"Что-то сверхновое пробовали". Инцидент на "Лошарике": подвиг за семью печатями

Многие вопросы о том, что случилось 1 июля в Баренцевом море, так и остались без ответа после похорон 14 подводников.

«Спите спокойно»

«Это люди из стали», «Они предотвратили трагедию планетарного масштаба», – говорили на похоронах четырнадцати подводников, погибших в Баренцевом море. Речи были короткими, лица суровыми. И только переходящий в вой вырвавшийся крик пожилой женщины: «Коля, Коленька!» – нарушил официальный протокол. 

В субботу на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга максимально секретно хоронили погибших моряков. Время и место церемонии до последнего держали в тайне. Да и все мероприятие как будто хотели провести понезаметнее: не было никого из высшего руководства страны — ни Путина, ни Медведева, ни Матвиенко. Хотя было ощущение, что люди ждали кого-то поважнее и. о. губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова. Прессу постарались не допустить, подступы к кладбищу охраняли бойцы Росгвардии. Церемонию проводили четко по уставу. Но невысказанные вопросы и эмоции все равно прорывались.

– Ничего толком не сообщают, только «сливы» идут, – перешептывались мужики чуть старше средних лет – возможно, свежие ветераны флота, – передавая по своему ряду бутылку водки, из которой прихлебывали прямо из горла. 

Даже облеченные властью военные чины в своих речах нет-нет да и проговаривались. Тяжело дышал в микрофон главнокомандующий флотом Николай Евменов: «Полтора месяца назад, проверяя корабль на готовность выйти в море, я видел молодых и любящих свои семьи ребят. Четыре дня назад я руководил их подъемом. Не должны в мирное время погибать люди. Земля пухом».

– Это был лучший экипаж, – выступил вице-адмирал Алексей Буриличев. – Дениса Долонского и Николая Филина я встретил за два часа до их последнего похода на Севере. Постояли, поговорили, поделились планами на будущее. Но всем этим планам уже не сбыться. Спите спокойно!

Глухо, как в подводной лодке

Подводников похоронили рядом с их коллегами с подлодки «Курск». Это две такие похожие трагедии. И такие разные. 

– В 2000 году, когда затонул «Курск», на берегу некуда было ступить от живых цветов, в городе раскупили все гвоздики. В транспорте, магазинах, на кухнях все обсуждали, переживали. Бросали власти упреки, задавали острые вопросы. Сейчас – глухо. Как в подводной лодке, – анонимно делится житель Североморска.

Рыбаки из поселка Ура-Губа первыми увидели всплывшую из глубин субмарину, подошедшие военные корабли, всю связанную с этим суету. По горячим следам они поделились с местными журналистами, но позже удалили все фото и видео со своих телефонов и больше ничего не рассказывают. 

– Это относится к категории абсолютно секретных данных, поэтому нормально, что это не раскрывается, – закрыл тему пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

«Что-то сверхновое пробовали»

– Сегодня вся полнота информации – только в контрразведке ФСБ, которая и будет вести расследование ЧП, больше ни у кого нет доступа, – рассказывает «Собеседнику» председатель общественного движения «Морское братство – нерушимо!» Арсений Крицкий. – 2 Героя России и 7 капитанов первого ранга на борту – это примерно как 2 губернатора и 7 глав муниципалитетов в одном месте. Это  высший состав, сборная. Это гидронавты, которых можно сравнить с космонавтами – такие же уникальные специалисты, только их работа еще опаснее. Понятно, что не просто так они собрались в одном месте. Что-то сверхновое пробовали.

– Это мы еще не знаем, кто был в соседних отсеках. Может, там вообще адмиралы сидели? Про спасшихся пятерых вообще ничего не известно, – добавляет морской эксперт Михаил Войтенко. – В научные и картографические цели этой экспедиции никто из спецов не верит. Это ерунда! Зачем отправлять исследовать дно на 200-метровой глубине, как в Баренцевом море, лодку, которая способна погружаться на несколько тысяч метров? Это единица подводного атомного флота с соответствующими задачами. Как пишут западные эксперты, такие аппараты могут быть использованы как в разведывательных, так и в диверсионных целях. Они могут достигать максимальных глубин, доставлять и поднимать оттуда все что угодно, подсоединяться и прослушивать или даже резать оптоволоконные кабели, на которых завязан весь мировой интернет и основные способы передачи информации.

