Наркотики, расшатанная психика и будущее в порно: что предлагает моделям вебкам

Кампания Traffickinghub, организованная в США аболиционисткой Лейлой Мауклвэйт, выступает против известного сайта Pornhub, который стал плацдармом для ряда сексуализированных цифровых преступлений. Кроме купюрного порно на нем представлены скрытые съемки, реальные кадры сексуального насилия и так называемое revenge-porn (эротические домашние видео, которые пользователи выкладывают в сеть, чтобы отомстить бывшим партнершам).

Кроме того, некоторые пользователи сливают в сеть записи стримов вебкам-моделей. В частности, записи приватных сеансов, которые изначально доступны только одному зрителю.

Инфлюенсер Твиттера Дарья Зарыковская на днях поделилась мнением в микроблоге, напомнив читателям, что вся секс-индустрия, включая вебкам, существует благодаря спросу со стороны мужской аудитории и является губительной для вовлеченных в нее женщин.

Женщинам после вебкама/стриптиза/порно и прости господи проституции И ТАК тяжело социализироваться и развиваться в других областях потому что это психологическая мясорубка, так ещё и общество тюкает тебя этим каждый день

— ЗАРЫКОВСКАЯ 2.0 (@Daria_Olegovna) May 10, 2020

Какое насилие? Ведь нет прямого контакта

«Когда спрашиваешь у веб-моделей про насилие и принуждение в их профессии, порой даже они выражают недоумение: какое может быть насилие? Ведь нет прямого контакта с клиентом», — говорит автор исследования российского и постсоветского рынка вебкам-моделей и сотрудница «ИНГО. Кризисный центр для женщин» в Санкт-Петербурге Хана Корчемная. 

В исследовании приняли участие 120 человек из числа знакомых вебкам-моделей и самих вовлеченных в вебкаминг (три четверти опрошенных говорили именно об опыте своих знакомых). Хана уточняет, что исследование пилотажное. То есть это такая «разведка» для дальнейших качественных исследований. Это первая попытка в российском поле выяснить, как устроен рынок и каковы его последствия для вовлеченных.

И все же, четверти опрошенных было что сказать о насилии во время такой «работы». «Один человек, живший в этой студии – кажется, один из съемщиков – приносил наркотики и хотел заняться сексом со мной. Я помню, как закрывалась от него в комнате, где работала. С самого начала он казался добрым, для всех готовил еду», — цитирует ответ одной из респонденток Хана. (Здесь и далее все цитируемые ответы разрешены для публикации в открытых источниках респондентами исследования, — прим. Sobesednik.ru)

Некоторые отмечали, что им повезло со студиями, в других квартирах могли быть случаи шантажа, принуждения и иных форм насилия:

• «Девушкам не нравилось, что работодатель следил за их работой с другого экрана»
• «Работодатель не давал выйти после непрерывной шестичасовой работы до магазина, ругался за частые перерывы, запрещал выходить на трансляцию в маске для анонимности, постоянно писал в соцсетях, когда я находилась онлайн, приказывая быть “поживее”, иначе нет смысла держать меня здесь»
• «В студии были штрафы, моральное давление, принуждение засовывать веревку тампона внутрь во время месячных»
• «Даже приятные клиенты проявляют жестокость. Просили бить, дать снотворное, совершить половой акт со спящей. В основном много тех, кто пытается смотреть на модель бесплатно или обманом, представившись техподдержкой».

Известно, что где-то «приваты» моделей могли записывать другие сотрудники студии и выкладывать ролики на порно-сайты. Модели никак не могли влиять на то, чтобы их профиль не оставался на сайте после того, как они покинут эту «работу». В некоторых студиях записи эти материалы сохраняли для шантажа моделей при попытке выйти из индустрии.

