Развод по-британски: а что сказал бы Черчилль?

Обозреватель Sobesednik.ru — об угрозах «брексита» для Британии, которых сами англичане как будто не осознают.

...8 мая 1945 года. Уайтхолл, Лондон. Грузный, сутулый старик, взявший бразды правления огромной империей в самый опасный момент ее истории и приведший эту страну к Победе, приветствует огромную толпу британцев с балкона правительственного здания своим знаменитым жестом — «викторией». Все, война окончена, можно строить новую, мирную жизнь, новую Британию. Новую Европу и новый мир.

Для этого человека — Уинстона Черчилля — будет шоком через каких-то два месяца, деля мир под Берлином с Трумэном и Сталиным, узнать, что он проиграл выборы в парламент, а британцы, с которыми он выиграл войну, предпочтут лейбористов, а не консерваторов, лидером которых он был. Такова воля народа — демократия в чистом виде. Если что-то британцам не нравится — они дают этому «орден башмака». «Мавр сделал свое дело — мавр может уходить», — написал по схожему поводу несколькими столетиями раньше другой известный британец.

Если жителям Соединенного Королевства не интересен Европейский Союз с его сельскохозяйственными квотами, мусульманскими беженцами, румынскими цыганами и «бюрократическим социализмом», то зачем в нем оставаться? И консерватор мистер Кэмерон делает здесь совершенно логичный жест, подавая в ставку. В конце концов, что связывает Остров с ЕС? Деньги и пограничная служба свои, а участие в общеевропейских проектах, например в спасении «бездельничающей» Греции, — лишь номинальное. А главным союзником, другом в мире и экономическим партнером Острова были, есть и будут оставаться еще долгие годы только США.

Тот же самый Черчилль, лишившись премьерского кресла, до своего возвращения на Даунинг-стрит несколько лет являлся одной из самых политически активных фигур Запада, выступая с громкими заявлениями. Например, своим знаменитым спичем в американском Фултоне он дал официальный старт холодной войне, а чуть позже, в Цюрихе — дал начало всеевропейскому объединению, призвав Старый Свет к превращению в Соединенные Штаты Европы. Да, тогда он говорил это применимо скорее к зарождающемуся Совету Европы, но все мы прекрасно понимаем, что его слова наиболее полно и цельно по своему смыслу во второй половине XX века и начале XXI века воплотил в себе именно Европейский Союз, то есть фактическая конфедерация европейских стран.

[:image:]

Черчилль видел в таком союзе самый прочный механизм предотвращения новой мировой войны, когда все бывшие союзники и противники оказываются в одной «команде». Участие в такого роде союзе предполагает определенные экономические обязательства перед партнерами по команде, но также и гарантированные льготы — не экономические, а в первую очередь социально-политические, например безоговорочную поддержку в случае какого-то военного или какого-либо иного катаклизма одной из стран-участниц.

Да, Британия может выйти из ЕС. Но это будет совершенно четкий и недвусмысленный сигнал всем континентальным европейцам: «вы нам, британцам, не нужны». Ах не нужны? Отлично! Большие никаких энергетических поблажек, никаких льготных переездов именитых футболистов в Английскую премьер-лигу; и да, мы еще дважды подумаем, стоит ли оказывать вам всю необходимую дипломатическую и уж тем более военную помощь, если вы, не дай Бог, опять ввяжетесь в какой-нибудь конфликт — на Фолклендах ли, в Сирии или Пакистане!

Такие союзы, как ЕС — это ведь не только квоты на беженцев и социалистическая социальная политика. Такие союзы — это всегда надежда на подставленное вовремя плечо, на руку помощи. А когда ты сам отталкиваешь своих друзей и плюешь им в ладонь, то надеяться в будущем на скорую и нужную поддержку от них не стоит.

[:wsame:][:wsame:]