Сенатор Анатолий Лысков: Ельцина обвиняли в геноциде, но в УК даже статьи такой не было...

19 сентября 2014 года свою 12-летнюю деятельность в Совете Федерации завершает Анатолий Григорьевич Лысков, постоянный эксперт нашего издания. В эксклюзивном интервью «Собеседнику» политик подвёл итоги своей многолетней работы, рассказал о несправедливостях, которые встречались ему во время работы, и поделился своим отношением к тому, что сейчас происходил на Украине.

• Примите участие в опросе: Как утверждение особого статуса Донецкой и Луганской областей изменит ситуацию на Украине?

— Анатолий Григорьевич, что бы Вы хотели сказать нашим читателям по итогам своей деятельности?

— По стечению обстоятельств наша с вами, Александра, беседа проходит накануне инаугурации вновь избранного Главы администрации Липецкой области Олега Королева, то есть дня, когда должны окончиться мои полномочия как члена Совета Федерации. Мне хотелось бы обратиться к россиянам, чтобы они были более активными в политической сфере. Ибо только активность людей может выстроить все институты государства, все институты гражданского общества в нужном состоянии, отвечающем потребностям нашего общества, и это позволит избежать многих ошибок, которые совершаются в практической деятельности на сегодняшний день. У нас присутствует много нарушений прав человека. В основе своей это, конечно же, органы исполнительной власти, поскольку они превалируют над всеми другими органами по своему численному состоянию, то есть, иными словами, теми, кого называют чиновниками. Мне кажется, что, вступив в этот этап совершенствования, становления новейшей российской государственности, у нас очень и очень много нужно делать для того, чтобы был реализован наиважнейший тезис — «Государство для человека, а не человек для государства».

Я в своей деятельности старался реагировать на все потребности, которые возникали. Потребности в правовых нормах, в каких-то законах. С учётом моего личного опыта в правоприменительной практике, с учётом обращений граждан, с учётом контактов с экспертами я старался действовать в этом направлении. Хотелось бы поделиться одной цифрой: из-под моего пера вышло и внесено в Государственную думу 95 лично разработанных законопроектов. Даже сегодня я отправил, пока ещё будучи полномочным парламентарием, еще два. Из этого числа проектов около 30 стали законами. По-моему, это мой достойный вклад в общий законотворческий процесс, в этом смысле я полностью удовлетворён.

Конечно, у меня было много задумок и проектов, мне хотелось бы парламентскую деятельность продолжить, поскольку это приносило мне профессиональное удовлетворение прежде всего. Те законопроекты, которые ещё не стали законами, с моим уходом, скорее всего, большей частью не получат своего развития, потому что законопроекты нужно защищать, нужно работать в комитетах, в комиссиях Государственной думы, нужно отстаивать на пленарном заседании. Поскольку в этих законопроектах часто я выступал как автор один, я попытаюсь их сопроводить дальше. Меня знают практически все депутаты Государственной думы, и в профильных комитетах у меня хорошие контакты, поэтому я постараюсь уже как эксперт там убеждать своих коллег как бывших парламентариев, чтобы эти законы были приняты. Но что из этого получится, предугадать трудно.

— Сожалеете о своём уходе?

— Сожалею ли я о том, что мне не удастся продолжить очередной избирательный цикл? Наверно, да. Потому что, как я уже сказал, многое не реализовано, особо мне хотелось бы сказать о трёх законопроектах, которые, с моей точки зрения, очень важны для понимания в обществе.

Один из этих законопроектов заключался в том, что поправку я вносил в Федеральный конституционный закон о Правительстве. Там в нормах закона я предусмотрел обязанность Правительства рассматривать доклад Уполномоченного по правам человека и вопрос о состоянии с правами человека в стране: по моей формуле предполагалось, чтобы Правительство рассматривало данную весьма важную тему не реже одного раза в год. По докладам [предыдущего] уполномоченного по правам человека [Владимира] Лукина видно, что должных мер, упреждающих возможные нарушения, со стороны правительства недостаточно. В Европейском суде по правам человека мы занимаем первое место среди жалоб о нарушениях прав человека среди других стран Европы. И очень удивительно, что в такой постановке — как я говорю, мы 20 лет Конституции недавно отпраздновали, скоро будет 21 год, а правительство в такой постановке вопрос не ставило, хотя по закону и по Конституции именно правительство отвечает за состояние прав человека в стране. Такой законопроект есть, однако не знаю, какая у него будет дальше судьба.

[:image:]

Конечно, мне хотелось бы, чтобы ещё другие законопроекты, которые лежат в Государственной думе, получили ход. Много законопроектов, касающихся выравнивания полномочий начальника следственных органов и прокурора, потому что прокурор, с моей точки зрения, искусственно отдалён от эффективного прокурорского надзора. Монополия в любой сфере вредна, а в такой чувствительной сфере, как следствие, должен быть весьма эффективный контроль, если хотите — двойной, тройной и так далее, с тем, чтобы не ломать судьбы людские.

