К 65-летию Победы. Правда близких окопов.

Сергей МЕДЫНСКИЙ:  С того света друга вытащил сам Бурденко

– Как вы попали на фронт?

– В армию меня не брали по зрению, выдали «белый билет». В этом смысле я был безнадежно свободен от воинской обязанности. В 1941-м, когда немцы рвались к Москве, кто-то посоветовал мне поработать фотолаборантом в газете «Красная звезда». А там собрались такие люди – чего только стоил молодой Константин Симонов! 

Конечно, общаясь с таким человеком и подобными ему журналистами и писателями, я не мог всю войну просидеть в комнате с красным фонарем. Однажды исхитрился, уговорил одного военного, да и рванул вместе с ним на фронт. Так и стал воевать.

– Страшно на войне – помните свои первые ощущения?

– Конечно, запомнился первый бой… Ползем вперед, а вокруг рвутся мины. Мне кажется, что я, как магнит, их притягиваю… Как это передать в кино? Да такое никак не снимешь. Все вокруг воет, пылает – сама смерть целит в тебя… В какой-то момент просто не веришь, что это происходит с тобой… И вот ползу, вижу – перед самым носом каблук ботинка. Не сразу я понял, что это убитый.
Врезалась в память и обмотка кровавая метра на полтора, которая тянулась за человеком. Боец умирал и, еще не понимая, что все, конец, – продолжал ползти в сторону врага. Эта картина и сейчас перед глазами.

– После войны, как известно, вы поступили во ВГИК. Сколько было на вашем курсе фронтовиков?

– Из 43 человек – 39 фронтовики. Живы Лева Артюшин, Вася Земцов, Вадим Муромакин… Стасик Ростоцкий – выдающийся режиссер – учился на курс старше. Но мы считали его своим, сразу подружились. Его учителем был сам Сергей Михайлович Эйзенштейн… Ростоцкий рассказывал мне, каким все-таки замечательным мужиком был этот классик! 9 мая 1945 года он пригласил студентов-фронтовиков домой, достал водку, сказал: «Ребята, вообще-то я не пью, но с вами выпью с удовольствием». И поднял тост: «За то, что вы совершили».

– А вы с кем выпивали?

– Да я не по этой части. Но с ребятами, конечно, случалось, и выпивали. Уникальные ж были люди!

– Например?

– Дамир Вятич-Бережных был такой, впоследствии совсем неплохой режиссер. Он на режиссерском факультете учился, а я – на операторском. Так вот, его сам легендарный Бурденко с того света вытащил. Дамир рассказывал: «Серега, не поверишь: если б не Николай Нилович, быть мне в покойниках – так и пал бы смертью храбрых». Я удивился: кем же ты был на войне-то – маршалом, что ли? Бурденко – это ж светило, великий хирург, кого попало не оперировал… Да нет, говорит, я служил в обычных войсках – лейтенант-бронебойщик был. Ранили меня в живот, кишки наружу. Развороченным кое-как донесли до медсанбата, завернули в шинель и бросили в коридоре на соломке помирать. И вот лежу, в сознании – на душе хреново. А тут Бурденко из Москвы прилетел оперировать каких-то двух генералов, причем их с передовой еще не доставили. Увидел меня на полу, спрашивает: а это что валяется? А тамошний хирург ему: да вот, мол, надежды нет никакой… «Как это нет? – возмутился светило. – А ну-ка быстро его на операционный стол!» Он сам прооперировал Дамира и, мало того, потом на своем самолете доставил в Москву. А с врача, который записал бойца в безнадежные, сорвал погоны и отправил санинструктором на передовую.

Александр Джеус: Когда в бой шли одни штрафники...

– Говорят, вы большой патриот Кубани?

– Как иначе? У казаков по-другому быть не должно. История нашей семьи, да и всех кубанских казачьих семей тому подтверждение. Какой период жизни страны ни возьмите…

– Наиболее яркий, наверное, Великая Отечественная война?

– Дед Костя и другие мои деды прошли ее с честью. Но вот деталь: воевать с фашистами казаки начинали, как правило, в штрафбате. Туда попадали прямо из зоны, где отбывали срок, как говорили в то время, «за колоски». Мои деды были потомственными казаками, а таких сажали за происхождение, слово, взгляд – да за что угодно. Но когда началась война, все обиды на несправедливости советской власти были тут же забыты, и мои деды попросились на фронт – искупать «вину свою» кровью…

– Наверное, это было совсем не почетно – воевать в штрафбате?

– Наш патриотизм не связан с почетом и славой. Важно, чтобы в душе понимание было… Мой родной дед Александр Константинович Ключников погиб в 41-м году. Бабушка рассказывала, что в живых из подразделения Александра Константиновича остались всего два человека. Оказывается, на фронт штрафников отправляли с одной винтовкой… на пятьдесят человек! 

– К сожалению, окопную правду о том, как люди воевали и погибали в штрафбатах, открывать стали не так уж и давно. 

– Воспоминания деда Кости и других казаков-фронтовиков довелось услышать собственными ушами еще в детстве – в то время, когда ветераны войны и сами были еще довольно крепки.

 За одну из операций во время войны, к примеру, мой дед Костя был представлен к званию Героя Советского Союза. Но поскольку он был из штрафбата, а значит, судимым, а тем более происхождение имел отнюдь не рабоче-крестьянское, то представление отклонили. Хотя подвигов на его счету было немало… Начинал в штрафбате, командовал им, а заканчивал войну командиром разведроты – нормальной уже, не штрафной… Со штрафниками, понятно, не церемонились, бросали в самое пекло. Вот и дед мой как-то получил приказ взять неприступную высоту. Получил приказ – атаковать на рассвете. Пошел в роту. Надо посоветоваться – а с кем? Сослуживцы сплошь уголовники. Но тоже ведь люди – умирать никто не хотел… Стали вместе думать, как бы еще пожить. И придумали нетривиальный план действий, сообразный прежнему образу жизни некоторых из них. Сделали пики-заточки, а ночью, прокравшись к позициям, напали на немцев и перекололи всех втихаря… Высоту взяли без единого выстрела – к всеобщему изумлению проснувшихся поутру «граждан начальников». В общем, деда Костю после такого дела оправдали по всем статьям и перевели в обычную роту.

– Вот так история – настоящее кино! Интересно, о чем вам мечталось после рассказов такого заслуженного фронтовика?

– Да мысль, по сути, одна была: попасть бы на ту войну с помощью какой-нибудь «машины времени» и проверить себя в настоящем бою с фашистами – смогли бы мы воевать так же, как наши деды…