Попасть в Переделкино
В советские времена, чтобы узнать свое место в отечественной литературе, писателю нужно было попросить в Литфонде дачу в Переделкино или комнатку в Доме творчества. Какая жилплощадь – такое и место. Сейчас все не так. Какая литература в России – такое и Переделкино.
В советские времена, чтобы узнать свое место в отечественной литературе, писателю нужно было попросить в Литфонде дачу в Переделкино или комнатку в Доме творчества. Какая жилплощадь – такое и место. Сейчас все не так. Какая литература в России – такое и Переделкино. Отправившись в этот некогда знаменитый писательский поселок, мы застали там невероятно пеструю картину – смешение всех жанров, стилей и персонажей.
Как увидеть старца Илия
Если подняться чуть в гору со станции Переделкино, уткнешься в высокую стену с дворцовыми башенками. У проезжей части сидят на бордюре грязные и опухшие с похмелья мужики.
– Подайте на пропитание! – встрепенулся один из них.
Протягиваю 10 рублей и спрашиваю:
– А что за дворец такой красивый?
– Неужель не знаешь?! Сам Патриарх здесь живет.
Летняя резиденция Патриарха Московского и всея Руси Кирилла выглядит сказочно. Возле нее в это утро было много народу. Служба уже закончилась, но, видно, кого-то важного ждали.
– Не Патриарха ли? – спрашиваю бабушку в синем платочке.
– Нет, батюшку Илия, – шепчет она в ответ. – Он – знаменитый старец с Оптиной пустыни, духовник Патриарха Кирилла. Но бывает, и простых людей принимает. Это уж как повезет.
Нам повезло. Высокие расписные ворота открылись, и из резиденции выехал черный джип Range Rover. Толпа бросилась к автомобилю, облепив его со всех сторон, так что охранники с трудом открыли дверцу, дабы помочь выйти седому старцу.
Глаза у схиигумена Илия были небесно-голубого цвета и лучились светом и радостью, так что мое настроение улучшилось.
– Это редчайший случай! – восклицает женщина рядом. – К батюшке пытаются попасть паломники со всей России. Мы вот неподалеку живем – в писательском городке, и все никак не удавалось его увидеть. Хотя Патриарх Московский и всея Руси Кирилл писателей любит и некоторых из них даже приглашает к себе на обеды.
Женщина указала нам с фотографом дорогу к поселку писателей – вдоль кладбища, через реку.
Птички щебечут, воздух свежий. У полуразвалившегося флигелька мужчина с голым торсом жарит шашлык, дальше на участке стройка.
– Не подскажете, а какой писатель тут живет? – кричу мужчине через забор.
– Э-э, дэвушка, я не знал, что мой хозяин еще и писатель!
– А как зовут хозяина?
– Казбек!
На улице Горького особняки – один причудливей другого. Но, по словам местных жителей, поэты и прозаики в них не живут. Вроде как есть здесь дачи высших чинов Министерства обороны.
Одна из самых главных примечательностей поселка – дача Зураба Церетели. Купил ее скульптор в 90-х. Когда-то она принадлежала Наде Леже, жене французского авангардиста Фернана Леже. На старости лет та решила жить в Переделкино и вести светскую жизнь. Наняла французского архитектора, он построил два красивых дома. Но Церетели переделал дачу на свой вкус. Через дорогу, на месте бывшей дачи кинорежиссера Александра Довженко, Зураб Константинович воздвиг еще бетонный дворец. Говорят, для внука Васи.
Литвойна за сотки
Особняком в городке писателей стоят бывшие дачи «Литературной газеты».
– Вон там коттедж главного редактора «Литературки» Юрия Полякова, – выдает нам секрет местная жительница Мария Петровна. – Его жену Наташу жалко. На нее в прошлом году в коттедже напал какой-то человек в маске и с пистолетом. Стал бить ее по лицу. Юрий Михайлович был на втором этаже. Но пока спустился, а потом побежал опять наверх за десантным ножом, преступник скрылся. И ведь ценного-то ничего брать не стал.
Историю мне эту в поселке пересказали не раз, равно как и поведали про войну между Поляковым и поэтом из Якутска Иваном Переверзиным, который ныне возглавляет международный Литфонд. Писательские дачи принадлежат Литфонду. И Поляков в паре с бывшим директором Института мировой литературы Феликсом Кузнецовым обвиняют Переверзина и Ко в том, что те якобы передают дачи и участки коммерческим структурам. Вторые отбиваются – мол, дай Полякову власть в руки, он приватизирует всё… Кто прав – до сих пор суды не могут поставить точку.
А воевать в поселке есть за что. Переделкинская сотка земли стоит дороже 100 тысяч долларов, и стоимость участка величиной с гектар доходит до 10 миллионов долларов.
Директором знаменитого Дома творчества в Переделкино, где так любят летом отдыхать писатели, является один из ближайших соратников Переверзина Степан Иванович Колмаков. Светловолосый крепкий мужчина с цепким взглядом хозяйственника.
– Я в 35 лет работал главным инженером автобазы аэропорта Якутска, – рассказал он корреспонденту «Собеседника». – У меня было 600 человек подчиненных и около 1000 единиц техники.
– А с творческими людьми получается работать?
