Устинова: Поплачьте, напейтесь, но не ждите лучших времен

Писатель и телеведущая Татьяна Устинова рассказала о новом ток-шоу «Мой герой» и дала советы сокращенным в кризис.

[:rsame:]

В новой программе «Мой герой» («ТВ Центр») Татьяна Устинова беседует с не менее известными людьми. О передаче, самой писательнице и гостях мы и попытали ведущую.

Волочкова –приятное открытие

– «Мой герой» – это что? Ток-шоу (как определяет канал) или интервью (как видят зрители)?

– Можно понимать и так, и так. Публика у нас есть, но она не принимает никакого участия. Зал не дает советов, не задает вопросов, а я не бегаю по студии с микрофоном... Все-таки это интервью.

– Вы пришли на уже вытоптанную поляну – Максимовым, Познером...

– Я считаю, что поляна не то что не вытоптана, а заросла бурьяном! Интервьюеров очень мало. Кроме тех, кого вы назвали, только Кира Прошутинская, Дмитрий Дибров, Юлия Меньшова, Дарья Златопольская и Берман с Жандаревым, которые очень редко выходят в эфир.

На мой взгляд, этого абсолютно недостаточно. Убеждена: разговор с интересным, умным человеком – самое привлекательное, что только может быть на телевидении. Но это очень сложная история. Определенную робость и неудобство по сравнению с теми, кто берет интервью давно и хорошо, я испытываю.

[:image:]

– Волочкова, одна из первых ваших героинь, – умная? Сегодня не 1 апреля!

– У меня после встречи с Анастасией произошло переосмысление мировых ценностей и вселенских истин. Клянусь вам! Не могу назвать ее Спинозой (да и кто я такая, чтобы оценивать ее умственные способности?), но она совсем не такая, какой виделась из многочисленных телепрограмм и данных ею интервью. Для меня Волочкова стала приятным открытием.

– Что за фишечка у вас такая – преподносить героям артефакты?

– Это не просто «фишечка». Артефакты несут определенный смысл. Человек, который приходит поговорить, не ожидает, что ему принесут вырезанные из фанеры клавиши – точно такие, на которых он учился играть, поскольку на настоящее пианино денег у его родителей не было. Он ставит пальцы, пытаясь показать, как учился музицировать... Это очень интересно и вызывает серьезные эмоции! Так что артефакты имеют смысловую и эмоциональную нагрузку, они не просто так.

Я не нежная ромашка

[:rsame:]

– А зачем подарки? С ними ваша программа становится еще больше похожей на ту, что ведет Меньшова.

– Подарки мы дарим не всем и не всегда, а только когда понимаем, что человеку может быть интересно. А по поводу Меньшовой...

– Задевает сравнение, да?

– Какая ерунда! Тогда меня должно задевать вообще всё – само существование Юлии Меньшовой и телевидения в целом!.. Все люди разные, и с разными людьми они разговаривают по-разному. Я вас уверяю, что с Андреем Максимовым Жванецкий разговаривает одним образом, с Юлией Меньшовой он бы, может, разговаривал другим образом. А со мной бы он, наверное, вряд ли стал говорить.

– Может, и стал бы... Тут другое страшно – разочароваться в госте. Вы к этому готовы?

– Я работаю на радио 10 лет. До этого – 4 года на телевидении. Я готова ко всему! Я же не пришла из Школы телевидения «Останкино» нежной ромашкой, не села в кадр – вся такая воздушная и прекрасная, и мне кто-то что-то такое сказал, с чем я не умею справиться.

[:image:]

Хотя, конечно, даже в нашей, пока недолгой программе уже были герои, которые привели меня в ступор. Я сидела и смотрела на них, как коза на новые ворота... Когда гость ну совсем ничего не мог сказать и все мои прыжки, скачки, гримасы, попытки расшевелить, рассмешить приводили только к тому, что я начинала сердиться сама (а это уже верх непрофессионализма) и чувствовала, что еще секунда – и я запущу в него подушкой с кресла.

– Вы нередко делаете знакомых героями своих книг. Кто-то из участников «Моего героя» попадет на страницы?

– Конечно! Я аккуратно записываю все, что меня заинтересовало – фразы, реакции... И потом применяю к главному делу – литературе.

Поплачьте, напейтесь...

– Сейчас кризис, многие теряют работу. Вас в 1998 году тоже сократили, после чего и возникла литература. Посоветуйте, что делать уволенным. Не всем же книги писать.

– Самое главное – перевести дыхание. До завтра уже точно ничего не изменится.

[:image:]

Можно поплакать, побиться в истерике, помахать в разные стороны кулаками: «Вы еще пожалеете, что меня потеряли!» Эти ритуальные танцы проделать просто необходимо.

Можно напиться, если это кому-то помогает. Обязательно, чтобы семья (если ее нет, то это катастрофа) сплотилась вокруг уволенного, говорила: «Ты ни в чем не виноват!» Когда это все проделано и понято, что дело не в тебе, а, условно говоря, в Бараке Обаме, повлиять на которого вы никак не можете, начинайте всё сначала.

Обзвоните знакомых, посмотрите сайты, соглашайтесь на любую работу – временную, неденежную, неперспективную. Такая обязательно найдется и не даст умереть с голоду.

Главное – не лежать на диване в ожидании лучших времен. Важно не потерять привычку ежедневно трудиться. Ищите что-то дополнительное. Оно тоже найдется и станет, возможно, самым главным.

[:wsame:]

[:wsame:]