Я бы пожелал своим преемникам и тем, кто сегодня придёт буквально на первое заседание новой сессии Совета Федерации (там меняются довольно много людей), чтобы они хорошо влились в коллектив Совета Федерации и полностью отвечали бы предназначению нашей палаты, как то предусмотрено Конституцией. Напомню, что 14 сентября проходили выборы 30 высших руководителей исполнительной власти субъектов Российской Федерации и 14 законодательных органов. Значительное число коллег уходит.

— То есть не только Вы?

— Ухожу, конечно, не только я. Я сказал о сожалении, но в политике мы должны строго следовать определённым правилам: как бы ни хотелось кому-то быть в политике, условно говоря, 20 лет, быть сенатором или депутатом, допустим, но лучший вариант, когда это делается не более двух сроков подряд. Это как раз тот институт, который должен был применяться у нас на перспективу по той причине, что за счёт таких смен создаются механизмы и возможности по выращиванию новых, молодых лидеров и политиков. Но жизнь настолько быстротечная, что я не успел оглянуться — казалось бы, недавно окончил университет, а уже в таком, как говорят, «пенсионном возрасте».

Правда, термина такого нет в политике, как «престарелый» или «пенсионный». Всё зависит от физического состояния того или иного человека. Каким будет моё будущее дальше, сказать не могу. Но могу сказать, что желание моё — из политики не уходить. Буду писать, буду делать те же законопроекты, как я это делал. Просто для меня важен не сам факт авторства, а для меня важен факт разрешения того или иного вопроса в правовой плоскости, поэтому хорошо получилось так по жизни, что я имею возможность контактировать со многими парламентариями. Многих я знаю, многие знают меня. В качестве каких-то своеобразных «подарков» — либо ежемесячных, либо праздничных — такие законопроекты я собираюсь делать.

[:image:]

— А как Вы думаете, почему большинство законопроектов, которые Вы предлагали, так и не стали законами?

— Были такие законопроекты — как сказал один коллега в Государственной думе, «законопроект опередил время». Были законопроекты, которые в силу самого процесса законотворчества не успели стать законами, но они по своему содержанию являлись частью каких-то более глобальных законов, которые предлагались по законодательной инициативе или президента, или правительства.

В ходе законотворческой технологии идёт обмен мнениями между субъектами, позициями, мы на каждый законопроект готовим отзывы. И я рад, что какие-то мои идеи реализовались через наших ведущих субъектов законодательной инициативы — через президента и правительство.

В связи с этим, в этой ситуации по технологии получается так, что если тема, которую я поднимал в законопроекте, уже была охвачена и реализована, значит, этот законопроект либо отзывается, либо отклоняется — значит, этот вопрос решён. Таких законопроектов было достаточно много. Ну, а часть, как я уже сказал — по моим подсчётам, где-то около 40, — ещё лежат в Государственной думе и ждёт своего часа. Это естественные издержки в технологии законотворчества.

— А в ходе службы были ли какие-нибудь разочарования в политической системе или в людях, может быть в обществе?

— Было естественное разочарование. Приведу пример. Я, по своему определению, если вижу какие-то недостатки в сфере права, считаю своим долгом предложить какую-то альтернативу. Например, я увидел конфликт, который возник между Следственным комитетом и Генеральной прокуратурой. Подчёркиваю, публичный конфликт. Руководители этих двух уважаемых мною ведомств могут говорить о том, что никакого конфликта нет и так далее, но это их точка зрения.

Мы помним, какая ситуация была с одним из прежних лиц, который занимал пост Генерального прокурора. Расследование осуществляли его подчиненные, а этого не должно было быть, потому что в законе совершенно чётко сказано, что и следователь, и прокурор, и судья, если есть возможность допроса в качестве свидетеля, то должен быть заявлен самоотвод. Но, к сожалению, у нас это было.

Ещё одно: мы очень хорошо ввели институт досудебного соглашения — его условно называли «сделка с правосудием». Этот термин я критиковал, и совершенно обосновано, потому что с правосудием не может быть сделки, по определению, но его взяли с Запада, и на страницах газет он появился. Так вот, возникает вопрос: кто должен вовлекать в процесс сотрудничества и кто должен принимать акт об этом? С моей точки зрения, все вопросы должен решать прокурор. Чтобы не случилось возможностей, что вступят в какие-то недозволенные контакты следователь и обвиняемый, который хотел бы, давая показания на своих участников и подельников, тем самым уменьшить срок своего наказания, чтобы не допустить даже возможности каких-то оговоров.

[:image:]

Я заинтересовался этим ещё тогда, когда Государственная дума пыталась выдвинуть обвинения в адрес Бориса Николаевича Ельцина. Помните импичмент? Эта тема тогда ещё возникла. Когда мне пришлось анализировать те материалы по Борису Николаевичу, я убедился, что комиссия в Государственной думе, которая занималась сбором информации, допускала грубейшие ошибки. Приведу пример: обвиняли Ельцина в геноциде и в выводах прямо так и писали, а ссылались на тот период, когда в Уголовном кодексе статьи даже такой не было! Как это можно было обвинять в геноциде? Допускалась обратная сила уголовного закона, а это вещи недопустимые!

