Шарон тяжело болен, Израиль тяжело жив

Видения снова самые мрачные: политземлетрясение, вызванное возможным развалом созданной Шароном центристской партии «Кадима», обострение взаимоотношений с ортодоксами (инсульт премьера они конечно же поспешили объяснить своим каббалистическим проклятием «Пульса де-нура», проведенным под руководством раввина Йоси Даяна), соблазн «братского» мусульманского окружения воспользоваться недееспособностью лидера, которого арабы побаивались, и т.д. И все это на фоне грядущих выборов – в Палестинской автономии они пройдут 25 января (есть угроза электоральных терактов, с помощью которых ХАМАС может повысить свою популярность у избирателей), в Израиле – 26 марта.

Но эти страшилки в течение недели не то чтобы исчезли, а выветрились, оставив лишь легкое послевкусие. Партия «Кадима», создававшаяся, казалось бы, Шароном под Шарона с Шароном на щите (не в спартанском, а в самом боевом смысле слова), не развалилась. Более того, когда стало известно о болезни полит-ветерана, популярность партии, ведомой и.о. премьера Эхудом Ольмерта, начала расти (за неделю с 39–40 до 44–45 предполагаемых парламентских мандатов!). Ближайшие соседи Израиля тоже не торопятся проверить страну на военную прочность. А буквально все население демонстрирует трогательное единство в пожеланиях выздоровления премьеру.

И вот тут интересно сравнить Израиль с еще одной, не чужой нам страной, в которой выборы тогда же, 26 марта, – Украиной. Россиянам, давно живущим в уютной, газово-насыщенной атмосфере византийской демократии, одновременно смешно и страшно наблюдать за демократической вольницей в духе компьютеризованного Гуляй-поля. Братья, союзники, умеренные противники, законченные враги – на Украине политмозаика меняется с такой быстротой, что есть риск за время, оставшееся до выборов, окончательно запутать избирателя. А все почему? Да потому, что нет настоящего внешнего врага. Как бы Россия руками (не мозгами) умелых политтехнологов ни старалась стать (или представить себя) таковой.

А у Израиля – таких врагов хоть отбавляй. И поэтому в момент, который может стать критическим, срабатывает самоограничение. Все сразу сами понимают, что в борьбе за избирателя можно потерять страну. С болезнью Шарона политика в Израиле на какоето время стала плюшевой. Оппозиционные «Авода» и «Ликуд» сами наложили мораторий на критику властей. Где еще такое возможно? Потом лидер «Ликуда» Нетанияху призвал однопартийцев выйти из состава правительства. Так они и ушли-то не сразу. Еще препирались: можно ли уходить прямо сейчас или это неблагородно?.. И показательно, что 12 января на голосовании в «Ликуде», в процессе которого составлялся партийный избирательный список, самые горячие противники Шарона потерпели поражение.

Интересная ситуация и с русской алией. После инсульта Шарона опять же прогнозировалось, что русские из «Кадимы» вернутся обратно в «Аводу» и «Ликуд». Чтобы избежать возвращения правых русских в «Ликуд», «Кадима» предпринимает энергичные меры и щедро обещает русскому Израилю провести в кнессет пять его представителей. Как же устоять перед такими радужными перспективами?

И нельзя не упомянуть о проклятии «Пульса де-нура». Сегодня многие вспоминают историю десятилетней давности, забывая, что в результате повторения трагедия чаще всего оборачивается фарсом. Когда в 1995 году тот же Йоси Даян инициировал церемонию «Пульса де-нура», а ровно через сорок дней от пули правого экстремиста-еврея погиб премьер Рабин, Израиль действительно испугался национального раскола. Сегодня же отношение к рабби Даяну совсем другое. Подавляющее большинство израильтян относятся к нему как к человеку на грани разума, а то и за нею.

При всем этом обстановку в Израиле нельзя идеализировать. Вот закончится добровольный мораторий, прояснится диагноз Шарона – и политическая рубка будет та еще. Но все равно всегда будет оставаться некая критическая красная черта, за которую израильские политики никогда не переступят. Потому что в них таким вот удивительным образом переплелись европейская политическая культура и азиатская необходимость выживания.