Как советская девушка Инна превратилась в Иннокентия

Ее звали Инна, она была эффектной брюнеткой, талантливым инженером. К тридцати годам, после трех попыток самоубийства и безответных чувств к другим женщинам, она окончательно поняла, что природа совершила ошибку. Решив стать мужчиной, в 1968 году молодая москвичка появилась в кабинете директора Латвийского НИИ травматологии и ортопедии Виктора Калнберза со словами: «Если вы мне не поможете, из Риги я живой не уеду...».

«Если исправите ошибку, то поможете Господу»

К тому времени в мире было предпринято четыре попытки превратить женщину в мужчину. Все они заканчивались созданием гермафродитов: пациенты получали мужское достоинство, но сохраняли женскую репродуктивную систему и возможность забеременеть. Советский хирург решил не останавливаться на полпути, хотя сначала не желал браться за скальпель.

Калнберз до встречи с Инной занимался лечением гермафродитизма и восстановлением потенции у мужчин после травм.

– Переделать созданную природой женщину в мужчину мне казалось чем-то недозволенным, – рассказывал ученый. – Принять решение было настолько сложно, что я обратился к священникам. Но четкого ответа так и не получил. Один из батюшек сказал, что у меня нет права вмешиваться в работу Всевышнего. Другой, напротив, советовал оперировать: «Творец не за всем может уследить. Если природа ошиблась, а вы исправите ее ошибку, то поможете Господу».

Хирург обращался не только к священникам, чтобы наставить пациентку на путь истинный. Ее пробовали лечить гипнозом, назначали психиатрическую экспертизу – профессор Григорий Ротштейн вынес заключение, что если она не станет мужчиной, то рано или поздно доведет идею самоубийства до логического завершения.

Спасали и более «народными» средствами: за пациенткой пытался приударить ассистент директора Леопольд Озолиньш, пользовавшийся огромным успехом у женщин. У всех, но только не у Инны.

Калнберз пытался воздействовать с помощью семьи

«Я могу смириться с тем, что у меня была дочь, а будет сын. Но я никогда не смогу успокоиться, если потеряю ее», – приводил врач в своей книге «Мое время» ответ матери женщины.

В конце концов хирург обратился к министру здравоохранения Латвийской ССР Вильгельму Канепу. Чиновник был женат на дочери партийного лидера республики Арвида Пельше и имел огромную власть.

– У меня нет возражений, чтобы ты оперировал данную больную, – сказал министр, но подписи в медицинской карте пациентки предусмотрительно не поставил.

И 17 сентября 1970 года Инна легла на операционный стол.

«Ему нравилось грубо ругаться, курить и выпивать»

Превращение советской женщины в советского мужчину проходило в четыре этапа: сначала пришили то, без чего не обойтись, а затем убрали то, что в новой жизни было уже не нужно. Между процедурами Инна уезжала в Москву на два-три месяца отдыхать и работать. К апрелю 1972-го трансгендерный переход окончательно завершился – медицинский персонал свое детище стал называть «он» и «пациент».

«Он хотел подчеркнуть свою мужскую внешность, отличаться мужским поведением, голос его от примененной гормональной терапии огрубел. Иннокентий ходил в брюках, повадился заходить в гараж, подружился с шоферами больницы. Ему нравилось грубо ругаться, курить и выпивать в мужской компании», – писал в книге «Мое время» доктор Калнберз.

Иннокентий – это, кстати, псевдоним, придуманный лечащим врачом. Персональные данные своего пациента хирург принципиально не узнавал, чтобы случайно не раскрыть тайну преображения. Лишь иногда созванивался для наблюдения за самочувствием.

Через полгода Иннокентий женился, затем овдовел и снова женился. У женщин он пользовался популярностью не меньшей, чем Леопольд Озолиньш – помогали знания из прежней жизни. К тому же благодаря хирургическому вмешательству Иннокентий обладал постоянной эрекцией.

– Женам он говорил, что попал в аварию, врачи буквально собрали его по частям – отсюда столько шрамов на животе и странное свойство мужского достоинства. Но, что удивительно, не догадывались о чем-либо и столичные доктора, хотя медосмотров Иннокентий боялся как огня. На одном врачи заинтересовались природой шрамов. «На меня напали бандиты, порезали...» – сориентировался пациент. Ему поверили: в то время мои коллеги даже не могли представить, что у кого-то в нашей стране была проведена смена пола, – вспоминал Калнберз.

А вот у самого хирурга дальнейшая карьера могла сложиться не самым лучшим образом. Проведенная операция едва не привела к катастрофе в его жизни.

«Хотел славы, пропагандировал разврат»

– Спустя несколько месяцев в Ригу прислали комиссию, целью которой было найти на меня компромат, – рассказывал Калнберз. – Формальной причиной было отсутствие письменного разрешения на операцию от министра здравоохранения. Довод, что оно было получено в устной форме, членов комиссии только насмешил. Они вообще были настроены скептически. Но как только посмотрели ролики всех этапов операции, ознакомились с историей болезни, поговорили с самим Иннокентием, перешли на мою сторону.

От одного из членов комиссии врач узнал, что истинной ее целью было отправить «чудо-хирурга» в психушку. Не получилось. Комиссию по возвращении в Москву расформировали, а Калнберза вызвали на ковер к министру, где ему грозили уже не больницей, а тюрьмой.

– Он говорил, что операция преступна, чужда социалистическому порядку, что мое место за решеткой. Высказывались разные аргументы: и что я хотел славы, и что открыто выступил с пропагандой разврата, – вспоминал врач.

«Скорее всего министр здравоохранения СССР – выдающийся хирург Борис Васильевич Петровский – страшно обиделся, что операцию сделали без его ведома. Как многие самолюбивые профессионалы, он желал быть не просто лучшим, а единственным. Если бы операцию оформили как проходившую под руководством Б. В. Петровского, все пошло бы иначе», – предполагает научный журналист Михаил Шифрин в книге «100 рассказов из истории медицины».

Калнберзу объявили строгий выговор, операции по смене пола запретили делать в СССР. Однако хирург запатентовал свой метод как способ лечения гермафродитизма и смог помочь еще пятерым пациентам. Окончательно запрет был снят в 1989 году, и операции проводились, пока в 2023-м снова не последовал запрет.

А что Иннокентий?

В 1988-м академик Виктор Калнберз получил звание Героя Соцтруда, но продолжал сохранять молчание о своей самой сенсационной операции. Заговорил он в 90-е, правда, личность Инны-Иннокентия так и не раскрыл.

– Последний раз его голос я слышал больше пяти лет назад, – рассказывал в 2014-м «чудо-хирург». – Тогда ему было под семьдесят...

Виктор Калнберз умер два года назад. В независимой Латвии был депутатом сейма, возглавлял партию «Дзимтене», объединявшую ностальгирующих по Советскому Союзу.

На пару месяцев раньше ушел из жизни его бывший ассистент Леопольд Озолиньш. Он также был депутатом сейма, отличался крайней гомофобией и называл гомосексуализм «тяжелым духовным уродством». Видимо, отказ Инны не прошел даром.