Последний момент, о чём я очень сожалею: мне, будучи председателем комитета, довелось принимать ряд делегаций из разных стран, которые персонально приезжали и со мной встречались. Я специально интересовался и с завистью узнал, что у них процедура принятия законов строго прописана в законодательстве. И в законодательстве дана градация правовых актов — каким критериям они должны соответствовать. Мы много работали с институтом сравнительного законодательства, и у нас здесь в Совете Федерации был подготовлены законопроекты о нормативно-правовых актах в Российской Федерации и о порядке принятия федеральных и конституционных законов. Но я не дождался принятия таких законов. Я сожалею.

— А что Вы думаете на тему Украины? Были ли какие-то разочарования в этой теме?

— Не могу не отнести к разочарованиям всё, что происходит на Украине. Некорректную полемику со стороны лидеров других стран относительно Крыма и России. Неадекватность и поверхностность их оценок в публичной плоскости, а чаще оцениваемая людьми любой национальности ложь вокруг происходящего внутри соседнего с нами государства.

В первую очередь — нежелание признать и принять право народов Крыма на самоопределение. Коротко скажу. Республика Крым, будучи в составе Украины, уже обладала большинством всех признаков государственности. Но крымчане, оценивая своё положение, провели референдум о самоопределении, утвердили путём всенародного голосования свою самостоятельность, а затем вошли с ходатайством к Президенту Российской Федерации о вхождении в состав нашего федеративного государства в качестве самостоятельных субъектов — Крым и город Севастополь. В этой связи разговоры об аннексии Крыма Россией являются по сути политической трескотней, не более, так как аннексия предполагает силовой захват территории другого государства, а не правовой, как в данном случае, причём соответствующий международным стандартам. Почему-то референдум, проходящий в Шотландии, те же политики считают правомерным, а в Крыму нет. Налицо технология двойных стандартов.

Теперь об Украине. С удовлетворением воспринял весть о перемирии на юго-востоке страны, первоочередные инициативы президента Порошенко о предоставлении самостоятельности этому региону по многим вопросам. Но ознакомившись с его выступлениями в Канаде и США, с его просьбами к президенту Обаме, крайне разочарован. Эти просьбы являются убедительным доказательством, кто правит бал и кто «заказывает музыку». Сожалею, что не отправил своевременно президенту Обаме сконцентрированное по содержанию и оценкам письмо, как человек человеку, как политик политику, как правовед правоведу, как христианин христианину. Пользуясь случаем, хочу через «Собеседник» привести это послание полностью.

[:image:]

Письмо

Бараку Хусейну Обаме

О, Президент Барак Хусейн Обама,

Уж много дней читаю Ваши речи,

Мы оба — не сторонники ислама,

Нам христианство предками дано на плечи.

Вы — протестант, я — православный с детства,

Но в вере нашей главное в основе –

Не тратить на убийства и измены средства,

И словом убедить не лить невинной крови.

Похоже, Вы в плену греховного азарта,

Отчет не отдаете правилам религий,

Разведкой ложная дана Вам карта,

Толкая Вас на незаконность всех усилий.

Вы — адвокат, я тоже мастер права,

И оба мы за торжество понятных истин,

Какие правят Вами бесовские нравы,

Что ложь пред миром стала Ваша пристань?!

Вы часто лжёте о моей стране публично,

Хотя виновны США к событиям по Украине,

Война поддержана лишь Вами лично,

Не в этом ли все объяснения в причине?!

Включите разум, правовой коллега,

У Вас достаточно объемных полномочий,

От Вас все ждут решений без разбега,

Причем — безотлагательно и срочно!

А коль не примете — получите проклятия от Бога,

И совесть Вас сожрёт весьма жестоко,

Ведь действа Ваши выглядят убого,

Не скрыть уже греховного порока.

Я обращаю взор Ваш к христианской вере,

И с верою взываю защитить невинных,

Ведь ныне Украина в Вашей сфере

Влияния, поддержки и основ причинных.

О, Президент Барак Хусейн Обама,

Во имя Бога — смените действия и речи,

Как протестант, Вы избежите срама,

В том поддержу Вас в православный вечер...

Я твёрдо убеждён в том, что помимо граждан юго-востока и всей Украины, международным гарантом мог выступить президент США, исполнив христианские пожелания в указанном письме.

Сегодня я высказал вам и вашему изданию достаточно много размышлений. Но жизнь продолжается. Очень хочется, чтобы это было в мире согласии. Мира, согласия, достатка и здоровья желаю всем. А моему теперь уже бывшему работодателю — Главе администрации Липецкой области Олегу Королёву — плодотворных успехов по реализации его программы о повышении качества жизни липчан, к которым я проникся особым благоговением и буду нести это чувство всю жизнь.