Приемные дети за все в ответе. Как прошли пять лет с "законом Димы Яковлева"

Пять лет назад Госдума приняла «закон Димы Яковлева», запрещающий американцам усыновлять российских детей.

«Собеседник» разбирался, как запрет отразился на детях-сиротах и приемных семьях.

Досье

Кто такой Дима Яковлев

В 2008-м двухлетний сирота Дима Яковлев из Псковской области был усыновлен супругами Харрисон из США.

У мальчика было органическое поражение центральной нервной системы с нарушением психики – российским усыновителям он был неинтересен. Спустя три месяца после переезда в Штаты ребенок погиб, задохнувшись в автомобиле, который Майлс Харрисон оставил на 32-градусной жаре и ушел в офис на 9 часов, уверенный, что оставил сына в яслях. Американский суд признал Харрисона невиновным. Год спустя он публично попросил прощения у российского народа и просил не наказывать за его ошибку других усыновителей.

Жертвы политики

После истории Димы Яковлева, имя которого в народе носит закон, в США было еще несколько резонансных случаев гибели российских сирот. Впрочем, считается, что все они были лишь формальным поводом для этого шага. В конце концов, и в России случались подобные трагедии, когда дети гибли в машинах, оставленные без присмотра. Например, в Ижевске пара оставила месячного младенца в салоне и он задохнулся, а в Улан-Удэ 9-летний мальчик запутался в ремнях и также погиб.

– Закон был принят в ответ на появление «списка Магнитского», в ответ на санкции США к некоторым российским коррупционерам, – считает Борис Альтшулер, президент общественной организации «Право ребенка». – Наши доблестные законодатели во главе с Екатериной Лаховой принесли в жертву наших детей.

Суть закона

Так называемый «закон Димы Яковлева»  (ФЗ №232 «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации») был спешно принят в конце 2012-го и вступил в силу 1 января 2013-го.

Вопреки расхожему мнению, этот закон вовсе не запрещает усыновление детей из России иностранными гражданами. Запрет распространяется только на потенциальных усыновителей из США, так как Америка не сотрудничает с Россией по вопросам соблюдения прав усыновленных детей. В 2017-м 45 американцев подали иск в ЕСПЧ, так как им пришлось прекратить процедуру усыновления детей из России, которые находились в финальной стадии усыновления, когда закон вступил в силу. Несостоявшиеся опекуны и усыновители выиграли по 3200$ компенсации и по 600$ за судебные издержки. А дети так и остались в детских домах.

Для родителей из тех стран, с кем у России подписаны двусторонние соглашения (Италия, Испания, Франция, Бельгия, Израиль и др.), запрета на усыновление нет, но оформить документы все равно непросто.

Первый удар нового закона пришелся на 265 сирот, которые ждали усыновления американцами. И хотя многие из них впоследствии были устроены в российские семьи, расставание с потенциальными американскими родителями, с которыми дети сблизились, стало для обеих сторон тяжелым испытанием. Один мальчик с пороком сердца из Нижегородской области умер спустя полгода после принятия закона. В Америке у него были шансы.

Граждане США часто усыновляли детей-инвалидов.

– Это не миф, – объясняет Алёна Синкевич. До 2013-го она работала в американском агентстве по усыновлению Hand in Hand. – Есть, конечно, и те, кто хочет взять ребенка поздоровее, но для многих мысль, что, например, дети с синдромом Дауна никому не нужны, невыносима. Американцы считают, что все дети должны расти в семье.

А судья против...

Усыновить ребенка – дело благородное, но весьма не простое. Многие иностранные семьи годами бьются за то, чтобы забрать к себе детей из российских детских домов. И, благо, некоторым все же удается обеспечить детдомовца и крышей над головой, и семейным теплом.

Приемная дочь Эля из Уссурийска досталась Юлии и Али Бейсеновым из Германии очень не просто: российские суды отказывали немецкой семье в удочерении по надуманным поводам, но в итоге – девочка все же покинула детский дом и обрела новую семью.

Дело было так: в 2002-м, воспользовавшись правом репатриации, супруги Бейсеновы со старшим сыном переехали в Германию из Казахстана. Там у них родились еще двое детей.

