Николай Сванидзе: Где господин Мединский и где летописец Нестор?

Отповедь Мединского всем несогласным с тем, что миф равен факту, прокомментировал для Sobesednik.ru Николай Сванидзе.

7 июля в Белгородском университете соберется совет, чтобы решить вопрос, лишать или не лишать министра культуры Владимира Мединского степени доктора исторических наук. Исход дела кажется очевидным, несмотря на то, что с 2011 года, со времени защиты диссертации, Мединского критикуют со всех сторон (а особенно со стороны сообщества «Диссернет», которое считает его труд несостоятельной и ненаучной профанацией).

Тема диссертации министра — «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV—XVII веков». В 2016-м трое ученых подали заявление в Минобрнауки заявление с ее анализом и требованием аннулировать защиту. И вот 4 июля Владимир Мединский, до этого молчавший, ответил на критику — его письмо опубликовано в «Российской газете». В этом письме Мединский всех своих критиков записывает априори в «либералы», которые получают иностранные гранты, и говорит, что факты — это не только «черепки», но и идеи, и мифы. Причем мифы даже весомее: «Не видеть в мифе факта — значит перестать быть историком», — пишет доктор наук Мединский. Пишет также, что все исторические факты дошли до нас уже преломленными через сознание условного «летописца Нестора» и поэтому в истории якобы невозможен беспристрастный подход.

Sobesednik.ru попросил прокомментировать это противостояние историка и журналиста Николая Сванидзе.

[:image:]

— Высказывания Мединского, конечно, удивляют. Потому что для министра культуры и для профессионального историка говорить о том, что в истории нет объективности, что история не наука и «правильный» миф может быть приравнен к факту... А в математике и физике тоже так, что ли? Если есть патриотическая история, то должна быть и патриотическая физика, что ли? И Земля должна стоять на трех слонах и правильной черепахе?

Я, будучи историком, всегда считал, что история — это наука. Да, в ней не всегда присутствуют наглядные доказательства, но и в высшей математике они, кстати, тоже не всегда присутствуют. В отличие от школьной арифметики, где дваджы два — это четыре и всем понятно, что не восемь. В истории с этим сложнее, но это не значит, что там нет фактов. И задача исследователя — стремиться к фактам, задача всего исторического сообщества — уважать факты, а не распределять из по степени «патриотичности».

История сама разберется — что патриотично, а что нет. Почему этому должен выставлять оценку министр Мединский? В истории, думаю, самое патриотичное — это собственно правда. У нас история замечательная, она великая и драматичная. И врать про нашу историю — это абсолютно непатриотично, под каким бы соусом это вранье не подавалось. Называй его хоть мифами и легендами, хоть патриотическим подходом, вранье — оно и есть вранье.

Поскольку речь в данном случае идет о Мединском как об ученом, то надо думать об интересах науки, а наука не мождет быть патриотичной или непатриотичной — она может быть добросовестной, честной, талантливой — или не быть таковой. Вот первое — это патриотично, а второе — нет, второе — это вообще не наука.

— Как вы думаете, чем закончится этот диссертационный совет?

— Думаю, что ничем, честно говоря.

— Владимир Мединский в поддержку своей идеи патриотичной истории приводит в пример летописца Нестора, который излагал факты в удобной для власти интерпретации.

— Прошу прощения! Где господин Мединский и где летописец Нестор? Давайте мы еще на слепого Гомера сошлемся. Мы живем все же в XXI веке, и Нестор уже некоторое время как умер и, кроме того, не был министром культуры, и доктором исторических наук тоже не был. Да, при анализе русских летописей мы учитываем их специфику — летопись каждый раз писалась так, чтобы не рассердить действующего князя. И эта составляющая летописей — не самая лучшая их часть.

[:wsame:][:wsame:]