Михаил Горбачев: Предательство ненавижу больше всего на свете

2 марта Михаилу Горбачеву исполняется 85 лет. О том, как отметят юбилей, и о неизвестных вехах жизни, — на Sobesednik.ru.

В 2000-м Горбачев сказал: «Я стучал в двери истории, и они открылись передо мной». И это не заносчивость — Горбачева по праву можно назвать человеком-эпохой. Он перевернул историю, оставив нам не только новый мир, но и новую страну. Он создал прецеденты, которые могли бы стать основой новой жизни. Драматизм судьбы Горбачева — в том, что волна, поднятая им, смела его самого с российской сцены. И вот уже четверть века Горбачев наблюдает, что происходит с нами после того, как он покинул Кремль. Он, впрочем, не просто наблюдает, он пытается нас предостеречь, научить на своих ошибках... Слышим ли мы его?

[:image:]

Подарок держали в тайне

— Карен Карович, как будет отмечать юбилей Михаила Сергеевича? — интересуюсь у замруководителя Горбачев-фонда Карена Карагезьяна, бессменного помощника Горбачева вот уже добрую четверть века.

— Скромно, — Карагезьян, как обычно, сдержан в деталях. — Гостей будет вполовину меньше, чем в прошлый юбилей (в 2011-м году было 300 человек — ред.). На этот раз никаких благотворительных мероприятий в других странах, насколько я знаю, не планируется.

В самом Фонде к юбилею шефа начали готовиться давно. И втайне от юбиляра.

Карагезьян рассказал, что они с пресс-секретарем Фонда Владимиром Поляковым (он тоже с 1992-го рядом с Горбачевым — ред.) придумали сделать книгу «Горбачев в жизни». Собрали массу материалов — это и документы, и воспоминания, и интервью, и дневники... Что-то было опубликовано, а что-то промелькнуло и затерялось, оставаясь доступным только исследователям. Получился увесистый том в 700 с лишним страниц.

Горбачеву рассказали о замысле, только когда уже рукопись надо было сдавать в типографию.

— Мы попросили Михаила Сергеевича написать несколько слов в предисловии к книге, — рассказал Карагезьян. — Он отказался — неудобно, говорит. Но рукопись прочитал. И дал очень лестный для нас отзыв — читал, сказал, с интересом, почти как детектив, хотя все события знает наизусть.

Презентация книги состоится в Фонде накануне дня рождения Горбачева, как раз в тот момент, когда мы будем подписывать этот номер газеты в печать. Sobesednik.ru удалось познакомиться с изданием чуть раньше. Вот несколько воспоминаний из этого сборника — особенно интересных тем, что рассказывают не столько о Горбачеве-политике (об этом тома написаны), сколько о Горбачеве-человеке.

[:image:]

Как «варилась» перестройка

Из дневников Анатолия Черняева (помощник Горбачева в 1986–1991 гг.):

«19.06.1988 г. Сразу после отъезда Рейгана мы переместились в Ново-Огарево (готовить партконференцию). М. С. приезжал каждый день в 10 утра, и мы сидели вместе до 22–23 часов.

Мы — это Яковлев, Медведев, Лукьянов, Фролов, Шахназаров, Болдин и я. Никого больше...

Проект переделки политической системы ошеломит, конечно, прежде всего его коллег в ПБ (Политбюро — ред.)... Позавчера он разослал доклад (104 стр.). Завтра обсуждение на ПБ. Ошеломит, потому, что большинству из них в новой системе не найдется верхних мест.

М. С. долго колебался и вслух перед нами размышлял: начать раздел с того, что я подаю в отставку, но предлагаю вот такую вот структуру (становление Генсека председателем — не Президиума, а Верховного Совета СССР, т. е. «Президент»). И пусть конференция... или потом съезд Советов (новая институция) решает вопрос...

Ушел от этой мысли с рефреном: мне нового бремени не нужно. И в самом деле, перестройка не состоится, если ее не насаждать сверху. А насаждать ее хочет и может только М. С., ну, может быть, еще два-три члена ПБ и часть секретарей ЦК.

Так что такое решение — судьбоносное».

[:image:]

Как освободили Руста

Из дневников Анатолия Черняева:

«10.07.1988 г. ...О Русте (немецком парне, посадившем свой самолет на Красной площади). Еще в Ново-Огарево по какому-то поводу о нем зашла речь.

М. С.: «Что с ним делать?» Я заметил: «Отпускать надо. Сразу после конференции — как демонстрация гуманизации, которой она даст импульс. И не надо это делать близко к визиту Коля или Геншера».