У Али небольшой рекламный бизнес, а Юля, будучи программистом, уже порядка 13 лет – добровольный волонтер в российских организациях, помогающих детям-сиротам. Так судьба свела Бейсеновых с маленькой Элей, у которой сложная врожденная патология – нарушения развития рук и кистей.

– Сначала мы искали для Эли клинику в России, – вспоминает Бейсенова. – Но у нее сложная врожденная патология, и нам пришлось переключить поиски на Германию, где есть клиники, специализирующиеся как раз на таких детских патологиях. Мы нашли две клиники, одна из них – в Гамбурге. Мы встретились с докторами, нам рассказали, какой объем работы врачам предстоит сделать и какие у ребенка перспективы. Пока я вела все эти переговоры, мы с мужем все время говорили об Эльвире, думали, как ей помочь.

В итоге супруги поняли: если бы девочка жила с ними, им было бы проще ей помочь, и решились удочерить Элю.

Получив от департамента образования Приморского края принципиальное согласие на удочерение (за четыре года сиротскую анкету девочки посмотрели 20 потенциальных приемных семей, имеющих соответствующий статус и документы, но никто не рискнул взять больного ребенка. – Ред.), Бейсеновы стали собирать документы и прошли курс обучения в школе приемных родителей – это обязательное условие для иностранных усыновителей. На это у семьи ушло девять месяцев.

В марте 2015-го Юлия и Али прилетели в Россию, зарегистрировались как кандидаты в усыновители и впервые встретились с малышкой (Эле было тогда 4 года).

– Мы приехали в дом ребенка, увидели Элю, и, знаете, что-то внутри прямо сразу отозвалось... Такой маленький человечек – и мой, – вспоминает Юлия. 

Бейсеновы не стали говорить Эле, что хотят ее удочерить: никто не знал, что решит суд, а давать ребенку напрасную надежду Юля не хотела. Но девочка уже после второй встречи стала говорить воспитателям в доме ребенка, что к ней приехали мама и папа. Таких встреч было шесть.

Юлия и Али подписали согласие на удочерение и вернулись в Германию, чтобы подготовить вторую часть документов для заседания суда.

Однако в сентябре 2015-го судья того же суда вдруг отказала Бейсеновым в удочерении Эльвиры. Повод был странным, если не сказать надуманным: девочка теоретически могла попасть в однополую семью.

Судья неожиданно посчитала, что удочерение в Германию не отвечает интересам ребенка, поскольку в этой стране узаконены однополые партнерства. Мол, несмотря на то, что законодательство Германии не признает однополые браки и не разрешает им усыновлять детей, теоретически ребенок в таком союзе может появиться, если у одного из партнеров до официального заключения партнерства уже был биологический или усыновленный ребенок.

То есть судья предположила, что Юлия или Али – родители троих детей – ни с того ни с сего вдруг поменяют ориентацию…

– Это был удар, мы не понимали, как можно оставить ребенка прозябать в доме инвалидов на таком абсурдном основании?! – рассказывает Юлия.

Сложно представить, насколько униженными чувствовали себя Юлия и Али после такого решения, но, к счастью для малышки, после отказа Бейсеновы решили не сдаваться. Они посетили психиатра, который дал заключение, что они являются гетеросексуальной парой и не планируют менять ориентацию, и подали апелляцию в Верховный суд.

 – Наш адвокат Александр Голованов таки сумел выиграть это дело. Большую роль в успехе сыграло, помимо прочего, привлечение внимания широкой общественности. Нашу петицию на имя Путина и Астахова подписало более 300 тысяч человек... Дело стало действительно резонансным, и в таких условиях к нему отнеслись очень внимательно, – вспоминает приемная мама малышки.

В конце декабря 2015-го ВС России отменил решение Приморского краевого суда (это был уже второй случай, когда Верховный суд отменял решение местных судов по отказам в иностранном усыновлении), и Элечка стала полноправным членом семьи Бейсеновых.

