Александр Балуев: Письмо о Крыме подписали за меня, и это вызывает омерзение

В случае с Александром Балуевым любые определения звучат, как клише. Он такой, какой есть. Сдержанный. Немногословный. Интервью дает редко, а если случается, то отвечает кратко и почти по-военному. То ли оттого, что сын офицера. То ли потому, что часто играет людей в форме. То ли характер. Считает, что смысл жизни – в поиске и новых открытиях.

Сейчас Балуев пробует себя в театральной режиссуре. В Театре эстрады вышел музыкально-драматический спектакль «Территория страсти» – Александр выступил режиссером, продюсером и играет главную мужскую роль.

«Все равно ходят «на имена»

– Антрепризу считают низким жанром. Незаслуженно, на мой взгляд.

– На мой тоже. Просто в лихие 90-е много появлялось состряпанной халтуры. Продиктовано временем, ситуацией: не было денег на качественные декорации, свет и звук, отсутствовало желание играть у актеров. Хотя и тогда были постановки высокого уровня. Зависит от того, кто делает работу.

– Как зрителю понять: халтура или нет?

– Все равно идут «на имена» – конкретного актера или актрису, которых знают и любят. В основном – по телевизионным и киноработам. А дальше можно определить, только посмотрев.

…У нас началось с того, что композитор Глеб Матвейчук дал послушать мне свою новую музыку. И мне пришла мысль сделать драматургию. Глеб поддержал. Сначала хотели пригласить режиссера со стороны.

Но у хороших специалистов график расписан на многие месяцы вперед, вот я и решил – сам. Может быть, неправильно, самонадеянно, но сейчас нет времени размышлять об этом, мы идем вперед.

[:image:]

– Новое дело начинать непросто. У вас есть какие-то ориентиры, примеры работ режиссеров, которые берете за образец?

– Это неправильный подход. И в актерстве нельзя никого копировать, и в режиссуре. Не скажешь же: «а давайте-ка я, как Роман Виктюк, поставлю артистов на ролики».

Виктюк так видит драматургическое решение, я чувствую, ощущаю по-другому. Вообще, мне бы хотелось, чтобы режиссуры не было видно в нашем спектакле – все естественно и гар­монично…

– Спектакль – о взаимоотношениях мужчины и женщины, вечная тема. Что нового вы открыли для себя о настоящих чувствах?

– На сегодня понимаю так: мужчина и женщина – абсолютно разные миры, и находить в них какую-то общность – глупое занятие. Это если в двух словах. Два отдельных мира, оба прекрасны, может, в этой различности и есть суть.

[:image:]

«Женщинам идет быть за рулем»

– Сейчас много говорят о феминизме: женщины в бизнесе, в политике, самостоятельные и успешные. Как вы относитесь к этому явлению?

– Когда вижу женщин-политиков, меня что-то в этом положении вещей не устраивает, не буду конкретизировать. Или если женщина укладывает асфальт (сейчас подобное редкость, а в прежние годы часто встречалось) – тоже не нравится. Но, например, женщинам очень идет быть за рулем автомобиля.

– Что значит «настоящая женщина», на ваш взгляд?

– Та, которая любит и терпит. Это если в двух словах.

[:image:]

– А мужчина?

– То же самое.

– Спрошу иначе: кто для вас идеал женщины, может быть, в классической литературе?

– Не хочу никого выделять. Неправильное это дело – возводить на пьедестал. Мы идеалами жили много лет при СССР, а потом они рухнули и ни у кого ничего не осталось. Близкие люди – вот эти идеалы должны быть. Своя жена, свой муж – идеальны, к этому надо стремиться.

– Много споров о том, есть ли герои у нашего времени и где они? Кто для вас настоящие герои?

– Ребята, которые выиграли Олимпиаду в Сочи. Биатлонисты, лыжники, фигуристы, вообще вся наша сборная, кроме, наверное, хоккея. Герои есть, они рядом с нами.

– О политической ситуации в стране и мире сейчас говорят все. И конечно, не могу не спросить вас: искусство должно быть вне политики? Или в наши дни оставаться вне ситуации – например с Украиной – невозможно?

– Мне ближе первое – искусство вне политики.

[:image:]

– Но ваши коллеги, например, писали письма – в поддержку ситуации в Крыму либо против присоединения.

– Если бы письма эти были подлинными и правдивыми – одно дело. Человек сам решает, подписывать или нет. В моем случае подписали за меня, взяли на себя это право (с возмущением). Я не буду говорить, какое именно письмо, да это и неважно. Сам факт вызывает чувство гадливости, омерзения.

– Вы не пытались разобраться: кто подписал, зачем?

– Слушайте, я занят другими делами, они для меня более важны и интересны.

[:image:]

«Я от заслуженного отказался»

– Известно, что вы отказались от звания народного артиста. Это принцип?

– Я и от заслуженного отказался. Вообще от званий отказывался, никогда у меня их не было и не будет. Да, это принципы.

Если ты заслуживаешь чего-то, это знают люди, которые ходят в театры и смотрят кино – и они определяют, кто ты и чего стоишь в профессии. Но не чиновничья братия, которая решает по разнарядке: этому дать звание, этому не дать…

– У вас много ролей, а какая среди них не то чтобы любимая, но наиболее близкая вам сегодня?

– Думаю, я еще такой не сыграл.

– Часто отказываетесь от предложений о новых ролях? По каким причинам?

– Отказываюсь, когда неинтересно. Даже не от ролей – от сценариев: очень многое из того, что предлагают, недостойно не то что снимать, даже читать. А сейчас и вовсе в кино не снимаюсь – некогда.

Вот в июне выпустим спектакль, тогда буду рассматривать новые предложения. Не считаю, что отошел от серьезного жанра, а пришел к несерьезному. Кино тоже не всегда можно назвать серьезным.