Евгений Хорошевцев: Сталин сказал "Чтобы теперь все передовые и мои речи читал он"!

У большинства из нас день 22 июня ассоциируется с голосом Юрия Борисовича Левитана – очень уж часто мы видели в документальных и художественных фильмах кадры, когда люди слушают радиосообщение о том, что началась война. Мы поговорили с учеником легендарного диктора, заслуженным деятелем искусств, народным артистом России Евгением Александровичем Хорошевцевым.

Кстати, сегодня он – единственный в стране диктор протокольных мероприятий, и уже много лет бессменно ведет Парады Победы. Стоило Евгению Александровичу заговорить, как мы сразу узнали его голос.

- А узнают ли Вас на улицах?

- На слух – да. Что-то, говорят, голос знаком. Произношу несколько слов, люди удивляются: «Ой! Это Вы?!»

- А как вы попали в профессию?

- Случайно. Я никогда не был диктором. Получал актерское образование - учился в школе у Натали Ильиничны Сац. И дружил с главным режиссером всесоюзного радио - Анатолием Липовецким.

Он пригласил меня к себе на прослушивание, а потом сказал: «Хочешь, я тебя научу, что микшерами делать, как записывать?» Я ответил: «Ну, давай!». Очень любопытным был по молодости. И вскоре уже бросили меня, словно котёнка, в бурю: плыви сам.

Я стал режиссером у Юрия Борисовича Левитана. И время от времени советовал что-то по мелочи ему. Поэтому однажды, ЮрБор (мы так Левитана между собой называли) и говорит мне: «Все учишь меня! Иди-ка, сам прочитай!» А когда я прочитал, пообещал: «До конца моей жизни только ты со мной читать будешь!» Поэтому с 68-го года мы стали с ним вместе работать.

- Подружились?

- С ним невозможно не подружиться. Он был порядочный человек, который любил жизнь и друзей. Внутри меня он жив до сих пор.

- Известно, что Гитлер во время войны объявил Левитана врагом номер один. Интересно, что он почувствовал, когда это узнал? Испугался?

- Нет. Абсолютно. Я тоже его об этом спрашивал. А он мне: «Все нормально. Ну что ж теперь делать, враг так враг. Я просто занимался своим делом». Многим, кстати, кажется, что у Юрия Борисовича был просто талант, который дан ему свыше. И люди даже не знают, как он попал в профессию, – это был труд!

Когда Левитан в первый раз приехал поступать в дикторскую группу всесоюзного радио, его не взяли. Потому что голос хороший, а выговор ужасный: то и дело окал. Сказали, что возьмут, если исправится. И он сделал невозможное – исправился!

Но случай тоже сыграл большую роль в его жизни. Как-то ЮрБор озвучивал передовую статью газеты «Правда». Что-то там о любви Сталина к Родине, к народу. Сталин включил радио, услышал голос нового диктора – и слушает. Спрашивает : «Это кто?» Вождю отвечают: «Да молодой совсем еще парень, 19 лет». «Вот теперь чтобы все передовые и мои речи читал товарищ Левитан! Вы поняли меня, да?». Одним словом, повезло.

Кстати, Хорошевцеву тоже пришлось изрядно потрудиться, чтобы стать диктором. Вряд ли люди, которые смотрят Парады Победы, догадываются, что Евгений Александрович когда-то … заикался.

[:image:]

- Мы слышали, что у вас была проблема с заиканием. Как вы с ней справились?

- Я с ним и сейчас борюсь: делаю паузы, но логические. Знаю, где буква западает. Делаю цезурочку и иду дальше. Но когда волнуюсь, то ужасно заикаюсь все равно.

- Ваши основные обязанности сегодня – объявление президента и проведение крупных официальных мероприятий, в том числе Парада Победы. А Минуту молчания почему не читаете?

- Это делает Игорь Кириллов. Но Парад – моя прерогатива. Так уж получилось.

- Вы готовитесь к своим выступлениям? Или формально каждое похоже на предыдущее?

