Пять вопросов о том, чем чревато для россиян повышение ставки ЦБ

Повторится ли февральский сценарий, когда ставка ЦБ взлетела до 20%, что будет с рублем, ценами и кредитами – анализируют эксперты.

1. Зачем повысили ключевую ставку?

– Финансовые власти довольно долго не реагировали на ослабление рубля, – говорит экс-министр экономики РФ Андрей Нечаев. – А он слабел, так как у рубля есть много «предателей» в виде экспортеров, бюджета, бизнеса, который занимается импортозамещением, но покупает множество импортных компонентов. Всем им выгоден слабый рубль. А проигравшие – это только население, которое наблюдает рост цен (отчасти и по причине слабеющего рубля) и которое в перспективе будет и дальше страдать от роста инфляции.

Но все-таки, когда курс прошел психологически значимую для россиян отметку в 100 руб. за доллар, – продолжает эксперт, – ЦБ решил вмешаться в этот процесс. Однако у него сейчас, кроме ставки, иных инструментов не просматривается: денег для интервенций в так называемые недружественные валюты нет (они заморожены в западных банках). Впрочем, мы видим, что это подействовало: рубль слегка отыграл свои позиции, доллар подешевел где-то на 8 рублей. Правда, до этого он за несколько дней поднялся на 13...

2. Есть ли политика в отношении рубля?

Если рубль ослаблять, это помогает импортерам и бюджету. Если усиливать – это выгоднее для внутренних производителей и населения. Какую политику выбирают власти, сегодня малопонятно: шаги предпринимаются, прямо скажем, разновекторные.

– И впрямь принимаются меры, которые друг другу противоречат, – соглашается членкор РАН Руслан Гринберг. – Но то, что ЦБ до этого принял решение все-таки помочь бюджету (чтобы доходы росли за счет девальвации), это была очень рискованная мера. Потому что девальвация усиливает инфляцию. С другой стороны, утверждение, что в случае понижения ключевой ставки предприятия начнут активную хозяйственную деятельность, вовсе не аксиома. То есть в теории это верно, на практике же такого в России не наблюдается. Насколько я вижу, реального импортозамещения практически нет. Наоборот, власти по-прежнему стремятся получать важные технологические компоненты из-за границы. То есть все-таки надеются на импорт – серый ли, параллельный ли, но все равно импорт.

– Что касается политики в отношении рубля, – уточняет Нечаев, – тут вопрос в мере влияния. Инфляция сейчас ускорилась даже по официальным данным Росстата, и это притом что его данным можно доверять с большой мерой условности, особенно в части инфляции. А поскольку в последние годы ЦБ выбрал для себя главной целью сдерживание инфляции и выход на ее так называемый таргет в 4% (которого Банк России обещал добиться в 2024-м), то он и старается противостоять ускорившейся инфляции. Ведь сейчас этот таргет под большим вопросом.

И все, что сегодня говорится о возросшем спросе – правда, – продолжает эксперт. – Но отчего это происходит? Ответ: резко выросшие оборонные расходы. ВПК набирает обороты, и формально с точки зрения показателей ВВП это их увеличивает. Но по факту-то что происходит: рабочие получают зарплату, при этом производят продукцию, которая не идет на рынок. Таким образом, возрастает дисбаланс спроса и предложения. Следствием явился в том числе быстрый рост импорта, который в свою очередь сказался на курсе рубля.

3. Кто проиграл от повышения ставки?

– У нас действительно серьезная проблема с волатильностью валютного курса: доходы от экспорта снижаются, а импорт требует валюты, – размышляет Руслан Гринберг. – Так, мы продаем нефть в Китай и Индию, они нам платят в своей валюте, которая не очень конвертируемая... В общем, предпринятая Центробанком мера затормозила ослабление рубля. Думаю, дальнейшего столь жесткого падения рубля уже не будет и можно ожидать некоего спокойствия на уровне 95–97 руб. за доллар. Правда, на мой взгляд, это хрупкое достижение.

