Почему российская пропаганда молчит об успехе союзников Путина в Европе

Параллельно выборам Украины в большинстве стран ЕС прошли выборы в Европейский парламент. По их итогам националисты из разных стран увеличили своё представительство настолько, что заявили о намерении создать свою депутатскую группу.

Из-за украинских выборов европейское голосование оказалось на периферии внимания отечественных СМИ, в первую очередь государственно-пропагандистских. Теперь, когда националистические кандидаты в президенты Олег Тягнибок и Дмитрий Ярош в сумме набрали меньше процентов, чем лидер Еврейского конгресса Украины Вадим Рабинович, «антифашистскую» истерию на российском ТВ решили потихоньку, незаметно выключить. Одна из первых заповедей пропагандиста — внушаемый тезис должен быть один, так что быстро переключиться на бичевание Европы, дошедшей в своём загнивании до поддержки радикальных националистов, не получилось; ну да знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

Есть, впрочем, и другая причина, почему эту тему российская пропаганда наверняка обойдёт стороной. Дело в том, что настоящие неофашисты и неонацисты — вроде греческой партии «Золотая заря», которую обвиняют в причастности к убийствам левых активистов, или венгерской партии «Йоббик», которая требует возродить концлагеря для цыган — оказались единственными европейскими политиками, поддержавшими присоединение Крыма к России. Наличие таких союзников плохо вяжется с развёрнутой в России борьбой с реальными и особенно виртуальными «бандеровцами». Это при том, что известный американский журнал Foreign Affairs в своей статье утверждает: и «Йоббик», и «Золотая заря», и даже легендарный уже французский Национальный фронт Марин Ле Пен чуть ли не финансируются из Кремля. Соратники Марин Ле Пен тоже высказались в поддержку жёсткого внешнеполитического курса Владимира Путина. Отметим, что до того из всех российских политиков наибольшую симпатию у них вызывал Владимир Жириновский.

По итогам выборов Ле Пен заявила, что теперь ультраправых в Европарламенте достаточно, чтобы сформировать собственную фракцию. При этом француженка отметила особо, что не видит в рядах этого депутатского объединения представителей вышеупомянутых «Йоббика» и «Золотой зари», а также немецкой Национал-демократической партии. Между тем эксперты скептически оценивают шансы на создание ультраправой фракции в Европарламенте — она может не набрать необходимого количества депутатов. Союзники Марин Ле Пен из Словакии, на которых она рассчитывала, провалились на воскресных выборах, а депутаты от партии «Шведская демократия» и сами якобы не горят желанием присоединяться к новому блоку.

Выходит, что будущая коалиция ультраправых, с одной стороны, сама отталкивает тех соратников, которые кажутся ей чересчур скандальными, а с другой — отпугивает менее радикальных единомышленников своей скандальностью (при этом попадание «Шведской демократии» в парламент страны несколько лет назад тоже вызвало в толерантном обществе Швеции шок). Для националистов это, в общем, нормальная ситуация: им всегда приходится быть одновременно напористыми и бесцеремонными, чтобы привлекать радикально настроенных избирателей, и в то же время где надо сдержанными и достаточно респектабельными, чтобы политическая элита могла смириться с выбором народа и принять их в свои ряды. А вот России — в независимости от того, причастен Кремль или нет к успеху националистов Европы — стоило бы, пожалуй, задуматься над тем, как получилось, что единственными союзниками спасителей Европы от фашизма в европейской политике сегодня оказались ультраправые, стоящие на грани, а то и за гранью маргинальности.