Людмила Улицкая: У Поклонской каша в голове. Но она в этом не виновата

Людмила Улицкая прокомментировала Sobesednik.ru нападение на нее с зеленкой и поведала, что думает о Наталье Поклонской.

Людмила Улицкая сегодня не в фаворе ни у власти, ни тем более у ура-патриотических активистов. Недавние события, когда в центре Москвы писательницу облили зеленкой, довольно точно продемонстрировали, как именно сегодня расколото российское общество. Улицкая попала под раздачу за то, что состояла в жюри конкурса общества «Мемориал», участники которого – школьники – работали в архивах.

– Людмила Евгеньевна, чем закончилось то дело? Может, виновных наказали?

– Происшествие печальное, и зеленка, которой в меня пульнули, не была самой неприятной частью этой хулиганской программы. И даже щелочь, которую бросили в лицо Анатолию Голубовскому, члену Вольного исторического общества, не так страшна, хотя гораздо опасней, чем зеленка.

Самое гнусное и подлое в том, что оскорбляли школьников – победителей конкурса, которые приехали в Москву, и многие из них первый раз в жизни, из очень далеких мест. Оскорбили их учителей, кричали им: «Немецкие подстилки». Забросали яйцами и облили зеленкой руководителей школьных конкурсов из европейских стран, которые специально приехали на награждение российских ребят. Особенно обидно было именно за победителей российского конкурса – так встретила столица победителей, написавших прекрасные работы. Им испортили праздник. Про виновных я ничего не знаю.

Кажется, двоих хулиганов забрали в отделение полиции, оштрафовали обоих на сумму пятьсот рублей и отпустили.

– А как выглядели нападавшие?

– На углу Брестской и Васильевской стояла группа: по-моему, довольно молодые ребята. Был у них плакат «Нам не нужна альтернативная история».

Мы шли с сыном, он как раз переводил на английский все это мероприятие, мы разговаривали, заметили этот плакат, сын пошутил, сказал что-то вроде того: а на лицах написано, что история им никакая не нужна, им пивка бы… Такие типажи, которых мы возле пивной видим или в электричке: пара женщин, несколько мужчин в гимнастерках военного образца, вроде как с «Мосфильма» или из театральных костюмерок. Обыкновенные простые люди. Чуть позлей, может быть. Да я особого внимания не обратила.

А вот около входа, который смотрит на Васильевскую улицу, стояли человек пять – семь, с аккордеоном, пели «Катюшу», и опять плакат про альтернативную историю. Вид у ребяток такой, что скорее удивляет: откуда они слово такое знают?

[:image:]

– Как думаете, им заплатили за эту акцию? Или они сами по себе?

– Скорей всего энтузиасты. Не думаю, что проплаченные, скорее идейные.

– Они выступали против исследований общества «Мемориал». А вы почему принимали участие в этой работе мемориальцев?

– Одна из задач общества «Мемориал» – сохранение исторической памяти нашего народа о самом себе. Специфика нашей истории такова, что за годы репрессий – а это практически все годы существования советской власти – накопилось очень много белых пятен. Люди скрывали свое прошлое, старались вычеркнуть из памяти расстрелянных и посаженных, чтобы их не преследовали как членов семей врагов народа. Ради выживания.

В проекте, о котором идет речь, ребята ставили перед собой вопросы по недавней истории. В своих сочинениях они не только рассказывали о каких-то неизвестных эпизодах войны, которые им удалось исследовать, но и поднимали темы, связанные с краеведением – история больницы, школы, церкви, биография соседа или родственника. И сочинения во многих отношениях замечательные.

Уже семнадцатый год проводится этот конкурс. За эти годы написаны тысячи школьных сочинений, а это значит, что тысячи школьников научились ценить историю, понимать ее, опрашивать стариков, работать в архивах. Они всегда будут относиться с уважением к памяти своих предков, они восстановили ту связь между поколениями, которая была в большой мере разрушена.

Для меня огромная честь принимать участие в жюри этого проекта, и если пригласят в будущем году, конечно же буду в нем участвовать. Несмотря ни на какие выпады людей с зеленкой.

– Ура-патриоты уверяют, что все эти исследования проводят на деньги наших врагов-американцев.

– Нет, никаких американских денег не было. Главный расход – приобретение билетов в Москву для победителей, и в этом нам помогли наши немецкие партнеры. Вы хотите это поставить в вину мне, мемориальцам или немцам? Может, Министерству культуры или Министерству образования, которые не могут финансировать образовательные проекты?

Конкурс наш уже много лет поддерживает немецкий фонд «Память, ответственность и будущее». Именно этот фонд занимался выплатами компенсаций угнанным в Германию советским гражданам. Помогал и Фонд Михаила Прохорова. Кстати, в этом году была поддержка и российскими государственными деньгами, которые распределялись через структуру уполномоченного по правам человека – в то время организацию возглавляла Элла Памфилова.

[:image:]

– В последнее время заговорили о том, что масштабы трагедии страны и народа в эпоху правления Сталина сильно преувеличены. Некоторые утверждают, что, мол, да, были репрессии, но не в таких масштабах. Что вы думаете об этом?

– Я тоже слышала от этих некоторых «утешительную» цифру – «всего» 700 тысяч. То есть не в преувеличенных миллионах надо считать, а в честных сотнях тысяч… Я думаю, считать надо поименно, как это делается каждый год возле Соловецкого камня в Москве в День политзаключенных. Сколько лет уже читают вслух этот список репрессированных, а он все не кончается.

– Ваш взгляд на события 1941–1945 годов меняется со временем?

– Углубляется. Буквально на днях я прочитала замечательную повесть Вс. Петрова «Турдейская Манон Леско». Повесть написана в 1946-м, и только в этом году, если не считать давней журнальной публикации, она вышла книжкой. Это высочайшая история любви молодого ученого и шальной очаровательной девчонки, разворачивающаяся в теплушке, двигающейся по фронтовым дорогам. Такие книги, не оправдывающие войну героизмом ее участников и смиренной и неизбежной гибелью тысяч и тысяч людей, рассказывают самое главное, что содержится, на мой взгляд, в самом феномене войны и человека на войне.

Среди близких мне людей были трое, кто воевал, – ни один из них не любил рассказывать о войне. Все они хотели скорей забыть об этом ужасном во всех отношениях времени. И не так-то просто было склонить их к воспоминаниям. Для каждого из них День Победы был днем поминовения убитых и погибших – от голода, ран и болезней, а не днем карнавального торжества. Все они, мои близкие – отчим, друг, муж моей подруги, – ненавидели войну, а вовсе не упивались своим в ней участием.

– Да уж, на фоне честных историй фронтовиков недавний выход прокурора Крыма Натальи Поклонской на акцию «Бессмертный полк» с портретом Николая Второго выглядит совсем уж бразильским карнавалом.

– Несчастная женщина. Безумная кадровая политика поставила ее на должность прокурора, но она не виновата, что у нее спутанное сознание и каша в голове. Бедственное образование. Катастрофа сознания. Паралич логики. И внутренняя агрессия, не контролируемая сознанием.

– А про нее, между прочим, сейчас сериал снимают. Если бы вдруг так вышло – вы пишете роман о Поклонской, – что это был бы за жанр?

– Это не тема для романа, это тема для фельетона. А я фельетонов не пишу.

Вторую часть беседы с Людмилой Улицкой о «генетической злобе» россиян и массовой ностальгии по СССР читайте скоро на сайте Sobesednik.ru и в свежем номере газеты «Собеседник».

[:wsame:][:wsame:]