Миру – «Мир»! Кто виноват в том, что Россия лишилась мирового первенства в изучении океана?

Недавняя гибель «Титана» произошла из-за недостатков конструкции. А вот созданные в России первыми в мире глубоководные обитаемые аппараты (ГОА) «Мир», которые могут погружаться на 6 км, таких недостатков не имеют и до сих пор считаются лучшими.

Но вот уже 12 лет они простаивают и вот-вот станут музейными экспонатами... Кто и почему не дает им работать?

Как создавалась легенда

Сначала были ГОА Pisces, на которых можно погружаться на глубину до 2 км. В СССР они появились на 10 лет раньше создания «Миров», в середине 1970-х. Эти аппараты страна заказала в канадской фирме «Хайко», но из-за санкций, которыми в то время был обложен Советский Союз, и получить, и доукомплектовать их удалось с большим трудом. Преодолевать препоны было поручено молодому ученому Анатолию Сагалевичу. История о том, как ему удалось обойти эмбарго США, достойна отдельного рассказа.

Но такие ГОА с малым – по океанским меркам – погружением не могли устроить наших ученых. Идея строительства «Миров» с возможностью погружения до 6 км (а по сути и больше) возникла сразу после появления в СССР Pisces.

Основные идеи по конструкции невиданного до тех пор в мире ГОА, устройству его отдельных узлов, научного и навигационного оборудования принадлежат Игорю Михальцеву, тогда зав. отделом глубоководных обитаемых аппаратов Института океанологии АН СССР, его заму (в то время) Анатолию Сагалевичу и инженеру от финской судостроительной фирмы Саули Руохонену. Да, на этот раз заказ разместили в Финляндии, которая не присоединилась к эмбарго США на поставки в СССР высокотехнологичной продукции.

– А в Союзе «Миры» не могли сделать? – спрашиваю у «крестного отца» этих легендарных ГОА – Героя России Анатолия Сагалевича.

– Могли, в проекте ведь в основном наши идеи. Но это бы заняло 8–10 лет. Финны же могли построить ГОА за 2 года. И обошлось это дешевле.

В Финляндии было построено и уникальное судно «Академик Мстислав Келдыш», специально спроектированное для обеспечения именно «Миров».

– Я 2,5 года работал в Финляндии над созданием «Миров», – рассказывает Сагалевич. – Испытывал их на глубине и 6120 м, и 6170. Кстати, в Хельсинки приезжала специальная комиссия Пентагона. Они требовали у президента страны Койвисто, чтобы ГОА не были поставлены в Союз. Но нам все же удалось получить свои аппараты.

Стоит добавить, что и потом он и «Миры» всю громкую историю их использования были неразлучны: в 1989-м Сагалевич стал руководителем всего исследовательского проекта «Мир».

«Миры» поставили «на якорь»

– Наши ГОА действительно лучшие в мире?

– Да, такими в 1994-м их признал центр развития технологий США. Причем лучшие до сих пор: такого объема различных глубоководных операций не может выполнить ни один аппарат в мире. Для нас не было нерешенных задач, в том числе на самых больших глубинах. Кстати, когда Кэмерона, с которым мы сняли 5 фильмов, спросили, почему он для экспедиций выбирает именно «Мир», он ответил: «Я работаю только с лучшей техникой». Но главное, мы на «Мирах» проделали много научной работы, сделали серьезные открытия.

– «Миры» участвовали и во многих ненаучных проектах. Коммерческое использование помогало выжить в 1990-е?

– Конечно. Когда в 1991-м не стало бюджета на науку, мы работали с зарубежными фирмами: и с научными – британским Кембриджем, National Geographic, и с ненаучными – Голливудом, к примеру. Существовали за счет денег, которые получали с этих контрактов. Но при этом на борту всегда была научная команда из нашего института. И именно в это время было сделано много интересного в науке.

– Что произошло в 2011-м, почему вдруг все закончилось и «Миры» поставили «на якорь»?

