Эпоха Павловского. Что говорят об ушедшем политологе его коллеги

Утром минувшего понедельника пришло скорбное известие: скончался политолог Глеб Олегович Павловский, ему был 71 год. Ушел не только большой профессионал, один из наших любимых собеседников и колумнистов – ушла целая эпоха.

А вот что пишут о Глебе Павловском его коллеги.

Александр Кынев:

«Умер Глеб Олегович Павловский. Яркий, неординарный человек с развитой интуицией и прирожденным пиар-талантом. Блестящий аналитик, человек удивительно ясного ума и при этом хороший организатор – уникальное для интеллектуала сочетание свойств, за что многие не любили и завидовали.

Сейчас в российской политической аналитике нет фигур такого масштаба… Светлая память и глубокий поклон. Читайте книги Павловского, там много интересного».

Сергей Марков:

«Он был гениальным человеком, который вместе с Сурковым и Волошиным при нашем скромном участии создал систему политтехнологического обеспечения политики президента Владимира Путина в его первые самые успешные 8 лет работы президентом. Фонд Эффективной политики Павловского занимался аналитическим обеспечением Кремля более 10 лет. Павловский был среди создателей политической системы Путина».

Иван Преображенский:

«В 2011 году его отлучили от Кремля за поддержку второго срока президента Медведева.

Рассказы о том, как он якобы превратился в оппозицию и потом чуть ли не боролся с режимом, мне сейчас очень грустно читать.

До конца он, мне кажется, оставался вне морали, был верен себе, отрицая границы добра и зла. Никогда Павловский их не чувствовал, и его вклад в построение Мордора в отдельно взятой стране еще ждет своих внимательных исследователей».

Илья Гращенков:

 «Очень жаль, что Глеб Олегович так и не застал тот самый транзит власти, о котором он так много писал в последнее время. Конечно, во многом та система власти, которая сегодня материализовалась в России, – детище Павловского. В свое время создавая молчаливое путинское большинство, Павловский не заметил, как дал основание системе власти мимикрировать под государство. Об этом он бесконечно рефлексировал в своих последних книгах, которые лучше объясняют все происходящее, чем миллион политологов.