Ройзман* в звёздочках: как екатеринбургский мэр помогал людям

Недавно Евгений Ройзман* возобновил пробежки со всеми желающими горожанами и вновь начал оставлять комментарии в интернете. Традиция марафонов по Екатеринбургу появилась десять лет назад. Детокс от соцсетей у экс-мэра продолжался год, пока длился суд по делу о дискредитации армии. Все это время не молчал фонд его имени, продолжавший помогать людям. Да и сам Евгений Вадимович* не устает протягивать руку ближнему.

На одной из лекций Евгений Ройзман* рассказывал, почему в «лихие девяностые» решил заняться благотворительностью. «Добрые дела заразительны», – просто формулировал причину бывший глава города. За добро платят добром, пусть и не все.

– В прошлом году, когда начались суды, много людей его приходило поддержать. Буквально человек на человеке был, – рассказывает екатеринбурженка Наталья Туркеева.

На заседания приезжали Дмитрий Муратов* и Алексей Венедиктов*, в поддержку подсудимого высказались Алла Пугачева, Наина Ельцина, Вениамин Смехов и другие вип-персоны. Даже власти не стали требовать тюремного срока (а могли бы), ограничившись штрафом в 260 тысяч рублей.

«Стояние в цыганском поселке» довело до Госдумы

К концу двадцатого века Россию накрыла эпидемия наркомании, и одним из ее центров была уральская столица.

– У нас от Южного автовокзала по улице Щорса до цыганского поселка героиновые наркоманки-проститутки стояли так плотно, плечом к плечу, что их называли в народе «забором». Я видел 8-летних, 12-летних девочек, мальчиков-проституток, – вспоминал Ройзман* в интервью у Юрия Дудя*.

В 1999-м в фонде «Город без наркотиков» будущий градоначальник с товарищами стал бороться с проблемой столетия. К 37 годам у Ройзмана* за плечами была бурная биография, в которой нашлось место и публикации стихов в толстых журналах, и судимости за мошенничество, и антикварному и ювелирному бизнесу, и помощи детским домам.

На пейджер борцов с зависимостью простые жители присылали адреса притонов и мест торговли смертью. Параллельно «Город без наркотиков» разоблачал оборотней в погонах, крышевавших нелегальный бизнес. Деятельность организации поддерживал даже криминал. «Стояние в цыганском поселке» – первая крупная акция фонда, после которой о нем заговорили по всей стране, прошла с участием братков, наведших страху на наркодилеров одним своим видом.

Методы Ройзмана* и его соратников не у всех находили поддержку. Критиковалось жестокое обращение в реабилитационных центрах с наркоманами – их приковывали к кроватям и заставляли переживать ломку «на сухую». Но деятельность «Города без наркотиков» дала результат – эпидемия «белой чумы» пошла на спад, а Ройзман* пошел в Государственную думу.

«Здорова, это Женя!»

Уже в бытность мэром, Ройзман* основал благотворительный фонд своего имени. Новая организация стала логичным продолжением практики «личных приемов», на которые приходили люди со своими бедами, и глава города по мере сил и возможностей пытался им помочь. Многие истории заявителей, кстати, экс-мэр рассказал в своей книге, так и называющейся – «Личный прием. Живые истории».

– Я отлично помню, как 12 декабря 2014 года, в День Конституции, пришла к Евгению Вадимовичу*. Я до этого лежала в больнице вместе с его сотрудницей, и она посоветовала мне обратиться. У мужа была хроническая обструктивная болезнь легких – мы залезли в кредиты, чтобы купить специальный аппарат для дыхания. Но он постоянно перегревался, и понадобился второй, – рассказывает Наталья Туркеева. – Обратилась – и уже через неделю купили. У меня тогда еще мама раком заболела, и Фонд Ройзмана* взял шефство над нашей семьей, давал лекарства и продукты. Даже дочери, мечтавшей заниматься фотографией, помог получить хороший фотоаппарат прямо из Америки.

На странице фонда – перечень тех, кто его поддерживает: Леонид Ярмольник, Николай Фоменко, Гарик Сукачев, Сергей Галанин, Михаил Козырев*. Некоторые из этих персон после начала спецоперации вряд ли бы стали общаться друг с другом, как и с Ройзманом*. Но раньше все готовы были объединиться ради благих дел. Причем Евгений Вадимович* не только помогал тем, кто к нему непосредственно обращался, но и сам искал нуждающихся в поддержке.

– В 2020 году мы столкнулись с такой страшной болезнью у нашего сына Миши, как спинальная мышечная атрофия, – рассказывает Дмитрий Бахтин. – В местном Минздраве вместо помощи нам говорили: «Подождите еще полгода и рожайте нового». Мы с женой открыли сбор, проводили марафоны в соцсетях. Уже через пару дней после их начала раздался звонок. «Дима, здорова, это Женя Ройзман*! Мы включаемся и будем вам помогать до конца», – сказал голос в телефоне.

Для спасения страдающих СМА нужен самый дорогой препарат в мире – «Золгенсма», или «золотой укол», как его еще называют. При участии уже тогда бывшего мэра народный сбор в размере 151 миллиона рублей семья Бахтиных смогла закрыть за три с половиной месяца, аккурат под Новый год. Миша получил свой шанс на спасение.

Но дальнейшая реабилитация малыша также требует значительных средств. Фонд помогает материально, но возможности его, особенно сейчас, далеко не безграничны. Дмитрий Бахтин выходит на одиночные пикеты – требует с Министерства здравоохранения необходимые для продолжения терапии препараты. Мужчина уверен: будь Ройзман* ныне при должности, проблема довольно быстро решилась бы. Но увы, городского заступника на посту больше нет.

Иконы в одной избе

Мише Бахтину сейчас три годика. Столько же было маленькому Жене Ройзману*, когда его мама привезла из Ленинграда художественные альбомы, которые он в детстве любил перелистывать.

– В начале 70-х мне попалась в руки книга Солоухина «Черные доски». Художник Глазунов, который там не называется, показал Солоухину, что такое иконы, как они «раскрываются». Эта книга повлияла на очень многих писателей, художников, потому что иконы собирали все. И меня это очень сильно зацепило. Поскольку я много болтался по округе, то видел заброшенные деревни, стоявшие на берегу Режа, Нейвы, Сылвы. В таких деревнях иконы почемуто всегда сносили в одну избу. Я это видел своими глазами, когда мне было 12–13 лет, – вспоминал Ройзман*.

Детское увлечение переросло в коллекционирование антиквариата и затем, все в том же 1999-м, привело к открытию первого в России частного музея икон. Ройзман* разместил в нем невьянские иконы – особый вид художественных произведений, создававшийся уральскими старообрядцами. Всего в музее представлено более 700 предметов старины. Только за первые пять лет существования его посетили свыше 200 тысяч человек. В числе гостей музея раньше бывало множество знаменитостей, в нынешние дни также находящихся по разные стороны баррикад. Посмотреть на иконы приезжали Борис Гребенщиков*, Андрей Макаревич* и Григорий Лепс. Экскурсии часто проводил сам владелец музея.

Несмотря на все трудности, Евгений Ройзман* продолжает помогать тем, кому еще труднее. Бросить их и уехать в другую страну он не может. Добрые дела заразительны не только для других людей. Начиная совершать благие поступки, сам уже не можешь остановиться.

* Власти РФ считают иноагентом.