Как считают умерших от COVID-19 и почему так различаются цифры у разных источников

Лабиринт цифр

С 16 октября суточная смертность от COVID-19 обновляет антирекорды, превышая 1000 смертей. Так, 19 октября умерло 1015 россиян, 20-го – 1028, 21-го – 1036 человек... 26 октября умерших было уже 1106… Таковы данные оперштаба.

Россия, которая в августе и сентябре держалась на втором месте после США по смертности от COVID-19 в день, вышла на первое место. На третьем – Великобритания, затем Бразилия и Израиль. Правда, по количеству подтверждённых заболеваний по-прежнему лидируют США (Россия на пятом месте), хотя полностью вакцинированных в Америке 57,2% населения против российских 32,5%.

Как бы там ни считались места, но пугающая информация об умирающих по тысяче россиян в день вновь заставила приглядеться к статистике. А она по-прежнему весьма путаная.

Например, во всех официальных источниках (включая ВОЗ) на 20 октября значится, что с начала пандемии в России от COVID-19 умерло 226 353 человека. Это данные Росстата. Но тот же Росстат недавно сообщил: с начала года в стране умер 254 221 человек с подтверждённым или предполагаемым коронавирусом (сопоставимо с исчезновением такого города, как подмосковный Химки с 254 748 жителями), и что это больше, чем за весь 2020-й, когда, по данным того же Росстата, в России скончался 144 691 человек с COVID-19, что, к слову, сопоставимо с населением Пятигорска (146 262 человек). То есть, всего 398 912 человек (сопоставимо с Брянском, где 404 793 жителей). Но тогда почему говорят о 226 тысячах?

– Россстат транслирует данные Минздрава, – уверяет независимый демограф Алексей Ракша. – Думаю, смертность от COVID-19 сегодня занижается раза в 3, а заболеваемость – раз в 5-6.

«Избыточные» смерти

Можно по-разному определить причину смерти (от «короны» или от чего другого), но саму-то смерть не скроешь. И вот в феврале этого года Росстат опубликовал предварительные данные о серьёзном росте смертности в 2020-м – на 17,9%. То есть по сравнению с 2019-м умерло на 323 802 человека больше. Это максимум, от которого Россия ушла ещё в 2008-м.

Тогда вице-премьер Татьяна Голикова говорила, что 31% от этого «избытка» составили смерти от COVID-19, ещё 19% – те люди, которые умерли от хронических болезней, но имевшие положительный тест на «корону». То есть официального объяснения, почему все же умерли ещё почти 150 тыс. человек сверх уровня 2019-го, по сути так и не было. Да и позже, хоть она и называла уже другие, более высокие, цифры, ясности это отнюдь не внесло.

Между тем, ровно год назад, в октябре 2020-го, онколог, доктор медицинских наук, заслуженный врач России, профессор Анатолий Махсон в разговоре с «Собеседником» предрекал взрыв общей смертности.

– Вот наступит 2021-ый и тогда сможем оценить эффективность нашей системы здравоохранения – потому что цифры общей смертности подделать невозможно. А они неизбежно вырастут. Потому что все борются с коронавирусом, но при этом помощь онкологическим больным снизилась, позакрывали кардиологические отделения... А именно по этим заболеваниям смертность традиционно очень высокая. Все это неизбежно вылезет в цифрах смертности. То есть, представляете: мы так эффективно боролись с инфекцией, а смертность у нас выроста. Как так?

Доктор, как мы видим, оказался прав.

Кстати, избыточная смертность по сравнению с 2019-м выросла не только в России. Меньше всего в Швеции – на 3%. В Италии – на 15,6%, в США – на 15% и т.д. Любопытно, что практически во всех странах COVID-19 среди причин смерти занял 3 место после сердечно-сосудистых заболеваний и онкологии. И во всех странах – это максимум. В Швеции – самый высокий показатель по сравнению с прошедшим пятилетним периодом. В Италии – со времён окончания Второй мировой войны. В США – с 1918-го.

А вот если посмотреть по абсолютным цифрам, вырисовывается несколько иная картина. Так, в Британии, где в 2020-м случился самый большой прирост смертей с 1940-го, избыточных было 97 тыс. В Италии – 100 525, в Америке цифры очень похожие на российские –299 028 человек.

Кто как считает

Путаница в цифрах происходит по разным причинам. Есть, можно сказать, глобальная – у каждой страны свои подходы.

Во Франции, Бельгии, Израиле, Латвии случаи смерти от COVID-19 регистрировались как «подтверждённые» и «вероятные» без лабораторных тестов. Это изначально ведёт к более высоким цифрам смертности.

Австрия, Испания, Венгрия, Италия, Китай, Бразилия, Турция, Германия, Великобритания и многие штаты США (где методика учёта до лета прошлого года несколько различалась) указывали причины смерти от COVID-19 по-разному, но, как правило, без вскрытия. Так, в 2020-м Германия считала на основе теста, США – до апреля – только по тесту, потом стали учитывать и клинический диагноз, в Австрии делали посмертный тест только в случае риска заражения.

