Екатерина Шульман – о том, чего ожидать от митинга 12 июня в Москве

Чего ждать от митинга Алексея Навального 12 июня: политолог Екатерина Шульман – специально для Sobesednik.ru.

Как ранее писал Sobesednik.ru, столичная мэрия согласовала шествие и митинг 12 июня, организованные сторонниками Алексея Навального. Шествие начнётся в 14:30 у дома 38 по улице Маши Порываевой, а митинг – в 15:00 у дома 9 на проспекте Сахарова. Власти рекомендовали организаторам не использовать на митинге видеоэкраны и дополнительные звуковые колонки, однако в команде Навального заявили, что им «плевать» на подобные «незаконные требования».

Акция 12 июня станет продолжением серии антикоррупционных митингов, прошедших более чем в 100 городах России 26 марта. Тогда на улицы вышло несколько тысяч человек. Поводом для акции послужил фильм Фонда борьбы с коррупцией «Он вам не Димон», рассказывающий о недвижимости, якобы принадлежащей премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву.

Политолог, доцент Института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман поделилась с Sobesednik.ru своими ожиданиями от грядущего митинга:

– Митинг согласован в традиционном месте – на Сахарова – вместе с шествием, – сказала Шульман. – По официальной информации, численность до 15 тысяч человек. Можно ожидать, что людей будет больше, скажу аккуратно. Во-первых, потому, что митинги, которые организует Алексей Навальный, обычно пользуются успехом. Во-вторых, подходящая дата – сезон, хорошая погода – и актуальная патриотическая направленность: всех призывают приходить с государственными флагами в государственный праздник. Так что я думаю, людей будет много.

– Почему на этот раз оппозиционеры согласились с местом, предложенным мэрией?

– Потому что это центральное и, по опыту, вполне выгодное место. Там часто проходят митинги. Место, что называется, намоленное.

– Только мэрия запретила им использовать видеоэкран и дополнительные звуковые колонки.

– Я не уверена, что мэрия имеет право запрещать такие вещи. Я не понимаю, в чём смысл этих урегулирований. Надеюсь, организаторы не будут ничего этого слушать.

– Леонид Волков, глава предвыборного штаба Навального, уже сказал, что они наплюют на этот запрет.

– Ну и правильно, потому что это вообще не запрет – запрещать такие вещи они не имеют права, – а рекомендации, неизвестно на чем основанные. Чем безопасности мешает звукоусиливающая аппаратура, мне непонятно. Они [мэрия] в этом вылезают за пределы своих полномочий.

– Праздничные гуляния по поводу Дня России не помешают митингу Навального?

– С точки зрения распыления возможного состава участников? Не думаю. Скорее наоборот – это выходной, люди склонны пойти по городу погулять, и уж лучше гулять с целью, чем без цели. Тем более что для официальной власти это праздник несколько двусмысленный. Они не очень знают, как его праздновать. Это память о 91-м годе, который сейчас считается не поводом для гордости, а геополитической катастрофой. Тем не менее это государственный праздник, выходной, приём в Кремле – сделать вид, что его нет, тоже нельзя. Придать ему какое-то политическое содержание – это достаточно эффективный приём, потому что сейчас у него этого содержания нет.

– Ваш коллега политолог Валерий Соловей говорит, что полицейских настраивают на разгон акции. Это возможно?

– Разгон согласованного митинга? 26 марта акция была не согласована, но и там полиция не проявляла особого зверства – было много задержаний, но не было «разгона» как такового. А тут согласованная акция, что ж они будут делать?.. Ну рамки будут, всех будут пытаться через них прогонять, но это мы уже многократно видели.

Был, конечно, печальный опыт митинга 6 мая 2012 года, который тоже был согласован, но закончился провокациями, которые потом были квалифицированы как массовые беспорядки. Но с тех пор все последующие согласованные мероприятия проходят достаточно мирно. Вот 14 мая был митинг против реновации, тоже многочисленный, тоже на Сахарова – и ничего.

– Видимо, опасаются провокаций.

– Провокаций всегда можно опасаться там, где есть, как выражаются правоохранители, «массовое скопление граждан».

– Недавно Навальный посоветовал приходить на митинг школьникам и студентам.

– Да, я смотрела это обращение.

– Молодёжи будет так же много, как было 26 марта?

– Не то чтобы её было особенно много 26 марта – её было больше, чем обычно, и это привлекло всеобщее внимание. Насколько я понимаю, в целом состав был характерный для таких мероприятий. Это не был ни в коем случае митинг детей, студентов или школьников, студенческий протест по образцу европейских [19]68-го года. У нас такого нет и пока не ожидается.

[:image:]

Вообще эта молодёжная страта у нас довольно немногочисленна: если вы посмотрите на нашу демографическую пирамиду, людей моложе 25 у нас относительно мало. Но там, где они появляются, они очень увеличивают ценность протеста, потому что, во-первых, их мало, а во-вторых, потому что молодёжь ассоциируется с будущим и прогрессом. Это более ценная возрастная компонента, чем старшая возрастная группа. Хотя это не очень справедливо, потому что основной наш медианный избиратель – это человек старше сорока.

– Вы сказали, 12 июня участников будет больше, чем указано в заявке. Будет больше, чем 26 марта?

– У нас очень трудно с подсчётами участников массовых акций. Даже на согласованных мероприятиях, где есть рамки, всегда получается большой разброс в оценках ГУВД, организаторов и «Белого счётчика». Участников пытаются считать по рамкам, потом говорят, что не все идут через рамки, кто-то присоединяется позже, кто-то остаётся за пределами рамок. Поэтому подсчитывать трудно. А с несогласованными акциями вообще беда, и особенно трудно подсчитать движущуюся толпу. Поэтому эти игры в подсчёты мне всегда представляются довольно бессмысленными.

Будет много людей. В условиях Москвы всё, что за пределами 15 тысяч, – это уже много. То, что за пределами 20 тысяч, – это уже очень много. Начиная с 30 тысяч – это массовые акции, которые потом имеют всякие разнообразные политические последствия.

Имеют значение не столько точные цифры, сколько вот это ощущение – много или как-то не очень много. По ощущениям – это будет много. 12 июня, как и 26 марта, очень большое значение будет иметь региональное покрытие – то есть в каком количестве городов будут проходить эти акции, сколько там будет людей и какая там будет на это реакция. Тут многое зависит от индивидуальной ситуации в регионе.

– Что изменит этот митинг?

– Каждый отдельный митинг сам по себе ничего не меняет прямо немедленно. Вот эти романтические ожидания или страхи о том, что сейчас люди побегут и возьмут Кремль штурмом, – конечно, фантазии. Это работает не так. Массовые мероприятия нужны для того, чтобы постоянно напоминать о существовании той группы, той социальной страты, той политической силы, которая хочет заявить о себе. Чем чаще и эффективнее она это делает, тем больше с ней считаются.

Массовое мероприятие – это заявка на учёт своих интересов. Вы выходите на улицу, вы появляетесь и говорите: «Вот мы есть. Смотрите, мы показываем, как нас много. Считайтесь с нами! Вы не можете делать вид, что нас не существует». Это политический смысл любого массового мероприятия, в котором есть элемент требования – будь то майская демонстрация, пикет обманутых дольщиков или гей-парад.

[:wsame:][:wsame:]