– Это случилось чуть раньше. Руководство Академии наук отобрало у нас судно «Академик Келдыш». Сказали, будут сдавать его во фрахт. А какой фрахт? Оно же было создано исключительно под «Миры», для туризма не годится. Вот и простаивает с тех пор уникальное научное судно. Лишь раз в год идет в северные воды. Думаю, тут немалую роль сыграла зависть: они думали, что на нас льется денежный дождь, и даже представить не могли, что наших заработков едва хватало, чтобы просто продолжать заниматься наукой. А «Миры» сами плавать не умеют. Но мы все-таки умудрились использовать их потом еще три года на Байкале...

– Именно тогда, в 2009-м, вы погружались с Владимиром Путиным на без малого 1,5 км. Получилось поговорить с президентом о судьбе «Миров»...

– Я ему все рассказал. Он пообещал разрешить ситуацию. Но дело не сдвинулось.

Громкие дела «Миров»

 В 1989-м обследован реактор затонувшей атомной подлодки К-278 «Комсомолец», Сагалевич разработал технологию консервации реактора.

 В 1996-м экспедиция отправилась к затонувшему в 1912-м «Титанику» по заказу Джеймса Кэмерона, впервые в мире были проведены глубоководные съемки (1997).

 В 1998-м «Миры» искали потопленную в 1944-м японскую подлодку, перевозившую золото в нацистскую Германию.

 В 2000-м после трагедии на атомной подлодке К-141 «Курск» Сагалевич на «Мире» исследовал место аварии.

 В 2007-м – экспедиция «Арктика-2007», первое в мире подледное погружение на Северном полюсе на глубину 4261 м.

Китайцы сказали: «Спасибо, до свидания»

– Читала, вы участвовали в китайском проекте построения ГОА, способного спускаться на глубину в 11 км. Чем дело кончилось?

– Я там работал шесть лет консультантом. Когда начинали проект, речь шла о том, что мы будем использовать аппарат для совместных исследований. Но как только сделали аппарат и испытали его, проект от нас закрыли. Больше я был им не нужен.

– А в России сейчас кто-то работает над проектами, аналогичными «Миру»?

– В общем, нет.

– «Миры» сейчас в Калининграде, в Музее Мирового океана. Они в рабочем состоянии?

– Они могли бы работать еще лет 50 – все ГОА в мире, созданные в это время, до сих пор используются.

Но, видите ли, такие аппараты находятся под наблюдением международных регистров и должны ежегодно проходить сертификацию и раз в пять лет – классификацию (это наиболее серьезные испытания). Раньше мы это делали, но «Миры» уже долго стоят. Прежде чем их запускать, нужно сменить часть оборудования. Как, впрочем, и на судне «Академик Келдыш».

Но главное, за эти годы развалилась наша подводная команда. А когда-то была лучшей в мире – в 2003-м американцы даже вручили нам International Compass...

Резолюции бывают разными...

– В общем, и наука, и развитие технологий закончились, когда судно разлучили с «Мирами». Но если все это приносит лишь убытки, чего не хватает, чтобы возродить успешное дело?

– Денег. И воли. В 2016 г. в администрации президента прошло совещание, где рассматривали вопрос о «Мирах». И был вынесен вердикт: наши специалисты считают, что время обитаемых аппаратов прошло и надо работать с телеуправляемыми и автономными аппаратами, а человеку под водой делать нечего. И как объяснить чиновникам, что все открытия, сделанные в океанологии в последнее время, совершены с помощью обитаемых аппаратов?

Аналогичные тезисы, кстати, как-то были озвучены молодым человеком на конференции в Сан-Диего, где я делал доклад. И зав. отделом науки ВМФ США Джон Кравен спросил его: «А как бы вы предпочли целовать свою девушку – через телевизор или лично?» Все в зале рассмеялись...

– А много ли денег надо?

– Чтобы набрать команду, обучить ее, ввести в строй аппараты «Мир», нужно 15 млн евро. Для бюджета страны, согласитесь, небольшие деньги.

– Вы обращались напрямую к президенту?

– Я написал пять писем. Копия одного из них мне пришла с резолюцией Владимира Путина, которую он направил Дмитрию Медведеву: «Прошу рассмотреть вопрос». Ну что это за резолюция?

Вот когда мы в 1980-х выбивали деньги на строительство «Миров» в Финляндии, резолюция главы Совмина СССР Николая Тихонова была предельно четкой: «Выделить финансирование целевым назначением»...