Но эта же мера ЦБ и резко ухудшила условия для экономической деятельности внутри России, – продолжает эксперт. – Потому что повышение ключевой ставки повышает и кредитные ставки в коммерческих банках. Теперь, чтобы взять кредит, скажем, на развитие производства, нужно потратить уже не 8–12%, а все 18–20%. А то и больше. Для многих бизнесменов это становится неподъемным.

– Повышение ставок по кредитам ударит не только по бизнесу, но и по гражданам, – дополняет Андрей Нечаев. – Дороже может оказаться ипотека, автокредиты и просто потребительские. Особенно это касается краткосрочных кредитов. Да и с точки зрения экономики в целом эта мера скажется: удорожание кредитов всегда замедляет инвестиции – и это при прочих равных факторах, тормозящих экономический рост России.

4. Кому выгодно повышение ставки?

– Во всем этом есть и маленькая положительная сторона, – говорит Андрей Нечаев. – Это повышение ставок по депозитам, особенно по краткосрочным, которое сейчас проведет большинство банков.

Если же рассматривать происходящее с макроэкономической точки зрения, – продолжает эксперт, – то можно было бы говорить и о возможном снижении потока выводимых за рубеж денег. Теоретически если те же депозиты начинают приносить больший доход, то интерес к выводу средств снижается. Однако проблема в том, что сегодня вывод средств из России происходит не из-за ставок по депозитам, не из-за инфляции, не из-за размера ключевой ставки, а из-за геополитической ситуации. Западные компании уходят, соответственно они хотят продать свои активы и вывести деньги. Уже несколько тысяч компаний стоят в очереди в правительственную комиссию. Дело дошло до того, что не так давно глава Минфина Антон Силуанов на одной из пресс-конференций заявил: Минфин договорился с ЦБ не выпускать в месяц больше миллиарда долларов в пользу этих фирм. Вот этот фактор (бегства капитала), несомненно, оказывает давление на рубль, но не имеет абсолютно никакого отношения к ключевой ставке.

5. Что будет с ценами?

– Цены вряд ли будут ползти назад, это правда, – отмечает Нечаев. – Хотя есть сезонное снижение на овощи и фрукты. Но надо понимать, что цены же не реагируют сиюминутно на ослабление рубля – это пролонгированный процесс. Поэтому если финансовым властям удастся убедить бизнес и население, что они будут держать курс под контролем и не дадут ему выйти за 100 рублей за доллар, то это снизит инфляционные ожидания граждан. А эти ожидания сами по себе являются фактором роста инфляции. Ведь если люди ждут, что цены будут расти, они начинают не сберегать деньги, а тратить их, запасаясь всем впрок.

С другой стороны, это будет сигнал бизнесу, – продолжает эксперт, – что следующие импортные закупки пройдут не по 102 рубля за доллар, а, условно говоря, за 93. И это тоже является неким инфляционным фактором.

– У нас по-прежнему 45% товарного предложения в стране так или иначе имеет импортную составляющую, – говорит Гринберг. – А все импортные товары резко дорожают. И чем больше величина этой составляющей, тем выше инфляция. Официальная цифра – 6–7%, но, по моим представлениям, она уже двузначная, порядка 12%. А это очень много.

Надо сказать, волатильность курса – это большая проблема, – продолжает эксперт, – потому что люди перестают покупать более-менее недорогие товары, большинство россиян ищут только совсем дешевые. В общем, думаю, режим выживания будет только усиливаться. Я даже не исключаю вероятности, что курс рубля в перспективе уже не будет зависеть от спроса и предложения, поскольку валютные ограничения сделают рубль неконвертируемым. Не исключаю и того, что может дойти до того, как было в СССР: цена на доллар будет установлена искусственно минимальной, но его невозможно будет достать.

тем временем

15 августа Народный банк Китая (второй раз за последние три месяца) снизил процентную ставку с 2,65 до 2,5%. Это самое значительное снижение с 2020-го и самый низкий уровень ставки с 2014-го. Аналитики полагают, что снижение ставки предпринято Китаем для активизации замедляющегося экономического роста.

Любопытная аналогия с рублем: накануне заседания Народного банка КНР китайский юань рухнул к минимумам 2022-го.