- Готовлюсь, разумеется! Читаю вслух на репетициях и проставляю в тексте дикторские знаки. А когда тексты новые – редактирую сам. И содержание меняется из года в год.

Например, текст Парада Победы в этот раз из Министерства обороны я получил совсем новый. Но, к сожалению, наши журналисты военные – далеко не всегда хорошие специалисты. Например, путают иногда падежи. Поэтому приходится править.

- Может, какие-нибудь тексты душа отторгала?

- Нет. Любой текст диктор обязан прочувствовать… На то он и диктор. Или нужно искать себе другую профессию.

[:image:]

- Откуда вы ведете Парад Победы?

- Сижу в специально выстроенной будке на Красной площади.

- А когда объявляете президента во время официальных мероприятий, где стоите?

- Если Георгиевский зал – то у пульта, а при награждении сижу за столом, обычно.

- А у Вас бывали оговорки?

- Ошибки – да. Я живой человек, но сказал «извините», повторил и идешь дальше.

На самом деле, за многие годы работы Евгения Александровича известны две его ошибки, но какие! Однажды, уже после мероприятия, он назвал Брежнева Леонидом Осиповичем, на что тот ответил: «Осиповичем был Утесов, а я – Ильич», на этом инцидент был исчерпан, хотя в советские времена такие оговорки могли закончиться увольнением. А недавно, объявляя Медведева, он сказал: «Вла…Дмитрий Анатольевич Медведев». Тут же многие газеты вышли с обидными комментариями. Удивительно, как журналисты, чьи СМИ пестрят опечатками, безжалостны к ошибкам других…

- Евгений Александрович, можно ли где-нибудь сегодня выучиться на диктора протокольных мероприятий?

- Нет. Но если хотите перенять мой опыт, то приходите на курс «Ведущих радио и телевидения» факультета искусств МГУ. Я преподаю там уже несколько лет. Чтобы поступить, необходимо пройти творческий конкурс: прочитать басню, стих, прозу, выполнить этюды. Все, как на актерском!

Но открою Вам профессиональный секрет: диктору протокольных мероприятий еще нужен поставленный голос. Причем, вокал должен быть именно классическим. Пока у меня всего пять учеников, но вскоре ожидаем пополнение. Время обучения – четыре года – обычный бакалавриат.

[:image:]

- А как проходят занятия?

- Мы читаем классику вслух по вторникам. Делаем упражнения, ставим дикторские знаки. Например, начало произносим так, чтобы люди понимали: текст начинается! Называется «экспликация». Ухо – тот же микрофон. Любую ошибку ловит, различит любую фальшь. Без интереса читаешь – ничего не получится.

Профессия такая – любить надо ее, трудиться. Во-первых, нужен голос, а во-вторых, душа. Помню, как-то вел концерт, и приглашены были Лановой и Матвеев. И Матвеев все время сидел у меня за спиной. Когда закончился концерт, мы пошли в банкетный зал. Он, стоя с рюмкой, мне сказал: «Ты знаешь, я весь концерт думал: почему у тебя каждое объявление человека наполнено знанием о нем? Ни одного похожего нет!»

[:image:]

- Чем сегодняшняя дикторская школа на Ваш взгляд отличается от советской?

- В принципе, ничем. Те же самые обороты речи, акценты. Главное, люди должны понимать, ЧТО ты читаешь. Поэтому дикторам так полезно читать вслух русскую классику.

Во-первых, классические тексты воспроизводить сложнее, чем любые другие. Во-вторых, только с их помощью мы познаем глубины русской души, понимаем нашу культуру – в том числе и речевую.

Вообще, написанное обязательно нужно читать вслух. Иначе напишите такую глупость, что и прочесть невозможно. Я всегда своему редактору на всесоюзном радио говорил: «Сначала произнесите то, что вы написали, сделайте все акценты, как бы вы хотели это слышать. И тогда поймете все свои ошибки».

Нас на факультете журналистики тоже учат этому приему – обязательно читать свои тексты вслух, чтобы обнаружить ошибки. В этом интервью мы не нашли погрешностей. А вы?

Студенты ИГУМО Алена Глазкова и Юрий Литвин