Откуда в России берутся сироты при живых родителях

Ежегодно более 30 тысяч родителей в России лишают родительских прав, а детей отправляют под опеку родственников, в социальные учреждения или в другие семьи. «Собеседник» попробовал разобраться, что стоит за социальным сиротством: безответственность родителей или плохая работа органов опеки?

Забыла вернуться домой

В марте этого года в московской квартире обнаружили ненужную матери 5-летнюю девочку Любу. Сразу возник вопрос: куда смотрели участковый, педиатр и органы опеки?

То же хочется спросить и у властей Республики Карелия, где сейчас правоохранители закрыли уголовное дело на многодетную мать из Кондопоги, которая неоднократно оставляла маленьких детей одних на несколько дней без еды, а сама уходила в запой. Безработная 35-летняя Елена (имена героев этой истории изменены. – Ред.) жила в местном общежитии с тремя детьми: девочками Сашей и Алиной (10 лет и 2 года) и сыном Алёшей (7 лет). 

Отец детей – плотник. Из семьи ушел четыре года назад, снова женился. Елена, по его словам, не была образцовой матерью: загуливала, воспитание детей доверила своей маме. Ситуация в семье заметно ухудшилась, когда в декабре 2017 года умерла бабушка. Тогда Елена снова ушла в запой и, похоже, забыла о том, что детей нужно кормить, одевать, воспитывать...

«В июле 2018 года я ушла из дома, для чего – не помню. Детей я оставила дома одних (было ли у них что-то поесть, я не знаю), относилась к этому безразлично, т.к. употребляла спиртное. Детей я закрыла на ключ, чтобы они не смогли уйти на улицу. Через несколько дней (сколько, не помню) я вернулась, дети были дома, спали, я тоже легла спать», – рассказала позднее на допросе в полиции мать.

Где были соцслужбы? За несколько лет до этого Елену лишили родительских прав в отношении старшего сына от первого брака. Разве после этого сотрудники полиции по делам несовершеннолетних не должны были внимательно присматривать за семьей? 

– Соседи, которые видели, что дети заперты в комнате без еды, неоднократно передавали им продукты по веревке, которую спускали из окна ребята, – рассказывает адвокат отца детей – Дмитрия – Асия Кузнецова. – Но почему-то соседи не сообщали о происходящем в соответствующие органы.

«Ждут беды?»

Спустя месяц случился рецидив: Елена поехала за грибами, детей закрыла, якобы надеясь вернуться вечером, но... приехала лишь на следующий день и обнаружила, что никого дома нет.

Девочек нашли на улице сотрудники полиции и поместили в больницу.

«Я расстроилась, что детей забрали, и выпила спиртного, – говорится в протоколе допроса матери. – На следующий день мне стало известно, что мой сын находится у отца, а дочери – в инфекционном отделении Кондопожской ЦРБ».

После произошедшего Дмитрий забрал детей к себе, а Елену в декабре прошлого года суд ограничил в родительских правах и назначил выплачивать алименты. Впрочем, как и ожидалось, никаких денег она платить не может, так как не работает.

– Пока не пройдет полгода, вопрос о лишении женщины родительских прав не может рассматриваться в суде. Все это время мать никак не участвует в жизни детей, и, очевидно, они останутся с отцом, – рассказывает адвокат Кузнецова. – Но мой доверитель пытается добиться уголовного наказания для Елены за жестокое обращение с детьми. Однако уголовное дело было закрыто из-за «деятельного раскаяния» женщины.

О каком именно «деятельном раскаянии» идет речь – большая загадка как для адвоката, так и для Дмитрия.

– Как будто у нас в стране мало случаев, когда органы вовремя не реагировали, а потом с детьми случалось страшное, – комментирует адвокат. – Может, они хотят дождаться более серьезного повода?

Глухота опеки

Совершенно другой случай произошел в Выборге: слабослышащую мать-одиночку Олесю Уткину, которая живет в комнате коммуналки с двумя детьми, органы опеки хотели лишить родительских прав.

Все началось в январе этого года. 14 января Олеся не спала всю ночь, потому что двухлетний сын Кирилл капризничал. В 6 утра мама сделала ему ингаляцию, затем спустилась к соседям и попросила помочь ей вызвать педиатра: слуховой аппарат Олеси сломался, а без него она почти ничего не слышит. 

В ожидании врача женщина после бессонной ночи заснула и не услышала стука в дверь пришедшей по вызову педиатра. Зато его услышали соседи по коммуналке – Шибаевы, которые и вышли к врачу. После нескольких минут общения с ними педиатр вызвала инспектора ПДН, а та позвонила в опеку.

Дальше дело закрутилось лихо: детей забрали, а Олесю обвинили в плохом присмотре за детьми и собирались лишить родительских прав. Органы опеки заключили, что дети живут в ненадлежащих условиях.

Да, Олеся с детьми жили скромно в небольшой комнатушке, которую они получили по соцнайму, но у детей было все, что нужно: и кровати, и игрушки, и стол для учебы... Ни антисанитарии, ни бардака, ни угрожающих жизни и здоровью детей условий. Тогда в чем проблема?

Ко всему прочему женщину обвинили в употреблении алкоголя. Но нарколог дважды выписывал справку, в которой говорилось, что алкогольной или наркотической зависимости у Уткиной нет. 

Сама мать подозревает в своих бедах соседей.

Отношения у жильцов трехкомнатной коммуналки не сложились давно. Раньше, помимо Олеси и Шибаевых, в квартире жила третья семья, но, по словам женщины, соседи их выжили. Дело оставалось за малым: получить третью комнату – и недвижимость в их распоряжении.

«Изъятия детей под заказ бывают»

В апреле Олесе удалось вернуть детей – суд все-таки отказал органам опеки.

– Даже прокурор в своем заключении сказала, что не видит целесообразности лишать или ограничивать Олесю в правах, – рассказала президент ассоциации «Ребенок дома» Мария Эрмель, которая помогала Уткиной вернуть детей. – Очень странная история с инспектором полиции: она на суде сказала, что в комнате были пустые бутылки. Когда я спросила, почему это не отражено в акте, она ответила, что документ составляла не она. Тогда я открыла акт: в нем стояла ее подпись.

Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская считает, что проблемы чаще возникают из-за несовершенства законодательства.

– В опеке работают не садисты, которым нравится разлучать родителей и детей, – считает эксперт. – Когда опека приходит в квартиру и отбирает ребенка, обычно это происходит при обстоятельствах, которые любой среднестатистический человек признал бы пугающими. Изъятия из благополучных семей под заказ бывают, но это единичные случаи. В основном контингент семей, в которые приходят органы опеки, – бедные, не очень образованные, социально неблагополучные.

Альшанская уверена: вместо того чтобы изымать детей, было бы куда лучше, чтобы специальные службы сопровождали семью, помогали ей, а изъятие сделали самой крайней мерой.

– Сегодня нет никаких понятных правил и регламентов, что именно является угрозой для ребенка. Сотрудники опеки определяют это, исходя из своих личных представлений, – продолжает Елена Альшанская. – Чтобы изменить ситуацию, необходимо полностью переписать Семейный кодекс, ввести специальности в вузах, где будут готовить реальных специалистов по работе с семьями. Тогда и результат будет другой.

Цифры

77,2% детей-сирот в России являются «социальными сиротами» (когда один или оба родителя живы, но лишены родительских прав).

В 2017 году 30.876 человек в России были лишены родительских прав, а более 50.000 детей остались без попечения родителей.

(Данные с сайта уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ.)

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №16-2019 под заголовком «Сироты при живых родителях».