Новая жизнь и ровные ручки

По словам Юлии, кровные дети Бейсеновых приняли новую сестру с открытым сердцем и дети очень дружны:

– Нередко прием ребенка в семью является непростым этапом для уже имеющихся детей. Мы, в принципе, не настраивались, что все будет гладко, и были готовы и к сложностям, но все наши четверо детей очень здорово ладят, особенно младшие Даник и Эля — просто не разлей вода. Эта парочка все время вместе, чего-то затевают, шалят, играют, бывает и ссорятся, конечно, как и любые братья и сестры. Они ровесники, им весело и интересно вместе.

Что же касается здоровья малышки, за те два года, что она живет в новой семье в Германии, Эля постоянно проходит обследования, лечение, реабилитации...

– Прооперировали уже обе руки и выпрямили кисти, так что ручки у Эли уже, как она сама говорит, ровные, – улыбается Юлия. – В ближайшие годы запланирован еще ряд операций на улучшение функциональности и внешнего вида рук. Помимо «ручных» забот еще занимаемся глазами: скоро операция у нас по исправлению косоглазия. Выявили аллергию на глютен – соблюдаем строгую безглютеновую диету. В общем, скучно нам не бывает. 

Эле уже почти 7 лет: сейчас она ходит в садик, где у нее много подружек, а в сентябре пойдет в школу.

– Эля — такой обаятельный человечек, который вызывает симпатию и желание дружить. Потому что она веселая, искренняя, лучезарная и добрая, – с теплотой рассказывает мама. – А еще очень мотивированная и настоящий боец, не сдается, если что-то не получается. Многое делает сама, и где не справляются руки — работает зубами или ногами. Замечательно рисует и раскрашивает. Как любая девочка, любит разные красивые вещи, сумочки, милые мягкие игрушки. Обожает, когда мы всей семьей куда-то едем, например за ягодами на поле или в парк кормить оленей. В общем, это светлый ребенок, который очень обогатил нашу семью и меня как маму тоже многому научил. Терпению, выдержке, принятию. Я благодарна Эле за эти уроки.

Препоны усыновлению

Бейсеновы, которые много лет помогают детям-сиротам и которые сами с трудом проломили глухую стену российского законодательства, чтобы удочерить Элечку, уверены: сложность в усыновлении создает не только «Закон Димы Яковлева»:

– К сожалению, с каждым годом становится все сложнее усыновлять российских детей усыновителям, проживающим за рубежом. Даже если граждане РФ проживают за границей, они приравниваются в вопросах усыновления к иностранцам. Это абсурд! – считает Юлия. – Каждому ребенку нужен дом, семья. Это противоестественно для ребенка – расти без значимого взрослого, без любящих близких. Это наносит вред детской психике, ведет к расстройствам привязанности и психологическим травмам, каким бы обеспеченным и хорошим ни был детский дом. А тяжелее всех приходится детям, у которых не только семьи, но и здоровья нету. Дети-инвалиды, оставшиеся без родителей — самая уязвимая группа. И иностранные усыновители забирают часто именно таких детей. Ну зачем ставить им палки в колеса и лишать детей шанса на семью?

Что же касается закона «Димы Яковлева», то не он один тут «виноват». Этот закон полностью запрещает усыновление российских сирот в Америку. А причина, по которой с каждым годом все больше трудностей у усыновителей из стран Европы, — однополые союзы. Причем отказывают в усыновлении обычным традиционным супружеским парам, тем самым лишая ребенка его конституционного права жить и воспитываться в семье. Дети оказываются жертвой идеологической гонки за «скрепами».

Сирот стало меньше

Сегодня (согласно информации сайта «Усыновите.ру») в федеральном банке детей-сирот, которых можно усыновить, взять под опеку или оформить в приемную семью, находится 49.502 ребенка. В 2012-м таких детей было 104 тысячи. Статистика впечатляет. И по мнению экспертов, число сирот в России действительно заметно снижается. Речь в первую очередь идет о приемных семьях, которые по сути являются договором приемных родителей и государства. Оно предоставляет им материальную помощь, они – берут на себя воспитание ребенка.

Для подавляющего большинства нормальных приемных семей это подспорье, но есть и такие, кто берет детей ради корысти, ни о какой любви к детям или честном выполнении своих обязанностей по воспитанию речи нет.

