В Дагестане 19-летний боевик убил родного отца

В Дагестане – очередной взрыв, погибли 8 человек, в том числе 11-летняя девочка. По главной версии, 20 кг тротила предназначались главе Гергебильского района Дагестана Магомеду Магомедову, чья машина следовала как раз рядом с местом ЧП.

Террористический конвейер Дагестана работает бесперебойно, унося жизни и калеча людей практически каждую неделю. По разные стороны линии фронта оказываются даже члены одной семьи. Для Кавказа с его традиционным уважением к семейным ценностям это означает одно: что бы ни говорили власти, война входит в одну из наиболее страшных и необратимых фаз – братоубийственную.

Сын на отца

Убийство подполковника МВД Юнуса Хулатаева потрясло Дагестан дважды. Один раз, когда только стало известно о трагедии, второй – когда выяснилось, что среди убийц-террористов был родной сын полицейского – 19-летний Гаджимурад. Это было чисто идейное убийство – отец и сын оказались по разные стороны баррикад. Отец – борец с терроризмом и преступностью, сын – боевик незаконных формирований.

– Как так получилось? Да никто не знает. Отец же на работе целыми днями, а среди молодежи вербовка идет активная, – рассказал «Собеседнику» сотрудник пресс-службы МВД Дагестана. – У Гаджимурада оказался друг в рядах боевиков, он его и втянул. И случай Хулатаевых уже не единичный. В Дербенте сын зам. начальника уголовного розыска оказался боевиком, у другого нашего высокопоставленного сотрудника – аналогичная трагедия.

Говорят, что вербовщики террористов переключились на дагестанскую «золотую молодежь» – отпрысков богатых семей, чиновников и сотрудников правоохранительных органов. В делах о терактах и убийствах все чаще фигурируют студенты вузов и носители известных кавказских фамилий. Логика бандитов понятна: через членов семьи проще шантажировать, заставлять делать то, что нужно террористам, либо убеждать платить «налог» «лесным братьям» – не секрет, что данью обложены многие из элиты Дагестана.

– Проверка членов семьи на причастность – это вообще-то дежурная процедура, но сейчас она, к сожалению, приобрела особую значимость, – рассказал «Собеседнику» пресс-секретарь Следственного комитета по Дагестану Расул Темирбеков. – Гаджимурада Хулатаева вначале взяли под стражу, потом отпустили. К тому же в самом начале расследования он маскировался под жертву: проникнув в дом, преступники связали его, как и других членов семьи. Но это была инсценировка, которая обнаружилась, когда следователи стали анализировать, как преступники попали в дом Хулатаевых. Следов взлома или проникновения через окно, дымоход, черный ход не было. Дверь открыл кто-то из своих – младший сын Гаджимурад…

Преступление и наказание

Подполковник Хулатаев попросил бандитов только об одном: чтобы его не убивали на глазах членов семьи. Последнее желание «приговоренного» выполнили: его вывели в соседнюю комнату и там расстреляли.

– Самое удивительное, что буквально до конца следствия и даже на суде сын-убийца не испытывал раскаяния, – поделился с «Собеседником» руководитель третьего отдела по расследованию особо важных дел следственного управления СК РФ по Дагестану Нурлан Ашурбеков. – Наоборот, он говорил: «я предупреждал отца, просил его уйти из органов». Бандиты забрали из дома также и деньги – 1,5 млн рублей, взятых в кредит. Говорят, финансы должны были пойти на то, чтобы преступная группировка встала на ноги и продолжила свои дела. У них были даже намечены следующие жертвы – несколько дагестанских певиц, которые, как казалось преступникам, не так поют, не в то одеваются и неправильно живут с точки зрения проповедуемого ими «чистого ислама»…

Гаджимурад Хулатаев получил практически максимальный приговор – 15 лет колонии строгого режима. Его подельники – по 13 лет. Строгого приговора на суде попросил даже родной брат Гаджимурада Тимур, который пошел по стопам отца – он будущий сотрудник прокуратуры.

Партия АК-47

Дагестан сегодня – самая горячая точка на карте России.

– Ваххабиты в Дагестане уже превратились из «бандитов-отщепенцев» в религиозно-политическую ударную силу, которая ставит перед собой задачу свержения власти, – прокомментировал «Собеседнику» руководитель группы мониторинга молодежной среды Центра исламских исследований Северо-Кавказского федерального округа Руслан Гереев. – Фактически они уже установили свою неформальную власть. Их боятся и им подчиняются, в отличие от власти формальной.

Ваххабиты объявили поход на гадалок, целителей и экстрасенсов, так как их деятельность противоречит религиозным канонам – сейчас в республике ни одной гадалки не найдешь. Кого убили, кого запугали. Принцип действия известен: поступает первое и последнее предупреждение – дается срок, чтобы прекратить «неправильный» бизнес, в случае непослушания человека просто убивают. 2–3 показательных убийства искоренили этот вид деятельности полностью. То же самое произошло в республике с саунами и увеселительными заведениями. На гастроли в Дагестан уже давно никто не ездит, даже собственные артисты боятся выступать. Как и цирк. Это все «харам» – запрещено религией.

Торговля спиртным тоже практически запрещена ваххабитами. Даже такие известные бренды, как «Дербентский» и «Кизлярский» коньяки, по большей части сворачивают свою деятельность в республике, понимая, что иначе у них на проходных будут греметь взрывы, а руководство просто убьют.

Чиновники и сотрудники правоохранительных органов по большей части под ударом априори. А республиканская система управления, больная клановостью и коррупционностью, вольно или невольно работает на идеологию ваххабизма, который на этом фоне приобретает вид борьбы за справедливость. В республике, где каждая семья вынуждена платить взятки даже за самые банальные справки из ЖЭКа и где есть хоть один пострадавший от правового беспредела, трудно рассчитывать на поддержку населения, которое понимает, что реальная сила и власть – не в городах, а в лесополосе. Главные аргументы – пули в рожках автомата Калашникова (АК-47). А самые важные решения принимаются не в кабинетах, а в блиндажах или на конспиративных квартирах.

Теневое лесное правительство

И как это ни прискорбно признавать, «теневое лесное правительство» агитирует, вербует и распространяет свои идеи успешнее официального.

– Я много видел таких робин гудов. Я называю такую молодежь – «уровень третьего вопроса», – делится сотрудник МВД Дагестана.

– Потому что на два вопроса они четко отвечают, а на третьем уже начинают плавать – за что они борются и с кем. И во имя чего, ведь сторонники ваххабизма (как они говорят, «чистого ислама») готовы отказаться от родственных связей во имя идеологии, которую им внушают.

– Больше половины молодежи поддерживают такие идеи, – оценивает Гереев. – Добавьте к этому еще и активную пропаганду, которая поставлена на широкую ногу: на улицах, в некоторых мечетях, в вузах, в Интернете, с помощью настенных граффити – используются все возможные методы. А что им противопоставляется? Официальные сводки новостей, которым никто не верит.