Сломана, но не сломлена. История Анастасии Аброскиной, ставшей первой в России моделью с ДЦП

Анастасия Аброскина – первая в России модель с ДЦП. Несмотря на тяжелое заболевание и нелегкое детство, она воплотила свою, казалось бы, несбыточную мечту о моделинге, а еще стала мамой двоих детей. «Я из нового поколения инвалидов», – говорит про себя Настя.

«Я плакала крокодильими слезами»

По профессиональным фотографиям Анастасии невозможно догадаться, что у нее ДЦП. На них девушка модельной внешности – яркая, высокая, стройная. В жизни она такая же, как на фото, но движения ее тела отличаются от движений здорового человека. Настя родилась с гиперкинетической формой ДЦП: изначально одна нога обвивала другую, а сейчас ее главной проблемой остаются руки. Она спокойно говорит про себя «инвалид». 

– В детстве мама очень редко гуляла со мной. Она была из тех родителей, кто прячет своих особенных детей. Каждый выход на улицу был для меня большим событием, – вспоминает Анастасия.

В детский сад она не ходила, сразу пошла в подготовительный класс и в шесть лет поняла, что она не такая, как все. Другим детям движения давались легче: они могли встать и быстро пойти или побежать, писали и читали тоже намного быстрее. Насте же приходилось делать усилия.

– Это было тяжело, спастику – неконтролируемые движения – нужно гасить и при этом еще что-то делать, например писать, и я писала с высунутым языком, – рассказывает Аброскина.

Настя училась в специализированной школе, но у всех детей были разные заболевания, у многих внешне они не были заметны, и девочка с ДЦП стала белой вороной, чужой среди своих. Над ней смеялись, издевались, плевали через трубочку, обзывали Фредди Крюгером, воровали одежду из раздевалки и обливали мочой. Школьный буллинг был, а уроков толерантности тогда еще не было даже в таких учреждениях.

– Однажды я пожаловалась маме: «Почему я не такая, как все? За что это?» Я плакала крокодильими слезами и не могла успокоиться, а мама начала смеяться. Когда она ушла, я осталась сидеть на кухне и долго смотрела в окно, – вспоминает Аброскина.

По словам Насти, мама, министерский работник, подвергала ее не только вербальному, но и физическому насилию. В 11 лет у девочки начались сильные головные боли.

– Мама не верила, и, чтобы заставить меня идти в школу, она обливала меня горячей или холодной водой, а когда я падала на пол, била ногами, – говорит Настя. – Отношения с родителями я прорабатывала с психотерапевтом восемь лет. С мамой мы не общаемся. 

Образ сломанной куклы

Была и светлая полоса в детстве Насти. Ей назначили иппотерапию, так она пришла в паралимпийский конный спорт. Аброскина – восьмикратная чемпионка Москвы по конному спорту и шестикратная чемпионка мира. И если в обычной школе она была изгоем, то в конной – победителем.

– Занятия в конной школе начинались в семь, и я вставала рано утром и ехала, – рассказывает Анастасия. – Я считаю, что победы в конном спорте – это моя заслуга. Когда ты сидишь на лошади, ты с ней один на один: она может попытаться сбросить тебя, и никто тебе не поможет.

После окончания школы Настя поступила в мединститут, чтобы лучше разбираться в своем заболевании. Но душа ее лежала к другому. С детства она любила листать журналы – Vogue, L’Officiel, Elle, Сosmopolitan, экономила на школьных обедах деньги и бежала за очередной покупкой в киоск, а потом погружалась в чарующий мир глянца.

– Мне было интересно, как фотографы разговаривали путем образа, фотографии о социальных проблемах. Например, Louis Vuitton тогда сделал фотосессию: рядом с коллекцией сумок и чемоданов стоит женщина с кучей детей – беженцы. Мне тоже хотелось разговаривать на этом языке. В голове возник образ сломанной куклы. Кукла – потому что красивая и связана со взрослением, сломанная – потому что про меня говорили, что я хожу, будто на шарнирах.

Через профессиональный сайт Настя предложила фотографам идею фотосессии, и идея понравилась. И хотя она не собиралась быть моделью, вышло так, что сняли в этом образе ее. Девушка всегда осознавала свою красоту и разделяла внешние данные и инвалидность.

– Моя мама была очень красивой женщиной, о ее больших голубых глазах ходили легенды. В семье был культ красоты. Я смотрела на маму и двух старших сестер и повторяла за ними. Мне было в радость забраться в мамину косметичку и накраситься, – вспоминает модель. 

«Кукольные» фото Анастасия загрузила в портфолио, и ей стали поступать предложения о съемках. Тогда она не указывала, что у нее есть заболевание, и, когда приходила на съемки, возникала неловкая пауза.

– Десять лет назад люди не умели говорить об инвалидности. Мне, восемнадцатилетней, было страшно и стыдно, я жутко стеснялась. Заказчикам было со мной дискомфортно общаться, многие отказывали, но были и такие, кто говорил: «Какая необычная девушка, давайте ее снимем». Тогда в моде были ломаные позы, а это моя естественная динамика, и это мне очень помогло.

Еще более напряженными были отношения с конкурентками на кастингах. Модели говорили про Анастасию в среднем роде, демонстративно отходили от нее всей очередью к другой стенке, оставляя одну. 

Кутюр без границ

Такое жестокое отношение сделало модель сильнее и напористее, научило бороться с низкой самооценкой и ценить себя. Она работала с L’Oréal, магазином обуви «Эконика», с несколькими известными журналами. Но самым важным для нее стал проект Bezgraniz Couture, который занимается индустрией моды для людей с инвалидностью. В нем она впервые вышла на подиум и стала позиционировать себя не как обычную модель, а модель с ДЦП. 

– Люди с инвалидностью нуждаются в специализированных товарах и услугах. У нас есть одежда для беременных, для разных профессий, а для инвалидов нет. Это странно, учитывая, что каждый десятый в России имеет инвалидность, – считает Аброскина.

Мир моды меняется, в нем все больше ценится индивидуальность и появляются «особенные» модели. В 2019 году дизайнер Ульяна Сергеенко на благотворительном вечере провела показ с участием моделей с особенностями развития. Кроме Аброскиной, в нем участвовали австралийка Мадлен Стюарт с синдромом Дауна и Айгерим Аяпбергенова с нарушением слуха из Казахстана. Для России это был, наверное, прорыв, но у Анастасии остался осадок.

– За нами шли обычные, здоровые модели, которые дублировали наши наряды, и я не знаю, зачем это понадобилось делать. Мне было обидно и странно это видеть, – отмечает Настя.

Сейчас Анастасия Аброскина находится в процессе развода. Она ушла от мужа, с которым прожила десять лет и родила двоих детей. Говорит, поняла, что это была не любовь, а бытовое удобство, и, устав терпеть измены и поведение мужа, она решила изменить жизнь. В планах моделинг, лекции об инвалидах, просветительская работа.

– Я пробиваю дорогу новому поколению инвалидов, которые не хотят сидеть дома, хотят жить полноценной жизнью, – улыбается Настя. 

А как у них

Известные модели с инвалидностью

Виктория Модеста – британская модель-ампутант. У нее нет одной ноги до колена. Она использует разные протезы.

Робин Ламберт – австралийка с ДЦП (передвигается на коляске). Занимается спортом и рекламирует женскую одежду.

Кэти Мид – бывшая паралимпийская спортсменка из США с синдромом Дауна. Лицо известных марок косметики.