– Это чаще встречается в сельской местности, – говорит уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович. – Там ежемесячные пособия на ребенка – вполне приличные деньги, на которые можно жить. В Москве пособия высокие, но и расходы очень большие.

Только цифры

В 2017 г. в России было выявлено 50200 детей, оставшихся без опеки. В российские семьи устроили 42675 детей (включая тех, кого выявили в другие годы), в иностранные – 418 детей.

Граждане Италии усыновили 213 детей (из них 25 – инвалиды), Канады – 8 (2), Испании – 55 (5), Франции – 22 (1), Германии – 24 (1), Финляндии – 2 (1), Бельгии – 4 (1), Израиля – 15 (2), Словении – 1, Аргентины – 27 и Швейцарии – 7.

В 2016 г. выявили 57290 детей. В российские семьи устроили 53633, в иностранные – 486 детей.

Граждане Италии усыновили 307 детей (48 – инвалиды), Испании – 92 (9), Франции – 32 (5), Германии – 20 (3), Бельгии – 2 , Израиля – 19 (5), Новой Зеландии – 1, Мальты – 1, Аргентины – 10 и Швейцарии – 2.

В 2015 г. выявили 58168 детей и устроили в российские семьи 58609 детей, в иностранные семьи передали 746 детей.

В 2014 г. выявили 61621 ребенка и устроили в российские семьи 62972 детей, в иностранные семьи – 1038.

В 2013 г. в России был выявлен 73331 ребенок без попечения родителей. Усыновили 64506 детей, из них 1523 ребенка стали членами иностранных семей.

743 ребенка были усыновлены гражданами Италии. Американцы усыновили 25 детей (из них 3 – инвалиды). 35 детей уехали в Канаду, в Испанию – 315, во Францию – 165, в Германию – 69, в Израиль – 67, в Ирландию – 13 и в Великобританию – 17.

* * *

По данным Минобразования РФ, 66 детей пострадали от опекунов, усыновителей и патронатных родителей. 90 «благодетелей», издевавшихся над детьми, были привлечены к уголовной ответственности. 

Было выявлено 117 случаев жестокого обращения с детьми-сиротами и оставшимися без попечения.

Убийство, которого могло не быть

Трагические концовки историй попадают в СМИ. Так, 4 января этого года, когда россияне праздновали Новый год, в деревне Агибалово Смоленской области приемный отец изнасиловал и избил до смерти 7-летнюю приемную дочь Диану.

Он и его жена – уроженцы Украины, получившие российское гражданство. Муж при получении нового паспорта по какой-то причине сменил фамилию. Однако это не насторожило органы опеки, которые отдали в приемную семью вместе с Дианой еще троих детей. Не смутил чиновников и тот факт, что у семьи не было своего жилья и даже постоянного места жительства, они переезжали из деревни в деревню, жилье им предоставляли предприятия, на которых они работали.

– У нас требования к приемным семьям не завышенные, особенно если сравнивать с западными странами, – объясняет Елена Альшанская, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». – При этом нет поддержки и помощи приемным семьям после принятия ребенка в семью, а обязательная подготовка зачастую довольно некачественная. А наша задача состоит в том, чтобы ребенок не попадал из одной неблагополучной семьи в другую.

Именно это произошло в Агибалово. Односельчане сразу подметили, что в семье происходит неладное. Дети называли супругов папой и мамой, на расспросы взрослых, как им живется, неестественно улыбались и твердили, как мантру: «У нас все хорошо». 

– Они были зажаты, было видно, что их научили, что говорить, – говорит председатель СПК Виктор Ступак, в котором работали супруги.

По его словам, они особо не скрывали своих мотивов, говорили, что возьмут еще детей, купят машину, заживут еще лучше. Соседи слышали, что муж кричал на детей, они пасли скот в дождь, а младший мальчик ездил без присмотра на коне и сломал руку. Говорят, накануне убийства Диана плакала и не хотела идти домой. Где были сотрудники органов опеки?

Кошелек

Приемные родители получают несколько выплат, и размер их растет. Это единовременная выплата, ежемесячное пособие на ребенка, а также зарплата за воспитание.

Размер ежемесячного пособия зависит от региона. Так, в Москве оно составляет 16,5 тыс. руб., а в Кемеровской области – 6 тысяч.

