Опрос: ЕГЭ – это действительно страшно?

750 тысяч выпускников приступили к сдаче ЕГЭ. Сложность экзамена постоянно повышается, а вместе с ней и психологическая нагрузка на школьников. Минобразования заранее начало готовиться к волне детских суицидов. В Челябинской области девочка скончалась прямо на ЕГЭ. А в Ростовской области выпускников водят молиться в церковь перед экзаменом. И впрямь страшно?

Яна Поплавская, актриса, педагог:

– Я всю жизнь занимаюсь детьми и видела, как они плачут из-за этого ЕГЭ. Родители пьют валокордин. У многих школ стоят кареты скорой. 

Страшно еще и то, что дети ничего не знают, потому что их натаскивают на экзамен, а не дают знания. 

Анатолий Вассерман, интеллектуал:

– Экзамен изначально задуман как ситуация высокой ответственности, требующая предельной мобилизации. Возмущаться тем, что люди на экзамене испытывают стресс, бессмысленно. Он не последний в жизни. Надо понимать неизбежность стресса и быть к нему готовым морально. В мое время это было всем понятно. 

Борис Грачевский, кинорежиссер:

– Жалко детей, их нервы. На практике в наше время все по-другому: чем лучше ты пользуешься справочным материалом, тем лучшую отметку тебе ставят. Всю информацию держать в мозгах невозможно. Но можно быстро ориентироваться в информационном материале, в интернете. Во всем мире сейчас выкладывают учебники, а у нас их, наоборот, отнимают.

Евгений Бунимович, детский омбудсмен в Москве:

– ЕГЭ – это независимая нормальная форма, существующая от Европы до Китая. Но у нас она приняла экстремальную форму. Учителя запугивают детей: не сдадите! Это какая-то национальная истерия. И ее надо преодолевать. Другой вопрос: как? Кто, например, сказал, что эти ЕГЭ надо сдавать в бешеном темпе каждые два дня? Это подготовка к работе в МЧС, но не к учебе в вузе. Я уже не раз предлагал разбить экзамены на более долгое время. 

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №20-2019 под заголовком «ЕГЭ – это страшно?».