• «Ты как товар на АлиЭкспрессе». С чем модели уходят из вебкама
  Интервью с вебкам-моделью, которая перестала раздеваться на камеру

Вакансия «психологической помощи»

По результатам анкетирования, чуть меньше половины моделей попали на работу в вебкам через объявления. Причем это могли быть объявления как на специализированных сайтах, так и обычные ресурсы вроде HeadHunter или «Яндекс.Работа». Зачастую там не уточнялось, о какой именно работе идет речь. Чаще всего указывают вакансии оператора в колл-центре или пишут о работе модели. Некоторых вовлекали через рассылку в соцсетях:

• «Ей написали в “Вк”, что она симпатичная и предложили поработать на сайте психологической помощи. Она заинтересовалась, узнала что это за помощь, но все равно продолжала отвечать на сообщения и в итоге согласилась. Позже она часто говорила про своих клиентов: “Я их спасаю”»
• «Пришла на собеседование в колл-центр, а это оказалась студия»
• «Выгнали из “художки”. Без опыта и образования не брали никуда. Нашла девушку во “ВКонтакте”, которая предлагала этот вариант раньше»

«Меня удивило, что люди приходили на собеседование, имея представления о другой работе, но при этом оставались. Не уходили сразу, — говорит Хана Корчемная. — Как могут убеждать остаться тоже есть один интересный ответ. Девушке рассказали, “как это отлично подходит для мамочек: свободный график, хорошие деньги, нет физического контакта и это не проституция”. Были объявления, где обещали легкие деньги за общение на английском.

Это очень подозрительный момент в плане ненасильственности. Если есть позиция, что это “такая же работа”, то почему бы не говорить о ней честно. Но тут получается, что тебя обманывают уже на этапе приглашения на работу».

Большой канал вовлечения — через личных знакомых, достаточно доверенных людей. Более трети кейсов говорят о том, что в вебкам идут по совету друга, подруги или даже партнера.

Клиенты – почти всегда мужчины

В пилотажном исследовании Кризисный центр не задавал вопросов про семейное и социальное положение моделей и было ли в их детстве насилие. В перспективе дальнейших исследований планируется спрашивать респондентов и об этом. «В проституции и порнографии велик процент женщин, которые подвергались сексуализированному насилию в детстве или подростковом возрасте, в том числе и со стороны своих родственников», – поясняет Хана Корчемная.

Полученные результаты по возрасту вовлечения очевидно говорят о том, что вебкам-бизнес — это «работа» преимущественно для молодых и в основном для женщин. 

Стоит отметить, что шесть человек из числа опрошенных свидетельствовали о вовлечении в вебкаминг лиц до 18 лет. «Один ответ – в 14 лет, один ответ – в 15 лет, два ответа – в 16 лет и два ответа – в 17 лет», — уточняет Хана.

Не более десяти ответов из общего числа касались опыта мужчин или тех, кто не соотносит себя ни с мужчинами, ни с женщинами. При этом примечательно, что во всех случаях работать все равно приходилось именно с клиентами-мужчинами. То есть спрос вебкама абсолютно соответствует статистике проституции. Подавляющее число потребителей секс-услуг — мужчины. Вне зависимости, идет ли речь о проституированных женщинах или мужчинах.

Доход зависит от способности не отказывать

«Конкретные суммы дохода наших респонденток назывались не часто, и они были очень разными. Больше говорилось о том, от чего зависел этот доход, – говорит Хана. – Он больше зависел от того, насколько женщина была “раскрепощенной” (кто-то это называет так) или, скажем, насколько она была готова говорить “нет” или “да”, несмотря на то, что в профиле у нее указано, какие практики она делает, а какие нет. Все равно всегда могут сказать, что, если что-то не сделаешь — не получишь денег».

