Феномен Косыгина: как ему удавалось быть полезным при Сталине, Хрущеве и Брежневе

Ровно 40 лет назад – 18 декабря 1980 года – не стало Алексея Николаевича Косыгина. 42 года он был членом правительства СССР, 16 лет из них – премьером Советского Союза, что абсолютный рекорд в мире. При этом в народе Косыгина всегда любили, а историки и экономисты говорят, что по эффективности проводимых им реформ он превзошел Петра Столыпина. Как ему удалось быть востребованным и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе?

1. Считал в уме огромные цифры

Алексей Николаевич родился в Санкт-Петербурге в феврале 1904-го в семье рабочего. Алёше было всего два года, когда умерла его мама. Отец, оставшийся с тремя детьми на руках, старшему из которых было всего 6 лет, больше не женился. Растил всех сам. Косыгины жили в коммунальной квартире, откуда отец в годы войны уезжал в эвакуацию, куда потом вернулся и где умер.

Алексея отец отправил учиться в Петровское реальное училище. Там особое внимание уделяли умению оперировать в уме огромными цифрами, извлекать квадратные корни и быстро делать любые вычисления. Все, кто знал Косыгина, удивлялись его феноменальной памяти, тому, как быстро он делает в уме сложнейшие вычисления.

В 15 лет юноша ушел добровольцем в Красную армию – строил оборонительные сооружения. Через три года вернулся в Петроград и поступил в кооперативный техникум: экономика уже тогда привлекала его. По сути, именно талант хозяйственника и сделал Косыгина необходимым каждому из столь разных правителей страны.

2. Плащи из болоньи

Он возглавлял один из самых масштабных проектов в мире – экономику всего СССР. Многие эксперты уверены: базис, на котором зиждется сегодня российская экономика, был заложен Косыгиным.

Это он в конце 1940-х проводил денежную реформу, в результате которой те, кто хранил деньги в сберкассах, не потеряли ничего. Деноминация рубля в 1961-м – тоже его детище.

Он поддержал множество масштабных промышленных проектов: ВАЗ в Тольятти, КАМАЗ в Набережных Челнах… Он первым из советских руководителей такого ранга поехал в Италию ради налаживания деловых контактов с Западом и провел там переговоры со всеми самыми крупными представителями бизнеса. В итоге – несколько совместных проектов, в том числе контракт с фирмой FIAT.

Внук Косыгина – академик РАН Алексей Гвишиани – вспоминает, как в ту поездку дед взял с собой и его. Там Косыгин увидел удобные плащи из модного нового материала – болоньи. Купили всем членам семейства премьера. Вскоре такие плащи появились у многих: был заключен контракт. У Косыгина была установка: люди должны жить лучше. «Кроме завтрашнего будущего, граждане должны иметь нормальную жизнь сегодня!» – спорил он с Хрущевым.

3. «Сколько нужно Вьетнаму консервов?»

– Его считали жестким, – рассказывает бывший зам. министра рыбного хозяйства СССР Вячеслав Зиланов. – Я бы так не сказал. Он был человек цифр, факта, анализа. Требовал, чтобы люди понимали, что они говорят и что именно планируют сделать. У него это было четко. Помню, в свое время шел разговор о том, чтобы помогать Вьетнаму осваивать рыбный промысел в океане. Другими словами, чтобы кредитовать эту страну на очень выгодных для вьетнамцев условиях (а ведь нам мало кто возвращал долги полностью). Косыгин был во Вьетнаме, просчитал проблему и дал четкое указание нашему министру: не заниматься этим – увязнем. Он тогда сказал: «Сколько им нужно консервов посылать? Вот и посылай».

О требовательности Косыгина рассказывают чуть ли не легенды. Например, о том, как однажды он принимал табачную фабрику в Грузии. Сам Косыгин бросил курить еще в конце войны, а тут попросил у директора сигарету. Тот достал из кармана пачку... американских. Премьер развернулся и уехал – ему стало ясно: фабрика не соответствует высоким требованиям, а директором этот человек оказался по ошибке.

У него вообще не было «своих» людей – команду подбирал исключительно по деловым качествам.