«Это работа для смертников» 

Опрошенные «Собеседником» эксперты утверждают, что пожары и ЧП на подводных лодках случаются гораздо чаще, чем об этом узнает общественность.

– После войны на подлодках произошло около 1000 катастроф, – приводит статистику Крицкий.  – И люди гибли. Если выживали – получали награды. Но это не всегда афишировалось. Звездой Героя СССР был, например, награжден подводник Леонид Осипенко, но об этом мало кто знает. Подлодка опаснее космического корабля. Это работа для смертников. Там каждый знает, на что идет. В гидронавты сложнее попасть, чем в космонавты – отбор строже и по физике, и по психике. Подводник Магомет Гаджиев как-то сказал, что нигде нет такого равенства, как на подводной лодке, где все погибают вместе или побеждают вместе.

Почему элита флота в этом случае погибла, а не победила? 

– Две главные причины пожаров и взрывов на подлодках – это повышенная концентрация кислорода и, если речь об аккумуляторном отсеке, испарений аккумуляторов, паров метана. За всем этим должны следить и люди, и автоматика, – продолжает Крицкий. – Легендарный «Комсомолец», который стоил, как весь город Тольятти, и про который японцы сказали, что если они такое построят, то их экономика рухнет, сгорел из-за того, что один из моряков точил что-то для дембельского альбома – якоря, буквы. В пространстве подлодки достаточно одной маленькой искры. Чаще всего причиной ЧП оказывается именно человеческий фактор.

Обсуждается также версия короткого замыкания. Могли ли подводники спастись? Ведь одного гражданского специалиста они успели вытолкать за дверь, прежде чем закрыться изнутри на верную погибель?

– При любом ЧП все подводники всего мира действуют одинаково – герметизируют проблемный отсек, чтобы спасти корабль, – объясняет Вой-тенко. – Закрываются изнутри и пытаются устранить проблему. Если получится – спасутся все, если нет – есть шанс спасти хотя бы корабль и часть экипажа. Это называется борьба за живучесть судна. И каждый в экипаже об этом знает и готов к такому. Если они начнут спасаться сами, то погибнет весь корабль и весь экипаж, но на 5–10 минут позже. Поэтому инструкциями предусмотрено, что проблемный отсек всегда герметизируется с двух сторон – изнутри и снаружи. Гражданским это сложно понять, но у военных это все доведено до автоматизма. Особенно у столь опытных и сознательных офицеров, какие собрались на борту «Лошарика».

– В данном случае речь шла не только о спасении нескольких человек и лодки, но и о безопасности если не всего мира, то его части. Атомный крейсер – это плавучий мини-Чернобыль, – добавляет Крицкий. – Подлодка К-3 горела многократно, за что подводники называли ее между собой «Хиросима».

Жителям побережья Баренцева моря все последние дни специально сообщают радиационый фон, так как народ волнуется о последствиях последней аварии. 

Что такое «Лошарик»?

Глубоководная станция, официально называемая АС-31 или АС-12. Полностью засекречена.

Носителем станции, по разным источникам, могут быть атомные подводные лодки «Белгород», «Оренбург» или «Подмосковье».

Строительство «Лошарика» началось еще в 80-е годы, было заморожено из-за кризиса в 90-е и возобновлено в 2000-е. 

Название «Лошарик» заимствовано у героя мультфильма – лошадки из шариков – из-за конструктивных особенностей корпуса подводной станции, состоящей из огромных титановых шаров. 

Информация о работе «Лошарика» просочилась только в 2012 году, когда подлодка отправилась в Арктику для сбора грунта и образцов породы на глубине 3000 метров как доказательства принадлежности территории шельфу России. 

Сейчас «Лошарика» обещают быстро восстановить. Такого аппарата нет ни у кого в мире. 

– Наша военная доктрина довольно архаична, – замечает Михаил Войтенко. – Сейчас в мире на передний план выходят силы быстрого реагирования, беспилотные компактные установки. Мы же строим, что можем построить.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №25-2019 под заголовком «Подвиг за семью печатями».