Тёма думает, что мужчины не плачут

Артем Турпитко уже второй месяц живет в отделении трансплантации почки Российского научного центра хирургии. Впереди несколько недель диализа, пересадка почки, которую Тёме отдаст мама Надя, долгое лечение, 7-й день рождения. Все это время Тёме и маме нужно на что-то жить.

Всё больно

Сейчас Тёма – единственный ребенок в отделении. И самый тяжелый пациент. Пока он спит, другие говорят вполголоса, и только мама Надя решается позвать сына, потому что пора мерить давление.
– Тёма, – тихонько зовет она.

Тёма лежит на кровати, свернувшись в клубочек, и делает вид, что не слышит. Для шестилетнего ребенка он очень маленький. К сожалению, на диализе дети почти не развиваются, а Тёме его делают через день.

– Вставай, – уговаривает Надя. – Ты же у меня мужчина.

– Нет! – неожиданно сердится Тёма. – Я никого не слышу!

Так проявляется болезнь. Когда Артем не спит, ему почти всегда больно. Высокое давление – это больно. Диализ – больно. Даже ходить порой больно, потому что отекают ноги.

– Он все понимает, знает, что я чувствую, каково мне. Психолог сказал, что он ведет себя не как ребенок, а как мужчина и по отношению ко мне пытается быть защитником, – тихонько объясняет Надя, выйдя из палаты. Она еще не подозревает, что через два дня Артем окажется в реанимации с тяжелой пневмонией. Это, к сожалению, тоже последствия его болезни – организм уязвим для любой инфекции.

Надя с Тёмой живут в селе Большая Уря, от которого 25 километров до Канска, 240 – до Красноярска и почти 4300 – до Москвы, куда они совсем не думали попасть, но вот пришлось.

– Артем первый раз заболел, когда ему полтора годика было, – рассказывает Надя. – Просто однажды перестал писать, перестал пить. Мы поехали в больницу, и нам сразу поставили диагноз: почечная недостаточность. Обычно как бывает? Ребенок приехал в больницу, анализы плохие – его сразу на диализ. А нам в Красноярске врач попался, который смог обойтись без этого. И пять следующих лет все складывалось нормально. Тёма хоть и на лекарствах был, но жил, как все дети – летом по полям, по улицам носился, зимой с горки катался. Все было хорошо, а в феврале этого года вдруг стало плохо – отказали почки.

«У Артема сердце, как у 80-летнего»

За этот год Тёма пережил гипертонический криз, две реанимации, несколько перитонитов и операций. Сейчас ждет главной – пересадки. Именно ждет – Тёма знает и о своей болезни, и о том, что ему пересадят новую почку и что возьмут ее у мамы.

Надя Турпитко конечно же сразу решила, что отдаст сыну почку, и как донор идеально подошла. Это удача, потому что так бывает далеко не всегда, а шанса дождаться трупной почки у Тёмы  нет – очень мало времени.

– У мальчика на фоне диализа сформировалось такое осложнение, как кардиомиопатия, – объясняет Надежда Бабенко, заместитель заведующего отделением трансплантации почки РНЦХ по вопросам педиатрии. – Таким, как у Артема, у обычных людей сердце становится к 70–80 годам. Конечно, если бы его не взяли на диализ по месту жительства, он  бы вообще погиб. Мы были вынуждены в течение двух месяцев стабилизировать его состояние, чтобы мальчик перенес наркоз и операцию. Как правило, после трансплантации состояние сердца восстанавливается.

Когда стало известно, что пересадка – единственный шанс спасти жизнь Тёмы, встал вопрос о том, где брать деньги. Операцию Турпитко сделают бесплатно, но на препараты «АТГ-Фрезениус» и «Кэмпас», которые снижают риск отторжения пересаженной почки и почти вдвое увеличивают срок ее жизни, квота не распространяется. А стоят эти лекарства 465 тысяч рублей.

Надя воспитывает сына одна, с отцом Тёмы в разводе. Он – рабочий на одном из красноярских заводов, о сыне помнит и присылает алименты. Надя – логопед в детском саду. Понятно, что почти полмиллиона для этих людей не просто сумма – СУММА.

«Помогли даже те, от кого не ожидали»

Но Турпитко ее собрали! По крупицам, по сусекам, по добрым людям – Надя обошла в Канске все большие и маленькие фирмы, все крупные и мелкие рынки, всех предпринимателей.

