Список Пушкарева

Александр Пушкарев возглавляет костромскую общественную организацию «Воскресение», которая помогает многодетным семьям. Помогает в основном продуктами, потому что, как выразилась Наталья Мурманцева, одна воспитывающая шестерых детей, «денег на жрачку не хватает категорически».

В крохотной квартирке Мурманцевых нет даже телевизора. Муж Натальи недавно скончался от инсульта. «Нервы всё, – говорит она. – Завод закрыли – пошел в автосервис. Там деньги перестали платить – устроился на стройку…» Саму Наталью только что уволили с должности уборщицы – она отсутствовала на рабочем месте 4 часа. Поясняет: «Рассказывала одному федеральному телеканалу, как плохо костромские власти заботятся о многодетных семьях: позорное ежемесячное пособие – 100 рублей на дошкольника, 460 на школьника – и то постоянно задерживают».

По выходным все Мурманцевы ходят в бесплатную столовую, открытую в Костроме стараниями добрых самаритян – Пушкарева и его давнего товарища – отца Димитрия Нетесина.  

Сухой паек для Насти

Сейчас за длинными столами никого нет, но должен подойти за продуктами глава большого семейства священник Олег Тихонов. Его жена, рассказывает Александр, недавно погибла в аварии, осталось четверо детей. Раз в неделю семья из списка Пушкарева получает продуктовый набор ценой 150 рублей, куда входят мука, сахар, макароны, банка консервов, подсолнечное масло, чай. «Сначала помогали только жителям Костромы, потом к нам стали обращаться из области», – говорит Александр.

– Как-то поехали с продуктами в село Островское, – вспоминает отец Димитрий Нетесин. – Раздаем с машины йогурты, смотрю: один парнишка прямо на морозе его ест. Говорю ему: «Иди домой, с хлебом поешь». А он: «У нас нет хлеба».

Мы идем в гости к Лене Молчановой, у них с мужем семеро детей. Трехкомнатная квартира в костромской панельке уставлена кроватями и полками с одеждой, другой мебели нет. Лена работает медсестрой в госпитале, получает 7 тысяч рублей. Еще меньше зарабатывает на заводе отец семейства. У средней дочери Насти есть хорошие шансы войти в сборную страны по конькобежному спорту и поехать на Олимпиаду в Сочи, но для полноценных тренировок нужны коньки, ролики для летних занятий, форма, кроссовки… Все это выливается в неподъемную для семьи сумму. Сейчас Настя катается на коньках, деньги на которые собирали всем миром, и в спортивном костюме из секонд-хенда. Спасибо тренеру, находит средства для поездок на сборы.

Однажды Лена записалась на прием к костромскому губернатору Игорю Слюняеву, просила об улучшении жилищных условий. «А я сам на съемной квартире живу», – пожаловался губернатор, скромно умолчав о своей московской квартире. Лена после того разговора поставила крест на призывах власти улучшать демографию – пошла и сделала аборт.

На иждивении – армия соцработников

– Пьют и объедаются на корпоративах, презентации бес­­конечные, а дети голодные, – злится Пушкарев. – Сравните детские пособия с зарплатами депутатов и чиновников!

У тренера спортшколы, чемпионки Европы по сверхмарафону Веры Ильиной шестеро детей. Получая у Пушкарева продуктовый набор, она рассказывает, как ходила в отдел соцзащиты просить хоть какой-нибудь помощи – нужны ручки, карандаши, одежда… Ей ответили, как десять раз до этого: «Нечего было рожать». Для поддержания формы Вера каждый день пробегает по тридцать километров, но чиновники от ее проблем бегают быстрее.

– Сколько всего в области многодетных семей? – спрашиваю Ольгу Касаткину, специалиста отдела государственной семейной политики департамента соцзащиты населения Костромской области.

Глядя в компьютер, она докладывает: «Всего – 2760. Из них: 3 семьи, где 9 детей, 4 – по 8, в 13 семьях – 7 детей, в 39 – 6, в 101 – 5. семей, где четверо детей – 331, и у 1691 – трое».

– Но 2760 семей из вашей раскладки никак не получается. Недостача.

Ольга с изумлением снова смотрит в компьютер: «Да, действительно». На ней красивый палантин, да и сама она похожа на ренуаровскую женщину. Пришла ее начальница Светлана Соловьева, у нее разно­цветные волосы с кокетливым завитком на шее. Вид радетельниц семейной политики выдает, что они считают жизнь вполне справедливо устроенной, а чем другие недовольны – не очень понимают. Узнав, кто я и откуда, Соловьева отправляет меня к заместителю директора департамента Марине Соколовой. Разговаривать без санкции своей начальницы Ангелины Ивановой та отказывается. Иванова на совещании в верхах, я слоняюсь по коридорам департамента и изучаю вывески на дверях: «Отдел по защите прав граждан, находящихся под опекой», «Отдел методологии социального обслуживания», «Сектор профилактики безнадзорности»… Вывесок оказалось 23 штуки. И за каждой дверью сидело от одного до семи человек. Армия! Если бы ее сократить вдвое, детские пособия в Костромской области можно было бы заметно уве­личить.

Помощь – только для членов «Единой России»?

– Впечатление, что армия соцработников создана только для того, чтобы обеспечить лично их работой, – возмущается Пушкарев.
У них с женой Варварой трое детей. Александр крутится на нескольких работах, даже обувь ремонтирует, а своей квартиры так и нет. Он начал ходить по кабинетам и в очередях туда услышал много боли, от которой чиновники старательно отворачиваются. Но что поразило в самое сердце – люди живут впроголодь. Не война же! Тогда они и пошли с отцом Димитрием по предприятиям, стали искать благотворителей, обратились к депутатам. Один из них прямо сказал: «Вступайте в «Единую Россию» – и все у вас будет».

– Я отказался им рейтинги поднимать, – говорит Пушкарев. – Вместо этого отправился к губернатору с планом строительства поселка для многодетных семей. Льготная очередь на получение квартир давно не двигается, материнский капитал тут тоже не помогает, поскольку все равно ипотеку надо брать. А какой банк ее даст тем же Молчановым с совокупной зарплатой в 14 тысяч рублей? Подняли бы мы этот поселок своими силами, у нас только в семье Алексеевых семнадцать детей. Им Москва десять лет назад деньги на дом выделила, но до Костромы они так и не дошли. Слюняев меня выслушал, посмотрел проект, который студенты сельхозинститута бесплатно сделали, сказал: «Да-да, отдаем в совет по инвестициям». Звоню в этот совет через две недели, а там ничего не знают. То есть я ушел – он тут же забыл, с чем я приходил! Сейчас на том месте, где мы хотели деревню строить, коттеджное строительство начинается.

Тем временем в бесплатную столовую в центре Костромы приходит все больше народа – студенты, солдаты, бездомные. Недавно приходила семья погорельцев. Их деревянный дом сгорел в одночасье, как спичка, они остались в домашней одежде. Ткнувшись по какому-то «горячему» телефону, услышали: «Сегодня выходной везде, вы что! Приходите в понедельник». Да уж, совсем не вовремя случилась у них беда, по версии костромских чиновников...