– Если человек проштрафился, то просто терял доверие главы правительства, и он старался больше не иметь с ним дел, – рассказывает Зиланов. – Но вообще Косыгин был очень человечным. Любил ловить рыбу, плавать на байдарке. Часто отдыхал в санатории «Волжский утес».

4. Дорога жизни

В начале войны Косыгин был назначен зампредом в совете по эвакуации. В ведении Алексея Николаевича была эвакуация промышленных предприятий. До конца 1941-го ему удалось эвакуировать 1523 завода и фабрики, развернуть их работу на новых местах. Были спасены от немцев 8,5 млн голов скота, тонны зерна, семян, много сельхозтехники… Косыгин сам выезжал на места, лично вникая во все мелочи.

Это он придумал Дорогу жизни через Ладожское озеро, которая помогала эвакуировать ленинградцев и по которой доставляли продовольствие в осажденный город. Косыгин сам пошел к Сталину доказывать, что реализовать почти невероятный проект можно. Он вообще был очень храбрым человеком. Когда все правительство эвакуировалось в Куйбышев, остался в осажденной немцами Москве и вместе со Сталиным принимал парад 1941-го.

– Привычка скрывать свои мысли и чувства сложилась у него со времен работы со Сталиным, – рассказывал внук Косыгина. И упоминает про редкий случай, когда Алексей Николаевич позволил себе прокомментировать решение вождя, с горечью произнеся дома: «Он сказал, что не намерен разбазаривать резерв». После войны начался голод, и Косыгин предложил оказывать помощь голодающим, «раскупорив кубышку». На что вождь не согласился.

5. Через горы с президентом Финляндии

Косыгин дружил с Урхо Кекконеном, президентом Финляндии. Начальник секретариата предсовмина СССР Борис Бацанов вспоминал, что Косыгин в присутствии Кекконена чувствовал себя в своей тарелке, много шутил. Они были примерно одного возраста, чем-то похожи характерами. Дружба, впрочем, не сказывалась на делах: никаких предпочтений Финляндии Косыгин не оказывал. А вот порыбачить вместе, поохотиться, попариться в сауне премьер и президент себе позволяли.

Как-то в 1969-м Косыгин решил устроить для друга пеший переход через Кавказский хребет. Минздрав и КГБ всполошились – Алексей Николаевич перешагнул 65-летний рубеж, а Кекконену и вовсе было 69 лет. Многокилометровый пеший переход (маршрут №43 – это 25 км горных дорог, 5 км подъема и 7 км спуска) был непростым делом даже для молодых людей.

Евгений Чазов, главный «кремлевский доктор», узнал о затее премьера случайно – от его личного врача. Чазов сам поехал в горы и лично прошел маршрут. Потом вспоминал: несмотря на то, что все вещи у него взяли сопровождавшие его мастера спорта, он шел как в тумане, мечтая лишь об одном – не упасть и скорее добраться до Южного приюта. Чазову в то время было всего 40 лет. По некоторым признакам врач понял, что Брежнев был бы не прочь, если бы у Косыгина во время этого перехода случились проблемы. По крайней мере, накануне визита Кекконена Брежнев позвонил Чазову и лег на внеплановую диспансеризацию. Так доктор не смог подстраховать Косыгина. Но Алексей Николаевич и его финский друг прекрасно справились с маршрутом (на фото). Помощники рассказывали: Косыгин радовался, как ребенок, когда во время небольшого привала Кекконен задремал – финн сдает, а он-то держится…

Факт

Косыгина едва не коснулось «Ленинградское дело» (он же был выходец из Ленинграда). Его фамилию называли «заговорщики». Как вспоминал зять Косыгина – Джермен Гвишиани: «Всем им (членам политбюро и кандидатам. – Ред.) по утрам клали на стол копии протоколов допросов, причем в экземпляре Алексея Николаевича кто-то подчеркивал красным карандашом его фамилию. Он тут же писал подробное объяснение Сталину: «категорически отрицаю эти факты…», «в это время я находился там-то…», «этого не могло быть по таким-то и таким-то причинам…», «показания надуманны…» Как бы то ни было, каждое утро, уезжая на работу, он говорил семье: «Прощайте». И напоминал о заранее обговоренных условиях, как нам быть, если с ним что-то случится».

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №09-2020 под заголовком «Феномен Косыгина».