Износ настоящего

Помню, как в начале 2000-х – в позднем, так скажем, детстве, – я сидел на кухне в гостях у бабушки и смотрел телевизор. По телевизору что-то говорил Владимир Путин, ставший президентом Российской Федерации. Бледное лицо, сдержанные манеры и речь, производившая успокаивающее впечатление. Помню ощущение – частично моё собственное, частично передавшееся от взрослых, – что теперь «всё будет нормально». Не будет, по крайней мере, безденежья и бандитов на улицах. И так называемый «завтрашний день» не принесёт катастрофы.

Года до 2007-го было ощущение, что примерно так всё и есть. Однако в это же время была странным образом закончившаяся Вторая Чеченская война, «Беслан» и «Норд-Ост», гибель «Курска», взрывы домов, случавшиеся перед выборами, дело «ЮКОСа», убийства журналистов, «спор хозяйствующих субъектов», приведший к захвату НТВ окологосударственными структурами, и много чего ещё.

Потом был жёстко разогнанный «Марш несогласных», потом – псевдолиберальное президентство Медведева с последующим возвращением Путина, лихие фальсификации на выборах президента и «Единой России», подавленная при помощи силовиков (и летних отпусков) «Болотная». Потом были аннексия Крыма и самопровозглашённые ДНР и ЛНР, запустившие конфликт с Украиной, теперь уже практически необратимый. Потом было убийство Бориса Немцова.

Где-то с 2017-го всё потихоньку стало приобретать те ясные очертания, которые приняло сейчас.

Коррупционный окологосударственный капитализм, власть силовых структур, сословное общество, правовой беспредел, всеохватывающие цинизм и враньё, косность, изоляция от мира, новый виток «холодной войны», превратившейся в обычный ядерный шантаж, абсолютно фиктивная и несменяемая, как бельё, политическая жизнь, подавление всякого гражданского протеста и свободы слова, зависимый суд, провластное насквозь федеральное телевидение, преследование инакомыслящих, пытки в тюрьмах – на фоне развала инфраструктуры, постоянного экономического кризиса и постоянного падения доходов населения, во многом объясняемого принципом «люди – новая нефть» (убытки власти в санкционном противостоянии с Западом легко возмещаются из общественного кармана). Потом случился ещё и «ковид-19».

И самое странное в том, что всё это – прошло, по большому счёту, мимо нашего сознания. Всё это до сих пор задевает его лишь «по касательной» –  правда, прикосновения становятся всё более резкими и неприятными. Но автор этой колонки, например, и сам не знает, что с ним такого случилось в последние годы, что он стал всю эту дрянь замечать. Мог бы остаться там же, где был в начале века: на бабушкиной кухне - откуда только что ушёл пьяница Ельцин, разваливший Советский Союз, и куда  пришёл Путин, который наведёт порядок. И это было бы всё, что нужно знать о политике, не имеющей к моему бытию никакого отношения.

Но к бытию, к реальности за 20 лет стали иметь мало отношения мы сами, и я в том числе. 90-е были страшной реальностью, а 2000-е стали чередой постоянных фальсификаций – манипуляций вокруг реальности, которые порой могут сравниться в жёсткости с ней самой. А порой – правда, это происходит всё реже, – дают чувство ложного облегчения и ложной надежды.

Помню, как я заканчивал вуз, в котором мне довелось учиться, и сдавал «госы».

Учили меня плохо, и сам я учился плохо, но к последним курсам  каким-то образом вышел на стипендию. Практику я честно отработал, опубликовав статью о творчестве одного немецкого философа 20 века в одном религиозно-правовом журнале, но произошло это на недельку позже установленной даты зачёта. Поэтому зачёт я получил в том же порядке,  что и мои однокурсники-раздолбаи: просто пришёл с зачётной книжкой к преподу, которому было мало дела до моей практики – и он в этой книжке расписался. Да вот и всё.

К «госам» я был готов плохо и поэтому обвешался «шпорами»: в карманы, в носки и под ремень брюк. Один из попавшихся мне вопросов я знал, за вторым полез в шпаргалку. Комиссия, принимавшая госэкзамены, не мешала студентам готовиться к ответам. Наверное, потому, что с плохими показателями итоговой аттестации вуз, являвший собой атавизм советских времён, лишили бы финансирования, а землю под ним вместе с историческим памятником – продали бы какому-нибудь крупному столичному игроку. Вот я и сдал госэкзамены.

В реальности же – в бытии – я не получил образования и должен был приступать к самостоятельной жизни без знаний и диплома, а вуз должны были закрыть за ненадобностью. Но так в России не делается ничего, и самое грустное, что слава Богу. Я получил нормальный диплом, а вуз продолжает получать деньги и учить молодых людей, непонятно на кого и чему (уж кто как и на что выучится). В этом нет смысла, но на это есть свои резоны. А уж я, конечно, почувствовал ощутимое облегчение, сдав финальные экзамены.

Как, наверное, и российские пенсионеры, в том числе работающие, почувствуют некоторое облегчение, получив в сентябре по указу Владимира Владимировича 10 000 рублей.

Но здесь ситуация иная: это Владимир Владимирович, а не мы, сдаёт экзамен – на легитимацию собственной власти. Что нужно сделать, чтобы получить доверие общества? Кинуть денег. Ответ настолько примитивный, и денег кинуто настолько мало, что это, по-хорошему, «неуд». Но дело в том, что президент одновременно и отвечает на билет, и  компенсирует недостаток своих, так скажем, познаний, подарив пенсионерам страны цветов, конфет, коньяка и закуски к столу на «десятку». Вот и договорились. Тем более, что недовольных –  как и преподавателей на экзамене, – никто не спрашивает.

Но в реальности, в бытии – экзамен провален, потому что стал предметом уже довольно грубых и невзыскательных манипуляций. Курица не птица, десять тысяч – не деньги, пенсии россиян – не пенсии, и будущее, которое нас ждёт – не будущее. А просто бесконечный, пока не закончится, износ настоящего.