Канада, Литва, Россия – в этих странах совмещаются данные лабораторных исследований и клиническая картина, а причины смерти подтверждаются по результатам вскрытий с различием в статистике смерти «от» и «с» COVID-19.

Понятно, что полученные в итоге разными странами цифры «не бьются», их трудно сопоставить.

Ну и наконец, ВОЗ не учитывает как смерти от COVID-19 те, что указаны, как «вероятные».

В России Росстат ведёт статистику смертей от коронавирусной инфекции, выделяя 4 группы:

*COVID-19 как основная причина смерти;

*COVID-19 предполагается как основная причина смерти, но результаты тестов ещё исследуются;

*COVID-19 повлиял на развитие иных болезней и способствовал появлению осложнений, ускоривших смерть пациента;

*COVID-19 диагностирован, но никаким образом не повлиял на наступление смерти.

И хотя указывается общая цифра (отсюда, считают многие эксперты, взрывной рост ковидной смертности в России), все же, согласитесь, есть поле для вариаций.

Кроме того, есть ещё данные оперативного штаба, которые обычно чуть не в 2 раза ниже росстатовских. Впрочем, сам Росстат это объясняет просто: оперштаб берет свежие сведения, часто без учёта результатов вскрытия, а Росстат – из ЗАГСов, куда поступают свидетельства о смерти с диагнозом.

Претензии к цифрам

– В современной коронавирусной статистике – полный хаос, – говорит доктор медицинских наук, специалист в области эпидемиологии и медицинской статистики Игорь Гундаров. – Эпидемиолог начинает обычно с определения: каким методом какое явление измеряется. Мы выявляем смерть от коронавируса методом вскрытия. Но патологоанатомы мне рассказывали, что в большинстве случаев по внешнему анатомическому виду они не видят разницы между коронавирусной пневмонией и другими крупозными пневмониями. И они направляют материал на ПЦР-диагностику, которая, как мы знаем, неточна. Это первое.

Второе. Число заболевших по сегодняшнему подходу – это общее количество новых выявленных ПЦР-тестом случаев. То есть, выходит, все зависит от проведённых тестов. Сделаем больше – будет больше больных, меньше – меньше. А не будем проводить тесты, не будет ни одного заболевшего? С точки зрения понимания ситуации, правильнее давать иные цифры: число заболевших на 1000 тестированных.

Третье. Вызывает вопросы таблица Росстата с его 4 группами. Только в одной, первой, написано, что вирус идентифицирован. А в остальных? И что такое «оказал существенное влияние»? Ведь нет пока возможности это доказать. Это ещё не изучено. Над четвертой графой хочется смеяться – оказывается, COVID-19 не является основной причиной и не оказал никакого влияния на смерть. А зачем тогда его сюда включили? И почему эти случаи попали в таблицу, которая называется – сведения о числе умерших с установленным диагнозом коронавирусной инфекции?

Смертность и летальность – не одно и тоже

Статистика – наука весьма сложная. Казалось бы, чего проще: чётко нам объяснить – сколько людей в стране умерли и от чего. Но...

К примеру, известно ли читателям, что смертность и летальность – разные понятия? Смертность – это отношение количества умерших к общему числу населения в единицу времени, измеряется в промилле и равна количеству смертей на 1000 человек в год. А летальность – это, грубо говоря, масштаб проблемы: отношение числа умерших от какого-то заболевания или эпидемии и т.п. за определённый период времени к общему числу людей, имевших тот же диагноз. Измеряется в процентах. Кстати, летальность у COVID-19 пока ещё сравнительно низкая – от 2 до 4%. Но это весьма условные цифры, так как этот показатель обычно рассчитывается после завершения эпидемии, а не пока она идёт по миру семимильными шагами.

А ещё есть кумулятивная смертность – она показывает количество представителей группы, умерших за определённый период времени. Нам ведь интересно узнать, сколько умерло из тех, кто был вакцинирован? Или какие возрастные группы больше подвержены эпидемии?..

И ещё куча всевозможных показателей, о которых простые граждане и не подозревают. А специалисты подчас жонглируют всеми этими терминами, запутывая нас окончательно.

Отложенные смерти

Есть ещё и такое понятие. Так, директор НИИ пульмонологии академик Александр Чучалин считает, что главная причина таких смертей – поражение мелких сосудов. Он недавно назвал как минимум 4 причины того, почему переболевших COVID-19 смерть может поджидать и после выздоровления. У пожилых, к примеру, высокий риск умереть сохраняется ещё около полугода.

Кроме того, болезнь влияет на появление тромбов в сосудах – по словам Чучалина, это определили при вскрытии умерших от COVID-19. Далее, исходное поражение печени, почек, заболевания сосудов головного мозга, сердечно-сосудистые. Поражение сосудов при так называемой острой буллезной болезни лёгких. Академик считает, что не надо исключать и тех, кто находится в постковидном синдроме – это состояние может сопровождаться разной симптоматикой.

Ну и наконец, позднее обращение к врачу, попытки самолечения. Чучалин заметил, что нередко заболевшие обращаются за помощью в среднем на 10-е сутки, поэтому сразу поступают в интенсивную терапию с синдромом «чёрного лёгкого», когда помочь уже трудно.