Российский Крым как ловушка Путина для будущих поколений

Избрание нового президента Украины, как ожидают многие, активизирует переговорный процесс. Со стороны Киева наконец появился переговорщик, легитимность которого трудно оспорить. Впрочем, Москва устами Дмитрия Пескова уже предупредила, чтобы Порошенко и не заикался о Крыме: полуостров останется с Россией.

Некоторые противники власти склонны видеть в присоединении Крыма тщеславный интерес Владимира Путина, который таким образом якобы не просто восстановил «историческую справедливость», но и обеспечил себе место в учебнике истории. И, повторим, как ни относись к участию России в Крымском кризисе, день 18 марта 2014 года действительно войдёт в историю — вошёл бы, даже если бы Владимир Путин не попросил об этом историков отдельно.

Сторонники Путина считают, что присоединение Крыма знаменует собой воскрешение международного авторитета и военной мощи России. Противники действующей власти между тем прикидывают, как скоро международные санкции доконают экономику России. Самые большие пессимисты вообще уверены, что присоединение Крыма и реакция международного сообщества на него запустили обратный отсчёт до момента падения нынешней России.

По самым мрачным прогнозам, в обозримой перспективе Россия окажется в том же положении, что и другие страны, попавшие под санкции, вроде Ирака или Ирана. Эти государства тоже когда-то думали, что, обладая значительными запасами стратегических ресурсов, они схватили бога за бороду и не обязаны считаться ни с чьим мнением. Реальность была к ним жестока: их население столкнулось с серьёзнейшими лишениями, и речь шла не о предметах роскоши и турпоездках, а о еде и лекарствах.

Конечно, отличий от иранской или иракской ситуации предостаточно; сложность крымского случая вообще в том, что привходящих обстоятельств слишком много, чтобы подобрать полноценную аналогию, да и всякое сравнение хромает. Необходимо, однако, отдавать себе отчёт в том, что российский Крым действительно может оставаться непризнанной территорией сколь угодно долго и что отношение других стран к России в этой связи действительно может оставаться неизменным ровно до тех пор, пока полуостров не будет возвращён Украине.

Сегодня и без дополнительных напоминаний от Дмитрия Пескова такой вариант развития событий кажется немыслимым. Однако что, если и впрямь резкий поворот внешней политики, призванный, по мнению многих, как раз отвлечь внимание от спада в экономике и ряда неразрешимых социальных противоречий, в итоге только усугубит положение дел в политике внутренней, спровоцировав международную изоляцию и рост напряжённости в обществе? Главной проблемой российской оппозиции традиционно называют отсутствие позитивной программы действий. Сейчас для тех, кто критикует политику российской власти, вопрос о формировании альтернативного варианта будущего страны встаёт как никогда остро. Одним из первых вопросов, который зададут даже потенциальному сменщику Владимира Путина, будет: «А как быть с Крымом?»

С одной стороны, повторим, сегодня кажется, что невозможно будет «перезагрузить» саму страну и её взаимоотношения с внешним миром, не признав свою неправоту — а практически весь мир ведь считает, что Россия фактически аннексировала Крым. Но с другой стороны, глупо отрицать, что действия Кремля весной 2014 года воодушевили очень многих россиян, уязвлённых распадом СССР и превращением России из настоящей сверхдержавы в сверхдержаву энергетическую.

В формировании постимперского комплекса у россиян сыграло, конечно, свою роль и то, что по итогам 90-х годов страна так и не стала полноценным членом западного мира, как хотелось некогда довольно многим, а так и осталась по факту его сырьевым придатком. Опыт последних лет показал, однако, что шоковая терапия оказалась неэффективным методом избавления от этого комплекса: как только создались благоприятные условия, наступил рецидив, и это возрождение имперской идеи вскормило отнюдь не творческий и созидательный потенциал многих россиян, а напротив, одни из самых неприглядных человеческих качеств: нетерпимость и агрессивность.

Вернуть Крым Украине означает сегодня в очередной раз оскорбить и без того вечно уязвлённую национальную гордость всех тех, кого вдохновило его присоединение к России. Они этого не забудут и затаят обиду, которая на очередном витке истории грозит обернуться новым рецидивом имперской идеи, и эта угроза способна пустить прахом все усилия по демократизации России и развитию в ней институтов гражданского общества, как это уже произошло в период правления Владимира Путина.

Некоторые эксперты считают, кстати, что оскорбить чувства «национал-патриотов» может даже сам Владимир Путин, и очень скоро: это якобы может случиться, если повстанцы юго-востока Украины будут окончательно раздавлены киевской армией при невмешательстве России. Однако российским оппозиционерам не стоит ждать, пока их противник допустит ошибку — он свой ход уже сделал. Уважив тех, кто истосковался по «сильной руке» не только внутри страны, но и на международной арене, Путин соорудил своим противникам губительную ловушку на много лет вперед; такую, которая будет вполне способна их погубить даже когда сам Владимир Владимирович уже будет писать мемуары. Если его оппонентам действительно дорога судьба российского государства и общества, им стоит подумать о том, как найти для российского имперского комплекса консервативное лечение. Зайдя же на очередной штрафной круг этой идеи, Россия окончательно отстанет от цивилизованного мира, на сей раз уже совсем безнадёжно.