Меня сразу поддержали Лукьянов и Яковлев.

М. С. тут же решил — отпускаем. И велел Болдину позвонить Чебрикову (председатель КГБ СССР в то время — ред.), чтоб готовил...

...Прошла конференция. А бумаги на этот счет нет. Вчера после встречи с Президентом Индии в Екатерининском зале я говорю: «Михаил Сергеевич, вы уезжаете в Польшу. Сейчас окунетесь в подготовку. А у меня дела».

Он: Вот пойдем сейчас в ЦК, там и поговорим.

Я: Как пойдем?

Он: Так и пойдем, ногами.

Вышли из здания и пошли. Прошли по ул. Разина (Варварка) перед изумленными прохожими. А начиная с Ипатьевского переулка — перед изумленным аппаратом ЦК, который в это время массой двигал в столовую».

«Сколько я стою народу?»

Из дневников Анатолия Черняева:

«28.10.1988 г. Бывают у М. С. минуты, когда ему просто хочется поговорить «без повестки». На днях, например, говорит: попросил Кручину подсчитать, сколько я стою народу. Тот подсчитал: за 10 лет, как я в Москве — 100 тыс. руб, а отдал государству 850 тыс. руб., в особенности гонораром за книгу «Перестройка и новое мышление». И это еще без валютной части гонорара».

* * *

После отставки и утраты всех льгот у Горбачева (и его фонда) наступили тяжелые времена.

[:image:]

«Отставка, правда, была очень тяжелой, — вспоминала в интервью в 2011-м дочь Горбачева Ирина Вирганская. — Особенно в начале 1990-х. Все эти суды, травля, выселения Фонда. Мама больная... После Фороса она была с такими проблемами... Не только рука отнялась, еще и ослепла. Ну, в общем, масса была проблем, и финансовых в том числе. Пенсия у папы, как помню, в пересчете составляла $4. А в стране какая ситуация? Все плохо, и во всем виноват Горбачев...»

Как же он все это пережил?

«Спасибо гонорарам, кредитам и пожертвованиям, — рассказал Михаил Сергеевич в 2003-м. — И была та самая, прогремевшая на весь мир реклама пиццы. В России ее быстро прекратили транслировать. А те, кто рассчитывал, что эта реклама дискредитирует Горбачева, сильно огорчились. Еще бы! Ведь они узнали о хорошей реакции общества. Тогда все решили — молодец Горбачев, опять нашел выход из положения. По всему миру еще долго показывали эту "пиццу хат". Но зато теперь у нас есть нормальные условия для работы».

* * *

«Он был мечом в руке Бога» — так говорит о президенте СССР Майкл Моргулис, президент фонда «Духовная дипломатия при ООН». Он рассказывает, как впервые встретился с Горбачевым в 1990-м, в Кремле, а после приема беседовал с Раисой Максимовной:

«Она сидит на диванчике, зорко смотрит вокруг. На ней темно-розовый скромный костюм. Вспоминает, что смотрит мои еженедельные телепрограммы «Возвращение к Богу», качает головой:

— Вы такой способный. Так интересно обо всем рассказываете. Глаза ваши убеждают... Но если бы еще о Боге меньше говорили, вообще было бы хорошо...

— Если не о Боге говорить, то зачем мне по ТВ выступать?

— Как преподаватель философии не могу с вами согласиться. Можно говорить о духовности, но без упоминания Бога...

Когда спустя несколько лет Раиса Максимовна умирала от лейкемии, она часто повторяла слова: «Господь... Господи... Слава Тебе...». Так рассказывали ее близкие.

Спустя год после ее смерти Михаил Сергеевич увидел меня в дипломатическом зале аэропорта, подошел и сказал на ухо: «Больше всего хочется узнать, где она сейчас».

[:image:]

Однажды произошла удивительная вещь. Горбачев был где-то на Ближнем Востоке. Журналисты задали ему вопрос: реально ли достичь мира в регионе? Он вдруг ответил: «Можно. Только через Иисуса Христа!» Странное дело: все газеты — американские и европейские — этот ответ не опубликовали. Исключением стала только одна итальянская газета, она хранится у меня...»

Про Раису Максимовну

«...Приезжал в Москву изумительный тенор — Лучано Паваротти, — как-то рассказала в интервью Раиса Горбачева. — Мы с Михаилом Сергеевичем слушали его в Большом театре. Одна ария, другая. Буря восторгов. Я наклоняюсь к Михаилу Сергеевичу: «Неужели "Аве Мария" не споет?» «Наберись терпения, — говорит, — наверняка исполнит». А он поет все новые и новые вещи, но — не «Аве...». Опять наклоняюсь: «Неужели?..» «Слушай, — улыбается муж, — даже если вдруг и не исполнит, то так уж и быть — я тебе спою здесь «Аве Мария». И добавляет: «Правда, боюсь, что это будет последнее мое публичное выступление...» Представляете? «Аве Мария» из правительственной ложи...»

