался ни с чем подобным»

Говоря об этом деле, адвокаты сообщают о многих вещах, с которыми ни разу не сталкивались за всю свою практику. Это беспрецедентное давление как на самого Ивана, который лишен права на звонки родным и переписку, так и на его защитников.

Мы побеседовали с одним из адвокатов Ивана Сафронова - Дмитрием Талантовым.

– Ваш коллега Евгений Смирнов на днях рассказывал, что за ним постоянно идет слежка и что он сталкивается с препятствиями в работе по делу.

– Я знаю Евгения Смирнова как человека исключительно порядочного и честного, и совершенно не удивлюсь, если мой коллега прав. Вы прекрасно знаете, что Иван Павлов*, также защищавший Ивана Сафронова, вынужден был уехать из страны по причинам аналогичного ряда и характера. И вполне возможно возбуждение в отношении него еще одного уголовного дела с негативными последствиями в виде мер пресечения самого неприятного свойства. Что до меня, то недавно я был в процессе со следователем по делу Ивана Чабаном в Лефортовском районном суде. Там была просто беспрецедентная ситуация. Следователь заявил судье, что я в последнее время встречаюсь с Павловым*, летая в Вашингтон и в Прагу. Причем, и это уже абсолютный бред, я летаю в Прагу через Вашингтон, потому что по-другому невозможно из-за коронавирусных ограничений.

– А что, совсем не крюк…

– Только через Вашингтон, не иначе, и мы встречаемся там и в Праге! Я был ошеломлен этим заявлением. Это Салтыков-Щедрин в квадрате, или – еще лучше, 30-е годы: рытье подземного тоннеля из Москвы в Помпеи. Не меньше. Если подобное говорится в судебном заседании и подобную чушь произносит руководитель следственной группы, то это многое говорит о качестве работы следственной группы ФСБ. Если они перед судом рассказывают столь невероятную и дикую историю, на чем тогда строится дело Сафронова?

– Уже было много сказано о препятствиях работе адвокатов. Мы уже даже не говорим про Ивана Павлова*, которому, по сути, вынесли запрет на профессию. Слышала, защите просто не дают работать в буквальном смысле слова.

– Мне, как адвокату, не дают пользоваться адвокатским производством. Попросту говоря, бумагой и ручкой. Я должен записывать все только в секретную тетрадь. По закону, по решению КС – это уже устоявшаяся практика – если записи касаются гостайны, то это так. Но когда дело не касается гостайны, я в праве это делать. А следователь вырывает у меня из рук листы адвокатского производства! В последнее время он перестал принимать ходатайства! Я заявляю ему какое-то ходатайство или отвод, а он говорит: «Шлите «Почтой России»!» Я спрашиваю, нельзя ли сдать в ФСБ – нет, нельзя, у вас пропуск только в мой кабинет. При входе у меня отбирают буквально все. Вы можете себе представить несколько десятков томов уголовного дела? Я должен запоминать наизусть все, включая тысячи страниц экспертиз. Как может адвокат работать, не фиксируя ничего!? У меня отобрана соответствующая подписка. Я сам себе не враг, но запрещают буквально все. Не знаю, к чему это приведет, но я в жизни не сталкивался с подобным. Сейчас Ивану Сафронову продлили срок содержания под стражей до 7 января. Я 7 октября подал апелляцию, она поступила еще 15 октября, так слушание еще не назначено, хотя по закону жалоба должна быть рассмотрена в течение 3-х дней. Прошло более полутора месяцев. По всей видимости, моя жалоба где-то потерялась, или они ее специально потеряли. Я написал все возможные жалобы – в ответ молчание. Вот примерно это и происходит. Сказать, что я шокирован – ничего не сказать. Посмотрим, что день следующий готовит нам. Не удивлюсь уже ни чему.

Надежда Гужева

*Признан властями иноагентом