– Удивительно, но в крупных фирмах чаще отказывали, – вспоминает она. – А в небольших фирмах хоть помаленьку, но давали. И в деревне нашей почти все откликнулись: соседи сами по 4 тысячи получают, а отдают тысячу.

Когда в феврале Турпитко внезапно уехали в краевой центр, в Большой Уре не знали, что именно произошло. На работе Надя сказала лишь, что вынуждена взять больничный.

– Мы только в марте обо всем узнали, – рассказывает Елена Ятькова, заведующая детским садом, в котором работает Надежда Турпитко. – Их с Артемкой по красноярскому телеканалу показали, сказали, что нужны средства на операцию. Решили у себя в селе провести акцию: в день зарплаты стали просить людей помочь Артему. И все, кто в тот день получал деньги, дали, кто сколько смог. Даже те, от кого и не ожидали, у кого зарплата совсем маленькая.

Односельчане собрали для Тёмы 50 тысяч рублей, столько же выделил директор местного сельхозпредприятия. Не только в Большой Уре, но и по всему Канскому району не самые обеспеченные люди – учителя и воспитатели детсадов всю весну и лето сдавали деньги. Но и этого не хватило, поэтому бабушки Артема оформили кредиты – сколько дал банк. 100 тысяч взяла бабушка с папиной стороны, 80 тысяч – бабушка с маминой. Надя тоже пыталась, но ей отказали.

Как бабушка-врач и бабушка-библиотекарь, обе почти пенсионерки, будут эти кредиты выплачивать, представить трудно даже самой Наде: в первый платеж ее маме придется отдать 5 тысяч рублей, а получает она в библиотеке всего 7. Обе говорят: «Ничего. Как-нибудь».

Деньги, собранные на лекарства, Надя Турпитко везла в Москву в чемодане. Так они и приехали в красноярский аэропорт: мама Надя, с трудом передвигающийся Тёма, сумка с пакетами для перитонеального диализа, который за время пути нужно было провести дважды, и чемодан с деньгами и немногими вещами. Ехали они в августе, рассчитывали, что через пару месяцев вернутся, поэтому ничего теплого с собой не взяли – сейчас октябрь, и Наде не в чем выйти на улицу.

Весь доход Нади и Тёмы – это 4 тысячи рублей алиментов, которые присылает папа. Месяц жить в больнице вдвоем стоит в 5 раз больше. Человеку стороннему может показаться, что если ребенка взяли на бесплатную операцию, то и все остальное тоже бесплатно. Это, к сожалению, не так.

Деньги нужны на еду – Тёма из-за болезни и диализа почти не может есть больничную пищу, а родных, которые могли бы принести фрукты, овощи или молочное, у Турпитко в Москве нет. Поэтому Наде приходится покупать продукты, готовить сыну отдельно и при этом питаться самой – как и все мамы, она в больнице на птичьих правах.

Деньги нужны на дополнительные обследования, которые иногда приходится делать в других учреждениях, на лекарства и витамины – даже те, что положены бесплатно, нередко приходится покупать.
Деньги, в конце концов, нужны на самые простые вещи, о которых Наде некого попросить – посуду, средства личной гигиены, не говоря уже об одежде.

Даже по самым оптимистичным прогнозам, Турпитко пробудут в Москве как минимум до февраля. 5 месяцев – это примерно 100 тысяч рублей «на жизнь».
Которых у Нади с Тёмой нет.

как помочь?

Благотворительные фонды не могут помочь Турпитко, потому что, как правило, собирают деньги только на лечение. Надю и Тёму выручит абсолютно любая сумма – 200, 300, 500, 1000 рублей или больше, кому сколько по силам. Для тех, кто хочет поддержать их, мы публикуем реквизиты банковского счета:

Турпитко Надежда Петровна

№ лицевого счета 42307.810.4.3818.4004240

Реквизиты: Московский банк специализированный дополнительный офис №9038/01038

Сбербанка России ОАО г. Москва

Счет МФР 30301810800006003800

Корреспондентский счет Сбербанка России 30101.810.4.0000.0000.225

БИК 044525225

ИНН 7707083893

Код ОКПО 00032537

КПП 775001001

Перевод не связан с предпринимательской деятельностью. Без НДС.

Связаться с Надеждой Турпитко или узнать дополнительную информацию об Артеме можно, позвонив в отделение трансплантации почки РНЦХ: (499) 248-13-44 или в редакцию: (495) 685-28-51.