Редкие студии не сильно давят на моделей, чтобы они устраивали шоу в прямом эфире. Выгодополучателям невыгодно держать камгерл, если она не поддается прихотям своих клиентов. Прямых указаний обычно нет, но доход женщины мог не отличаться или отличаться в худшую сторону от того, что она могла бы зарабатывать на обычной работе в офисе, копирайтером или продавцом. Все, кто зарабатывает большие деньги в вебкаме, так или иначе выходят в «хардкорный» сегмент:

• «Были обзывательства, если я отказываюсь что-то делать. Часто было так, что я делала то, что не хочу, по инерции, не успев даже подумать, хочу я это делать или нет, — ради денег»
• «Когда ты новенькая, то висишь в ТОПе, куда больше шансов увести в приват клиента. Те, кто получил от тебя приватное шоу, ты им просто уже становишься неинтересной»
• «Доход напрямую зависел от того, сколько работаешь и как много себе позволяешь. Я работала лениво, ничего в себя не пихала и практически не раздевалась. Моя студия позволяла мне делать что угодно, поэтому в основном я шутила и курила с "мемберами" [так называют клиентов в вебкаме, — прим. Sobesednik.ru]», — Хана Корчемная отмечает, что это единственный ответ такого рода, где от первого лица говорится о таких «лайтовых» условиях от работодателей.
• «Вообще бизнес очень непонятный. Никогда не знаешь, отработаешь ли минималку на студии и все равно всегда сама виновата, если нет. Это очень давит». 

Также от активности в публичном чате зависело, насколько часто модель приглашают в приват. Отдельным убытком были штрафы, которые практикует любая студия: за пропуски, опоздания, отработку договоренностей.

Стартовая площадка для вовлечения в порно и проституцию

Около половины ответов респондентов говорят об ухудшении психологического состояния во время или после работы в вебкаме. У людей появляются признаки депрессии, хронической усталости, деперсонализации (ощущения, когда твое тело не принадлежит тебе, как будто смотришь на себя со стороны). Прогрессирование алко- и наркозависимостей тоже можно назвать последствиями работы в вебкаме:

• «Я начала пить алкоголь, потому что стала ненавидеть себя. При этом на студии этого делать было нельзя, приходилось маскировать. Смешивала алкоголь с энергетиком, чтобы не спать».

Более четверти респондентов отмечали, что либо начали употреблять стимулирующие вещества или наркотики во время работы в вебкаме, либо они употребляли и до этого, но во время работы интенсивность потребления увеличилась.

Некоторые говорили про трудности в сексуальной жизни с постоянным партнером, про ухудшение отношения к своему телу и снижение самооценки.

Значительно увеличивался уровень тревожности. В каждой двенадцатой анкете девушки писали об опасениях, что их записи попадут в сеть или уже попали. Это касается и тех, кто уже покинул вебкам, но по сей день пребывает в паранойе из-за рисков деанона. 

Некоторые девушки уже столкнулись с этим и даже подвергались травле. Их профили были раскрыты и выложены на специализированные ресурсы, где «обличают» женщин, которые «чем-то себя запятнали».

Вебкаминг в том числе является трамплином для выхода в другие категории секс-трафика. Ряд респонденток отмечают, что им предлагали заниматься проституцией и/или сниматься в порно.

Мы спросили у Ханы Корчемной, что важно было бы понимать о вебкаминге мужчинам, которые обращаются к нему. Тем мужчинам, которые потребляют контент, и тем, которые платят за то, что женщины показывают им свое тело и выполняют их сексуальные просьбы:

– Мне не хотелось бы думать, что с людьми, которые считают, что можно покупать чье-то тело или заказывать какие-то сексуальные действия, невозможно разговаривать в принципе. Думаю, как раз возможно, но тем, чьи слова для них реально значимы. Обычно это друзья или лидеры мнений. 

Если начистоту, то пострадавших женщин или исследователей слушают мало. Мужчины-покупатели секс-услуг слушают других мужчин, которых по каким-то причинам считают «своими» или авторитетными. 

Я хочу верить, что человек, которому интересно разобраться, найдет ответы. А человеку, у которого стойкая потребительская позиция, вряд ли помогут разговоры и убеждения. Это как с психологической консультацией. Если человек не хочет над чем-то работать, то ничего и не выйдет.