Пособия на детей-инвалидов больше.

Кроме этого, приемные семьи, как и многодетные, имеют много льгот: по оплате услуг ЖКХ, компенсацию по оплате детского сада (50%), бесплатное питание в школах и т.д. В некоторых регионах действуют специальные жилищные программы.

Лучшие детдома закрывают

– У нас нет хорошо подготовленных специалистов, – рассказывает Альшанская. – Кадры, которые готовят приемные семьи, зачастую имеют меньше компетенции и опыта, чем семьи, которые они обучают. Специалистов органов опеки нигде специально не готовят.

В России практически не существует системы сопровождения приемных семей. Даже тех семей, что берут детей-инвалидов. Максимум, на что они могут рассчитывать – это помощь психолога и дефектолога.

– Родители такого ребенка должны иметь легкий доступ к специалистам, а его нет никакого, – говорит Алёна Синкевич. – Медицинского сопровождения нет вообще. Психолога предоставляют, но это должен быть именно психолог, который работает с приемными семьями.

По словам Синкевич, в США с родителями и детьми работает специалист, который рекомендует тип детского образовательного учреждения, над чем им следует работать и к каким врачам обращаться. Счастливые и успешные российские сироты в Америке – результат работы, которая у нас с ними не ведется.

Еще одно следствие отсутствия грамотной помощи – рост числа возвратов сирот в детдома. По словам уполномоченного по правам ребенка в Москве Евгения Бунимовича, люди, насмотревшись трогательных видеороликов о брошенных голубоглазых пупсах, в порыве энтузиазма берут в семью ребенка, а потом оказывается, что они не справляются.

В редких случаях возвраты случаются по тем же финансовым соображениям. Бунимович вспоминает нашумевшую историю, когда семья из Калининградской области перевезла в Новую Москву детей, но выплаты оказались меньше, чем они предполагали, и приемные родители сдали сирот в детдом.

Детских домов и домов ребенка в России становится меньше, но жертвами оптимизации сказываются  лучшие.

– Закрываются малокомплектные или просто хорошие учреждения, – говорит Альшанская. – Это неправильно: малокомплектные, где ребенок получает больше внимания и заботы, надо оставлять.

Все включено за 80 тысяч рублей

До принятия «закона Димы Яковлева» было много разговоров о том, что иностранцы дают взятки за усыновление. По словам экспертов, коррупционная составляющая никуда не делась.

Недавно The Insider опубликовал историю московских супругов, которые решили усыновить ребенка в Екатеринбурге. Специалист из системы опеки, которая взялась им помочь, засыпала их фотографиями социальных сирот.

Так называют детей, которые находятся в учреждениях по заявлению родителей и не числятся в федеральной базе данных. По оценкам волонтеров, социальных сирот в России примерно 70%. Многие из них не имеют шансов вернуться в родную семью.

Но для органов опеки это живой товар: в нужный момент родным маме и папе предлагают забрать заявление – и «лот» для покупателей становится доступен. Малыша рекламировали москвичам: здоровенький, славянин, бесплатно вы такого не найдете. В итоге помощница запросила за «все включено» с пары 80 тыс. рублей.

В стране, где по-прежнему целая армия сирот, свои граждане, чтобы стать родителями, платят деньги.

А как у них?

За последние 10–12 лет мировые показатели по усыновлению детей иностранными семьями снизились на 72%.

Причина столь резкого сокращения – ужесточение законов и введение строгих ограничений. В частности, такие законы теперь действуют во Франции, Германии, России, Китае, Казахстане, Турции, Румынии, Южной Корее, Гватемале, Эфиопии и т.д. Сложно найти страну, подписавшую Гаагскую конвенцию, которая бы без оглядки готова была отдать под опеку своего маленького гражданина в иностранную семью. К примеру, если иностранец захочет усыновить ребенка из Турции, ему придется год прожить в этой стране вместе с новым членом семьи.

По данным Johnston’s Archive, сегодня большинство случаев международных усыновлений приходится на Китай, Конго и Украину.

Между тем Китай, который с конца 1990-х лидировал по разрешениям на иностранное усыновление, в последние годы ужесточил критерии отбора родителей.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №15-2018.