– К каждому человеку нужен свой подход. Когда я сюда пришел, ежемесячные убытки составляли 500 тысяч рублей. А сейчас у меня 4–5 миллионов прибыли ежемесячно.
– За счет чего?
– За счет того, что люди с удовольствием едут сюда…
Говорят, прошлым летом по аллеям Дома творчества гуляли не только писательницы в ярких сарафанах, но и летчики и стюардессы с «Якутских авиалиний».
В местном ресторане «Дети солнца» любит бывать телеведущий Андрей Малахов. За неделю до нашего приезда в Доме творчества отдыхал сын Пастернака Евгений Борисович со своей женой Еленой Владимировной. Их называют здесь самой интеллигентной парой поселка.
Евтушенко открыл галерею
Но кто же все-таки проживает в скромных деревянных дачах писательского поселка? По-прежнему литераторы. Но кто они и что создают? Остались ли имена, сопоставимые с Чуковским, Пастернаком и Окуджавой, чьи дома давно превратились в музеи?
Поэт Евгений Евтушенко каким-то образом успел приватизировать дачу через суд. В прошлом году открыл на своем участке галерею. На первом этаже можно увидеть его авторские фотографии. В другом зале – живописные работы из частной коллекции поэта. Пикассо, Шагал, Жан Кокто, Михаил Шемякин…
– Евгений Александрович мечту о галерее вынашивал еще в советское время, – говорит директор музея Нина Набиевна Назирова. – Построил он ее на свои деньги и подарил государству. Галерея принадлежит Музею современной истории России.
Самого поэта в Переделкино сейчас нет, он до июля в Америке – в Оклахоме преподает в университете. Дача его выглядит, кстати, скромно по сравнению со строящимся по соседству коттеджем парфюмера Игоря Денисова.
Через дачу от Дома-музея Бориса Пастернака мы встречаем свояченицу драматурга Михаила Шатрова, умершего год назад. Он скончался скоропостижно. Утром проснулся, сказал жене: «Что-то мне нехорошо». И всё...
– Сейчас Юлия живет в Москве, – говорит София Чернышева. – Ей тяжело здесь бывать после смерти мужа, и сестра разрешила мне переехать на их дачу.
Гляжу на обветшавший деревянный дом с покосившимися балконами:
– А как же зимой здесь живете? Жутковато, наверное, и холодно…
– В морозы дом выветривается. Тут все ветхое, проводка опасная, в любой момент может загореться. Но в Литфонде говорят, что у них денег на ремонт нет. А какой смысл нам ремонтировать, если мы дачу у государства арендуем? Через месяц могут прийти и сказать: «Выезжайте!»
Кто строит коттеджи с бункерами
– Мы – как динозавры. Все спрашивают: «Вас еще не выгнали, не сожгли?» – иронизирует писательница Алла Андреевна Рахманина. – Наши дома здесь с 1935 года, с тех времен, когда Горький выбил Переделкино для писателей. На этой даче все собирались. В ней жил драматург Афиногенов. Жена его, американка Джейн, танцовщица, морила мужа диетами. И тот иногда бегал к Пастернакам и спрашивал: «У вас котлетки от обеда не осталось?»
– Белла Ахмадулина в Переделкино ведь умерла?
– Да. В последние годы была здесь редко, но когда Белле совсем плохо стало, ее сюда привезли. Раньше она подолгу жила в Доме творчества. Тут был детский писатель, вроде Мамин его фамилия, он ее обожал и не давал выпивать. Белле повезло и с последним мужем – Борисом Мессерером. Как нянь ей был. Он и продлил ей жизнь.
– В прошлом году ушел из жизни Андрей Вознесенский…
– Жена его, Зоя Борисовна Богуславская, здесь живет. Вспоминаю, как Вознесенский по утрам бегал в белоснежной рубашке куда-то в лес. Собаки на него однажды там напали. И если бы не рабочие в поле, где сейчас буржуи строят коттеджи, неизвестно, чем бы все закончилось.
– А кто на Неясной поляне сейчас строит?
– Непонятно. Сначала ходили разговоры, что Батурина. Потом про какого-то Гусинского упоминали, но не того, который очень известный. В 2005-м можно было стройку на писательском поле остановить. Но кому выходить на митинги?
– Там теперь не коттеджи, а дворцы!
– Говорят, внутри домов бассейны есть, а в подвалах на случай войны бункеры выстроены. Так ведь Неясной поляны им мало. Родник было перегородили. Но старички и старушки из Новопеределкино пожаловались солнцевским авторитетам, и родник открыли обратно…
Местные дачи в большинстве своем пузырятся от амбиций, и никто ни к кому в гости не ходит. А вот в доме Чуковского сохранилась добрая атмосфера. Музей не продыхает от детей. Пока выдалась минутка перерыва, экскурсовод Владимир Спектор приглашает выпить чайку:
– Нам очень хочется дух Переделкино сохранить. Мы часто с писателями тут собираемся. Здесь воздух волшебный! Вон то дерево когда-то высохло, и его хотели срубить. А наш бывший директор Лев Шилов не дал. Говорит: набираем ботинки и развешиваем. Пусть будет чудо-дерево, как в стихотворении у Корнея Ивановича. И вы представляете, через полгода коряга зазеленела!
Фото автора и Александра Алешкина.