Встретившись еще студентами, они как-то сразу поняли — будут вместе. На всю жизнь. Так и случилось.

[:image:]

Какие теплые письма он ей писал! «Все 52 письма сожгла, — признался как-то Михаил Сергеевич, — которые берегла всю жизнь. После Фороса».

«Нам никогда не было скучно вдвоем. Нам хорошо было вдвоем всегда, — вспоминает Горбачев. — Но потом появился третий «кадр» — Иришка. Наша семья. Мы с Раисой Максимовной думали: ну вот, дожить бы до 2000-го, и все, хватит. Ни себе в тягость не быть, никому. Это значит, мне было бы 70 лет, а ей — 69. Она не дожила. 3 месяца до 2000-го и 3 дня до нашей 46-й годовщины свадьбы».

«Ей ведь исполнится 70 в январе, — вспоминал Михаил Сергеевич в 2001-м. — Вы знаете, как она не хотела быть старой! Любила повторять веселую притчу-анекдот про женский возраст: «девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, молодая женщина... старуха умерла». Я ей говорил: ты никогда не будешь старой. И в самом деле, она ведь так за собой следила: гимнастика, ходьба, диеты. А в молодости она до 30 лет губы не красила. Но мне все равно казалась самой лучшей и красивой.

...Соберемся с друзьями, помянем ее. Вот я уже научился произносить эту фразу. А поначалу просто не мог выговорить. Каждый вечер поднимаешься на второй этаж дачи этой государственной, а там — ее кабинет, такой же, каким он был при ней. Вещи ее. Она старалась все это казенное, холодное — из стекла и бетона — сделать теплым домом, и у нее получалось. Домой хотелось идти».

Блиц-опрос

Карагезьян и Поляков предложили Михаилу Сергеевичу короткие вопросы из так называемой «Анкеты Марселя Пруста». На подобную анкету в свое время отвечали и Карл Маркс, и сам писатель Пруст, и многие другие. Считается, что ответы на эти вопросы позволяют более выпукло высветить личность человека, которому они задаются. Мы выбрали некоторые из них и ответы Горбачева:

Ваша самая характерная черта?

— Каюсь, любопытство.

Качества, которые вы больше всего цените в мужчине и в женщине?

— В Мужчине — Мужчину. В Женщине — Женщину.

Что вы больше всего цените в друзьях?

— Надежность.

[:image:]

Ваше любимое занятие?

— Книги (читать и писать).

Какова ваша мечта о счастье?

— Мне повезло. Считаю себя счастливым человеком.

Что вы считаете самым большим несчастьем?

— Уход из жизни близких мне людей.

Каким вы хотели бы быть?

— В общем, я доволен собой.

В какой стране вам хотелось бы жить?

— В той, в которой я родился и живу.

Ваш любимый цветок?

— Всегда дарил Раисе красные и белые розы, а она мне — незабудки.

Ваша любимая птица?

— Соловьи в русских садах; журавли, летящие клином; степной жаворонок; голубь.

[:image:]

Что вы больше всего ненавидите?

— Предательство.

Исторические персонажи, которых вы презираете?

— Крючков и Ко [группа заговорщиков ГКЧП].

Способность, которой вам хотелось бы обладать?

— Владение иностранными языками. К сожалению, не знаю ни одного.

Ваш девиз?

— Служить людям.

Как появились «ускорение», «перестройка» и «гласность»

11 марта 1985 г. Первое выступление Горбачева, сразу после его избрания Генсеком ЦК КПСС: «Стратегическая линия, выработанная при деятельном участии Юрия Владимировича Андропова и Константина Устиновича Черненко (недолго были генсеками после смерти Брежнева, до Горбачева — ред.), остается неизменной. Это линия на ускорение социально-экономического развития страны <...> Мы и дальше должны расширять гласность в работе партийных, советских, государственных и общественных организаций».

[:image:]

23 апреля 1985 года. Доклад на пленуме ЦК КПСС: «Сейчас нам становится понятнее концепция перестройки хозяйственного механизма. Нужно смелее двигаться по пути расширения прав предприятий, их самостоятельности».

* * *

Михаил Сергеевич, от всей души поздравляем вас с юбилеем. Долгих лет жизни вам!

[:wsame:][:wsame:]